Книга Адвокат вольного города 10 - Тимофей Кулабухов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда я залез в люльку, куда Фёдор заботливо положил для меня плащ-палатку, то пообщался с элементалями.
«Система туннелей под городом готова?».
«Да, но сейчас я строю двойную трассу на север, я далеко, так что не проси ничего срочно сделать».
«Понял, спасибо. Водный элементаль⁈».
«Да, человек».
«Я хочу забрать двадцать тонн золота из хранящихся у тебя».
«…»
«Какие-то проблемы с золотом?», — несмотря на то что я мок под холодным дождём, меня пробил пот.
«Нет, но я не формировал кубики пропорционально тоннам или пропорционально двадцати тоннам», — мысль водного элементаля была спокойной и неспешной.
«А сколько?».
«В кубике примерно девять целых и сто тридцать две тысячных тонны… Всё дело в размере и форме. Такой размер был самым красивым».
«Грузи три штуки. Сможешь их перебросить к моему Чёрному зданию?».
«Нет, я только на берег, дальше сам».
«Принял. Куда поставишь?».
«Граница города… Порт. Три кубика».
«По моему сигналу».
«Ладно, но давай поскорее, мне надо укладывать спать наших друзей. Не хочешь посмотреть? Они в зале элементалей».
«Прости, пока что моя транспортная магия в городе не работает».
«Заболел? Ну, выздоравливай. Вы, живые, такие хрупкие. Береги себя, человек».
…
Я действительно промок, но сейчас меня это мало волновало. Когда притормозили чтобы войти в поворот в направлении города, я крикнул Федору.
— А сколько «козлик» потянет веса?
— Ну… Полтонны можно разместить на решётке за двигателем.
— А если волоком?
— Чёрт его знает. А что?
— Погнали сразу отсюда и в порт.
…
По моей телепатической просьбе элементаль вытолкнул на пирс три кубика, которые в темноте смотрелись серыми и безобидными.
— Вот такой надо тащить.
Я выпрыгнул из люльки и сам занялся буксировочным тросом, обвязал насколько получалось плотно кубик, а Фёдор попробовал тянуть.
Получилось, но за один рейс мы смогли волоком оттащить только один кубик.
Таскать за собой массивный, хотя и не очень большой, значительно меньше кубического метра кусок золота в форме идеального куба, штука по меньшей мере, странная.
На проходе в портово-рыночную зону был казачий пост, но по факту они укрылись в самодельном шалаше и максимум посматривали на нас, не понимая, чего это «козлик» туда-сюда катается.
Так мы перевезли в здание авиаотряда, основной дом и базу семьи дяди Вани три здоровенных куска благородного металла.
…
— Золото? — дядя Ваня погладил металлический бок.
— Оно. И тут это…
— Что?
— У нас нет весов, чтобы его взвесить, но эле… изготовитель сказал, что в одном кубике девять тонн и сто тридцать килограмм. Примерно.
— Золото с килограммовой погрешностью? — дядя Ваня понимающе хмыкнул.
— Суть в том, что скоро прибудет спецтранспорт от императора и нам надо отдать им двадцать тонн.
— Он хоть за это заплатит? — насупился Варварий, который сразу же уловил ужасное слово «отдать».
— Заплатит.
— Ну, тогда ладно, — по лицу среднего из братьев было видно, что он готов разжечь пламя революции и начать активно свергать императора прямо отсюда, если золото уйдёт просто так.
— Но три куба — это больше. А больше отдавать не хочется, потому что… Потому что я сказал, что у нас двадцать тонн и всё.
— Для начала покурим, — Фёдор уселся на один из кубов и закурил. Я немного удивился, вроде бы бросал недавно, но принципиально ничего не имел против. Дядя Ваня уселся рядом, и мы всё удобно расположились по ещё тёплым, согретым речной водой кускам металла.
Иванычи, если не брать в расчёт казаков, единственные, кто оборудовал себе жильё. У них были ворота, была дверь, вместо окон — ставни. Вообще их опыт оборудовать везде себе уют отчётливо давал о себе знать.
А ещё они собрали из неограниченного запаса брёвен столы, стулья, распускали брёвна на грубые доски и собирали себе мебель. Дядя Ваня уже понемногу продавал такую мебель казакам, у которых появились деньжата. Можно сказать, что город стал обрастать мастерскими и внутренней торговлей.
— Давайте я всех покормлю? Сегодня у нас жареный угорь, я его у Олега купил. Молодец парень, зарабатывает как может, с торговцами общается, заказы фиксирует, плату с торговцев берёт за стоянку.
— Что-то не припомню, чтобы в казну поступил оттуда хотя бы рубль. И не уверен, что угорь водился тут до недавних пор. Ну ладно.
За таким вот грубым, но крепким и пахнущим смолой столом мы и кушали.
…
— С точки зрения математики ничего сложного нет, — после еды взял слово дядя Ваня. — Два этих куба — это восемнадцать тонн с небольшим. Остаётся отрезать от третьего куба менее двух тонн и будет приблизительно двадцать.
— А мы сможем отрезать? — спросил я, сознательно используя местоимение «мы», поскольку рассчитывал на их помощь и работу. То есть фактически я имел в виду — «вы», потому что навык попила золота у меня отсутствовал.
Они переглянулись.
Фёдор откашлялся и деловито уточнил:
— Я так понимаю, что за непосредственное участие в этом золотовалютном деле мы можем рассчитывать на участок земли?
— Небольшой, — на всякий случай добавил от себя дядя Ваня.
— Да, — не задумываясь, щедро выдал я. — На том берегу появились шестиугольные террасы на разной высоте. Выбирайте любую.
— Четыре, — обаятельно глядя на меня, выдал алчный Фёдор.
— Чёрт с ним, пусть будет четыре, любые. Как закончим, выберете и забирайте. Документы вам выдам, всё равно казакам землю выдавать тоже, правда, тем не так много. Там каждый участок — это по полсотни гектар. Но тогда я прошу вас ещё и взять на себя функцию авиаотряда ещё хотя бы на год.
— А что с зарплатой? — хлопнул ресницами Фёдор.
— Что тебя учил торговаться, Фёдор Иванович? Там в небе есть цыгане, а я не заметил? Ладно, с зарплатой как раньше. На вас авиация, разведка как договаривались, ремонт «козликов».
— И мы тогда пыль заберём, — задумчиво вставил слово Иван Иванович. — Пилить будем лучковой пилой. Она по дереву, но золото — металл мягкий, должна взять. Плюс постоянный износ и точка полотен. Ничего, справимся. Чтобы не было вопросов, почему кубы, надо разрезать каждый большой блок на куски.
— Пропилим в трёх плоскостях, — нарисовал на бумажке схему дядя Ваня. — Из каждого идеального и прекрасного в своей геометричности кубика получится восемь более маленьких и
