Книга Раз и навсегда - Джудит Макнот

– Как? Зачем?

Его лицо посуровело.

– А может, никакой боли и не будет, так?

– Что «так»? – чуть ли не в истерике выкрикнула девушка. –Пожалуйста, не говорите загадками, я и так уже едва могу соображать.

Как всегда, неожиданно переменившись, он небрежно пожалплечами:

– А впрочем, это не имеет значения. Мне все равно, что у васбыло с Бэйнбриджем. Это было до того.

– До того? – повторила она, совершенно теряясь в догадках,что он имеет в виду. – До чего до того?

– До меня, – коротко сказал он. – Однако, полагаю, вы заранеедолжны знать: я не потерплю, чтобы мне наставляли рога. Надеюсь, это ясно?

У нее от изумления открылся рот.

– Рога?! Какие рога? Да вы не в себе! Вы просто сумасшедший!

Губы Джейсона скривились в полуулыбке.

– На этот счет у нас нет разногласий.

– Если вы будете продолжать делать свои непонятные, но,несомненно, оскорбительные намеки, мне лучше удалиться в свою комнату.

Джейсон заглянул в ее смятенные синие глаза и с большимтрудом подавил неистовое желание снова заключить ее в объятия и горячорасцеловать.

– Ну ладно, поговорим о чем-нибудь более земном. Что тамготовит миссис Крэддок?

У Виктории было такое чувство, что весь мир вращается водном направлении, а она постоянно движется ему навстречу, блуждая в каком-тотумане.

– Миссис Крэддок? – недоумевая, повторила она.

– Повариха. Видите, я запомнил ее имя. Я также знаю, чтолакей О'Мэлли пользуется вашим особым расположением. – Он ухмыльнулся. – Итак,что нам готовит миссис Крэддок на ужин?

– Гуся, – сказала девушка, пытаясь совладать с собой. –Это.., это подходит?

– Еще как. Мы будем ужинать дома?

– Что касается меня, то несомненно, – намеренно уклончивоответила Виктория.

– В таком случае, естественно, и я поступлю так же. Все ещеедва соображая, она поняла, что он уже играет роль мужа.

– Тогда я сообщу об этом миссис Крэддок, – сказала она и, нечувствуя ни рук, ни ног, направилась к двери.

Джейсон говорит, что она привлекает его. Он хочет женитьсяна ней. Это невозможно. Но если дядя Чарльз умрет, ей придется выйти за него.Если они поженятся сейчас, то, возможно, дядя Чарльз найдет в себе силы, чтобывыжить. И дети… Джейсону хочется детей. И ей очень хочется их иметь. Ей такхочется любви! А может, они вместе будут счастливы? Ведь временами Джейсонбывает обворожительным и внимательным, а улыбка его заразительной! Да, еще онсказал, что не будет ей причинять боль.

..Она была уже почти у двери, когда Джейсон остановил ее:

– Виктория…

Она машинально повернулась.

– Полагаю, вы уже приняли решение о нашем браке. Если да, топосле ужина нам следует повидать Чарльза и сообщить ему, что мы определяем деньсвадьбы. Он будет чрезвычайно рад, и чем скорее мы это сделаем, тем лучше.

"Джейсон торопит события, боясь, что я раздумаювыходить за него», – сообразила Виктория. Она воззрилась на красивого, полногосил, энергичного человека – и казалось, время остановилось. Почему еймерещится, что он напряженно ждет ее ответа? Почему он так заинтересован, чтобыэта коммерческая сделка состоялась?

– Я… – беспомощно начала девушка, а в ее ушах в этот моментснова прозвучали нежные слова Эндрю, когда он делал ей официальное предложение:«Скажи, что выйдешь за меня, Виктория. Я люблю тебя и буду любить всегда»…

Ее подбородок сердито вздернулся. По крайней мере ДжейсонФилдинг в отличие от Эндрю не говорил о любви, которой не было в его сердце.Правда, и предложение он делал без малейшего оттенка сентиментальности, поэтомуона решила принять его точно так же – не выражая никаких эмоций. Она взглянулана Джейсона и сухо кивнула:

– Хорошо, после ужина мы сообщим ему. Можно было поклясться,что напряжение, сковывающее всю фигуру Джейсона, как рукой сняло.

В формальном смысле это был вечер их помолвки, и Викториярешила воспользоваться этим случаем для того, чтобы попытаться вести себя какобразцовая невеста, тем самым демонстрируя, какой она может стать женой. В тоутро, когда произошла дуэль, Джейсон упомянул, что обожает ее смех. Если ееподозрения оправданны и он действительно чувствует себя таким же одиноким изаброшенным, как она, тогда, возможно, они могли бы скрасить жизнь друг другу.Босая, она стояла перед открытым гардеробом, обозревая свои разнообразные, однодругого прелестнее, платья и решая, что надеть по этому фальшиво-торжественномуслучаю.

В конце концов она остановилась на платье из шифона цветаморской волны с мерцающими золотыми блестками и ожерелье из аквамаринов взолотой оправе, подаренном Джейсоном в первый вечер ее выхода в свет. Рутрасчесала ее тяжелые блестящие волосы, и они вольно раскинулись сияющимиволнами по плечам и спине, их обрамление, как драгоценная оправа, особенноподчеркивало юную прелесть девичьего лица. Наконец Виктория, удовлетвореннаясвоей наружностью, спустилась в гостиную. Судя по всему, Джейсон последовал еепримеру и тоже уделил немало внимания своему внешнему виду. На нем былибезукоризненно сшитый бархатный фрак темно-бордового цвета, темные панталоны,белый парчовый жилет, под обшлагами мерцали рубиновые запонки.

Он наливал себе в бокал шампанское, когда поднял голову иувидел ее; Джейсон посмотрел на нее в упор с нескрываемым мужским интересом. Вего взгляде светилась хозяйская гордость, и у Виктории засосало под ложечкой,когда она заметила это. Джейсон еще никогда не смотрел на нее так, будто она –лакомый кусочек, который он собирается непременно попробовать сегодня на ужин.

– Вы обладаете удивительнейшей, приводящей в смущениеспособностью: то выглядеть как очаровательное дитя, то как невероятнособлазнительная женщина.

– Если это комплимент, – неуверенно проговорила девушка, –то благодарю вас.

– Я хотел сказать вам именно комплимент, – заверил он, чутьпосмеиваясь. – Хотя обычно я не делаю таких неудачных комплиментов, которыеможно расценить иначе. Впредь я постараюсь быть точнее.

Тронутая подобной попыткой перемениться и стать приятным вобщении, Виктория наблюдала, как он ловко разлил искрящуюся жидкость в двабокала.

Один Джейсон вручил ей. Виктория было повернулась, чтобыприсесть на канапе, но он удержал ее за обнаженную руку. Другой рукой он открылкрышку большой бархатной шкатулки, стоявшей возле его бокала, и извлек тройнуюнитку самых крупных и великолепных жемчужин, которые она когда-либо видела. Неговоря ни слова, он повернул ее лицом к зеркалу, висевшему над столиком, иоткинул в сторону копну ее длинных волос. Когда Джейсон, снимая аквамарины изастегивая широкое, тяжелое жемчужное ожерелье на ее изящной шее, коснулся ее,девушку пробрала дрожь.