Книга Сдвиг по фазе - Кит А. Пирсон

придется пробиваться через ворота, и вопрос еще, какие препятствия их поджидают потом. Да у них целый час уйдет на штурм.

— Что ж, тогда мы в пролете.

— Не спеши.

Клемент снова садится на корточки и ковыряет растрескавшуюся штукатурку. Немедленно отваливается несколько кусков, обнажая светло-серый материал.

— Да тут шлакоблоками заложено. Так дешевле, чем кирпичами, да и быстрее, поскольку блоки крупнее.

— Когда-нибудь имели дело со строительными работами?

— Не, но знавал нескольких строителей, и со всей ответственностью заявляю, что этот проход заделывал халтурщик.

— Все это замечательно, вот только стена остается стеной, из чего бы ее ни соорудили, и через нее нам не пройти.

— Ошибаешься, — отвечает великан. — Если лупить кувалдой по обычной кирпичной стене, то только руки себе отшибешь. Но шлакоблоки и рядом с кирпичом не лежали. Достаточно несколько раз шарахнуть как следует, и будет дыра.

— Это вы по опыту знаете или только теоретизируете?

— В свое время довелось мне помахать кувалдой. Иногда и по стенам.

— Даже при условии, что вы мастерски владеете кувалдой, имеются два очевидных препятствия. Первое: если долбить стену посреди белого дня, нас непременно увидят. И второе: в здании наверняка установлена сигнализация.

— Не вопрос, вернемся, как стемнеет и все разойдутся по домам. Первая проблема решена.

— А сигнализация?

— Док, здесь нет двери. Сигнализацию обычно ставят на окна и двери, а не на стены.

— Ваша правда, но наверняка тут имеется какая-то другая система охраны.

Клемент прислоняется к стене и скрещивает руки.

— Ага, наверняка, — соглашается он. — И будь у нас еще несколько недель, можно было бы посидеть на заднице и порассуждать о других вариантах. Например, научиться управлять вертолетом и совершить посадку прямо на чертову крышу. Но у нас нет этих недель. Так что либо так, либо никак.

Что ж, все так.

— Вы все осмотрели, что хотели?

— Ага.

— Тогда пойдемте на подземку. Осуществление нашего абсурдного плана обсудим по пути.

Великан кивает, и мы отправляемся.

— А у вас есть кувалда? — интересуюсь я, когда мы переходим дорогу.

— Я при себе обычно не ношу. Достану.

— Что еще нам понадобится?

— Хороший фонарь и кое-какие инструменты — вдруг пригодятся внутри.

— Если мы вообще проберемся внутрь.

— Проберемся, не переживай.

— А вдруг нас во время взлома поймает полиция?

— Это может обернуться нам на руку. Если там заперли парня или полно наркоты, Рейнот окажется в глубокой заднице, когда внутрь ввалятся фараоны.

— Хм, об этом я не подумал.

— Ареста за проникновение со взломом будет не избежать, но, возможно, удастся отделаться штрафом.

— Штраф и судимость, просто замечательно. Моей карьере и сбережениям конец.

— Все лучше, чем мотать срок за педофилию.

— Да уж, грех жаловаться.

— Да не переживай ты на этот счет. Повезет, так пробьемся внутрь и найдем паренька, и вместе с ним и теми компьютерами ты отправишься в полицейский участок — и все твои проблемы будут решены. Ну а если фараоны поймают нас на месте, в наручниках все равно окажется Фрейзер Рейнот. Беспроигрышная ситуация.

— Возможно, но как насчет вас?

— А что насчет меня?

— Если мы натолкнемся на Фрейзера, как вы поступите?

— Это касается только его и меня. Так что об этом не переживай.

Переживать, может, и не стоит, вот только всю дорогу меня не оставляют мысли о тяжелой ситуации Клемента. Неприятная правда заключается в том, что наша сделка, похоже, оборачивается на пользу только мне, а его помощь я воспринимаю как само собой разумеющееся. Пусть оптимизм мой практически на нуле, но хоть какая-то надежда у меня еще теплится — и только благодаря ему.

— Послушайте, Клемент. Что бы ни произошло потом, я хочу, чтоб вы знали, что я благодарен вам за помощь.

— Док, мне твоя благодарность ни к чему. Ты знаешь, что мне от тебя надо.

— Да, знаю.

— И?

— Что «и»?

— Что-то ты помалкиваешь о своем разговоре с Реджем. Как, подтвердил он тебе, что я сам себя выдумал?

— Вовсе нет, он сказал, что у него был близкий друг по имени Клемент. И что однажды ночью этого друга убили.

— Именно как я тебе и говорил, а?

— Более-менее.

— Но тебя, похоже, это не убедило?

— Ну да, я выяснил, что человек по имени Клемент действительно существовал. И признаю, что Редж описывал похожего на вас человека — но так ведь любой мужчина с длинными волосами и бородой может объявить себя Иисусом.

— Ну, это ты загнул.

— Разве? По мне, что возвращение с того света Сына Божьего, что случайного жителя северного Лондона — все одинаково поразительно. Но в любом случае я не думаю, что вы готовы выслушать единственно возможное объяснение.

— Какое? Что я слетел с катушек?

— Я этого не говорил. Тот человек, Клемент, был довольно известным. Редж сказал, что он превратился в эдакого фольклорного персонажа. Если подходить к делу беспристрастно, вы вполне могли услышать рассказы о нем и попытаться стать им, даже взять его имя.

— И ты считаешь, что так и было?

— Неважно, что я считаю. Важно, что привело вас к этому.

— Значит, у меня до такой степени поехала крыша, что я возомнил себя чуваком, который помер десятилетия назад. Ты это хочешь сказать?

— Нет, так говорят логика и рассудок.

— Что, такое вправду бывает? У чела может настолько стать хреново с башкой, что он будет считать себя кем-то другим?

— Редко, но бывает. Я как раз и вспомнил Иисуса, потому что мессией себя объявляла уйма людей. И некоторые верили в свою новую личность столь же сильно, как и вы в свою.

— Да, но я же не кошу под Иисуса, а ты тусишь со мной вот уже… сколько? Восемь дней? Какое-то мнение у тебя да должно было сложиться, а? Ты считаешь, что я псих?

Сейчас, пожалуй, не самое время признаваться, что я считаю его психом все время нашего знакомства. Но, пожалуй, пора использовать сведения, полученные от Реджа Сазерленда.

— Если бы я мог доказать бредовость вашей истории о воскрешении просто задав один вопрос, вы бы согласились его выслушать?

— Вообще-то, смысл как раз и заключается, чтобы выяснить, псих я или нет, так что валяй свой вопрос.

— Ладно. Вы уверены?

— Да не тяни ты, док!

— Как скажете. Что такое «библейский клуб»?

Немедленного ответа не следует. Клемент закуривает сигарету, затягивается и только затем поворачивается ко мне.

— Так Редж рассказал тебе про «библейский клуб»?

— Именно.

— И зачем?

— Потому что я спросил у него, существует ли что-то такое, что было известно лишь близким друзьям Клемента.

— Ну ты голова! — усмехается великан, к моему удивлению. — Как же