Книга Узник Марса - Эдмонд Мур Гамильтон

ней.

— Принцесса Мара — невеста Лану… твоя невеста, на текущее время, — напряжённо уведомил Крейна Дандор. — Ты должен быть безумно в неё влюблённым. Помни об этом.

— Господи Боже! — ошеломлённо воскликнул Крейн. — Не хочешь же ты сказать, что…

Слова его заглушили грянувшие серебристые трубы, и вся собравшаяся на террасе знать повернулась к двери, за которой стояли Филип Крейн и Дандор.

— Помни, говори, что я тебе нашёптываю, — ещё раз повторил Дандор.

Крейн схватил старого учёного за руку выше локтя, удерживая его и не давая ему открыть дверь. Смелость его внезапно куда-то подевалась.

— Я не могу этого сделать! — хрипло произнёс он. — Только не на глазах у всей этой толпы и двора! Они враз поймут, что я не Лану!

— Ты должен это сделать! — горячо воскликнул Дандор. — Подумай о том, что от этого зависит — престол твоего брата. Видишь, Сурп прямо в эту минуту готовится провозгласить себя регентом!

Когда король не появился, среди знати и народа пролетел негромкий шёпот. Массивный Сурп выбирался в центр террасы. Его глаза торжествующе блестели. От этого написанного на жёстком лице Сурпа торжества у Филипа Крейна вскипела кровь, и разом успокоились дрожащие нервы. Он не мог позволить этому знатному выскочке захватить престол своего отца! И Крейн также внезапно вспомнил всё зависящее именно от него, — о марсианской угрозе Земле, которую он должен отвратить.

— Поскольку король Лану не явился… — начал было громко вещать Сурп озадаченной толпе, и Филип Крейн распахнул дверь. А затем вышел широким шагом на солнечный свет, высоко держа надменную темноволосую голову.

— Король! — грянул приветственный крик из толпы. Знать склонила головы.

Вся, кроме Сурпа с Лигором. Те уставились на Крейна так, словно не верили своим глазам. У Лигора нелепо отвисла челюсть, а массивное лицо Сурпа побелело.

— Лану! И Дандор! — вырвалось у Сурпа. — Но вы ж не могли…

Оказавшись с этим интриганом-аристократом лицом к лицу, Филип Крейн вдруг ощутил прилив уверенности. В этот миг он ощутил себя сыном Таркола.

— Ты собирался что-то сказать толпе, Сурп? — с иронией промолвил он. — И что же такого ты желаешь сказать?

— Ничего, Ваше Величество, — заикаясь, выдавил из себя Сурп, с посеревшим от шока лицом. — Я думал…

— Тогда почему бы тебе не вернуться на своё место среди прочих? — предложил ему Крейн.

Его жёсткий, резкий тон, его сверкнувшие глаза, казалось, изумили Сурпа и того больше. Аристократ словно поражённый молнией ошеломлённо вернулся на своё место рядом со своим сыном.

Филип Крейн бросил взгляд на поражённо глядящую на него широко раскрытыми глазами и чуть приоткрывшую красные губы принцессу Мару. Изумлённую, как он понял, тем тоном, каким он заговорил с Сурпом. Но теперь Крейн стоял, глядя на заполнявшее площадь огромное море белых лиц. Лиц с отпечатавшимся на них неясным и странным страхом.

Дандор прошептал ему подсказку, и Крейн громко заговорил, повторяя слова старого учёного.

— Народ Бэры, минул ещё один год. Как и во все минувшие годы, наш мир стал ещё более засушливым, его запас воды и плодородные земли ещё более сократились. Поэтому мы должны сделать то, что нам веками приходилось делать каждый год — должны уменьшить наше население, на этот раз — на четыре тысячи семей. Именно такое число должно уйти из жизни, чтобы остальные смогли жить.

Четыре тысячи мужчин будут сегодня избраны в этой Жеребьёвке. И эти избранные, вместе с жёнами и детьми, отбудут завтра, в День Ухода Из Жизни. И я, король, буду тянуть жребии со всей справедливостью и беспристрастностью.

Громко повторяя эти нашёптываемые Дандором слова, Крейн ощутил внутреннее изумление. Эти слова, которые он произносил… неужели они означали, что четыре тысячи семей будут перебиты? Ведь это же наверняка невозможно. И всё же…

— Кнопка на пьедестале со сферами, — напряжённо прошептал подсказку Дандор. — Нажми её!

Крейн нажал чёрную кнопку. Внутри сферы с крошечными чёрными шарами раздалось шипение воздуха. И чёрные шарики внезапно завращались с безумной скоростью.

Набившееся на площадь население смотрело на вращающиеся шарики с лицами, на которых, казалось, боролись за превосходство жизнь и смерть. Тут Крейн заметил, что между двумя соприкасающимися сферами есть маленькое отверстие. И через это отверстие некоторые из крутящихся шариков вышвыривало наобум в пустую сферу. Когда они попадали в пустую сферу, то внезапно вспыхивали ярким светом. И Крейн внезапно уразумел, что почти всякий раз, когда это происходило с шариком, чёрный значок у одного из мужчин в толпе перед ним тоже загорался светом. И начал понимать, по крайней мере, метод этой огромной лотереи.

Эти крошечные чёрные шарики — их было по одному для каждого мужчины на Марсе — и каждый шарик обладал какой-то электромагнитной взаимосвязью со значком каждого мужчина. Когда шарик бросало наобум в пустую левую сферу, те же электромагнитные силы заставляли его светиться, и соответствующий значок какого-то мужчины тоже светился, показывая, что этот мужчина и его семья были избраны на этой Жеребьёвке.

Избраны — для чего?

Глава IX. Опасный дворец

Пока проходила эта странная лотерея, огромную толпу народа охватило предельное и устрашающее безмолвие. Крошечные чёрные шарики в правой сфере продолжали крутиться и вращаться, но Филип Крейн, в замешательстве следя за этой странной лотереей, на которой он председательствовал, заметил, что некоторые шарики, выброшенных в сферу избранных никакого значка в толпе засветиться не заставляли. Крейн предположил, что те, кого избрали, в таких случаях не должны находиться в этой толпе, а являлись гражданами четырёх других больших городов. Ещё Крейн услышал, как какой-то мужчина в толпе, когда засветился его значок, издал хриплый крик чистого отчаяния. А какая-то женщина рухнула без чувств, когда избрали стоящего рядом с ней мужчину, а ещё одна придушенно закричала, когда значок её мужа вспыхнул роковым светом. Но за исключением этих немногих, избранные в толпе принимали свою судьбу в мёртвом, безнадёжном молчании.