Книга Голодные Игры глазами Пита Мелларка - Mary Hutcherson

вспоминаю ту ночь. Наверное, одну из худших ночей в моей жизни. Я-то тогда был в относительной безопасности, а вот Китнисс сидела на дереве, как потом выяснилось с огромным ожогом на ноге, а внизу ее караулила банда профи. И это именно я не смог уберечь ее от этого. Не смог сбить убийц со следа. И ее жизнь висела на волоске. Хорошо хоть Рута подала идею с осами. Малышка сделала то, что должен был сделать я, а я даже ни разу не разговаривал с ней. Только видел несколько раз в тренировочном зале, и все, а при этом стольким ей обязан.

У Китнисс это место тоже не вызывает никаких приятных воспоминаний, поэтому мы выпиваем немного воды и идем дальше, не проронив за всю дорогу ни слова. Лично мне кажется, что стоит издать хоть один звук, и все это пугающее спокойствие сменится ужасом и паникой. Не знаю, чувствует ли Китнисс то же самое, но она тоже молчит. И вибрацию от этой тишины можно практически пощупать руками, словно натянутую струну, которая вот-вот лопнет.

На площадку около Рога мы выходим уже вечером. Достаю нож, Китнисс заряжает лук, только вот делаем мы это зря. Кроме нас тут никого и ничего нет. Мы молча оглядываемся и идем к озеру, чтобы пополнить запасы воды.

— Надеюсь, он появится до темноты. У нас только одни очки, — прерывает тишину Китнисс.

— Возможно, именно на это он и рассчитывает, — говорю я. — Что будем делать? Вернемся в пещеры? Или останемся здесь?

— Либо так, либо найдем дерево. Давай подождем еще полчаса, а потом уходим.

Мы садимся у берега на выступ, и я вспоминаю это место. Возникает ощущение, будто я не был здесь миллион лет, и за это время все изменилось до неузнаваемости. Вроде бы все то же самое: тот же Рог, тот же лес, но в это же время здесь пусто. Раньше всю середину поля украшали припасы, вокруг них был разбит лагерь — стояли палатки и горел костер. С другой стороны была одинокая палатка Мирты. И именно с этого обрыва Катон сбросил ее в ту ночь, когда она напилась. Сейчас почти все люди, которые здесь жили, развлекались, плакали, строили планы, мертвы. Линда — девушка из четвертого, оплакивающая парня из своего дистрикта каждую ночь, с короткими черными волосами и небесно-голубыми глазами. Марвел — парень, который отправился на Игры не за победой, а за тем, чтобы умереть так, как этого все от него ждали. Диадема, с ее вечными капризами и нытьем, но при этом сильным, почти мужественным характером. Мирта… От чего-то ее мне особенно жаль. Их с Катоном история так похожа на нашу. Они могли бы вернуться домой вместо нас, но судьба распорядилась иначе. Теперь либо мы, либо Катон — единственный выживший профи.

Оглядываюсь, чтобы посмотреть на Китнисс. Она сидит совсем близко и смотрит куда-то вдаль. Беру ее за руку и поглаживаю пальцами ладонь, а она начинает напевать мелодию. Простую и незатейливую, но такую красивую, что все птицы вмиг замолкают и слушают ее, а в следующую секунду начинают петь эту же мелодию, повторяя ее друг за дружкой, создавая уже целую песню.

— Точь-в-точь как с твоим отцом, — девушка грустно улыбается в ответ.

— Это песня Руты. Я ее им просто напомнила.

Подсаживаюсь ближе к Китнисс и обнимаю ее вокруг талии, а она откидывается на мое плечо и закрывает глаза, наслаждаясь мелодией. На какое-то время в душе становится тепло и спокойно, но жизнь решает напомнить, что мы находимся на Голодных Играх, а не в парке около дома.

Душераздирающий крик прерывает всю тишину вокруг. Мы разом вскакиваем на ноги и оглядываемся. Справа от нас из леса, размахивая руками, выбегает Катон.

Ну вот и началось.

Глава 24. Финал

Китнисс в ту же секунду пускает в него стрелу, и та попадает прямо в грудь, но каким-то чудесным образом отскакивает в сторону.

— На нем кольчуга! — кричит она.

Так вот что было в его рюкзаке на пиру! Мирта отдала собственную жизнь ради того, чтобы защитить Катона от его единственного настоящего противника. От Китнисс.

Обхватываю свой нож двумя руками. Даже с этой кольчугой у нас больше преимуществ, потому что он полностью обезоружен. Становлюсь перед Китнисс, заслоняя ее собой, когда Катон проносится мимо нас, даже не обращая никакого внимания. Лицо у него багровое, он тяжело дышит и еле перебирает ногами. Он явно бежал не к нам, а убегал от кого-то. Только вот от кого? Ответ возникает сам собой, когда из-за деревьев выскакивает гигантское чудовище, а за ним выбегают еще с полдюжины подобных существ, и все они несутся на нас.

Оборачиваюсь и толкаю Китнисс в рюкзак, но она и без моей помощи уже бежит со всех ног к Рогу.

— Быстрее!!! — кричу я скорее себе и стараюсь бежать настолько быстро, насколько это возможно.

Только вот с моей ногой это едва ли удается. Китнисс уже подбегает к Рогу, оборачивается и целится в монстра за моей спиной. Боковым зрением вижу, что в паре метров от меня на задних лапах стоит существо похожее на огромного волка и подманивает своих сородичей передней лапой, будто рукой. Переродки. Ужас захлестывает меня с головой, и я бегу вперед еще быстрее.

Китнисс продолжает стоять на земле и пускать стрелы то в одного, то в другого переродка, когда один почти настигает меня. Чувствую его дыхание и зверский рык прямо за спиной.

— Наверх, Китнисс! Быстро! — к моему удивлению, она, не задумываясь, слушается и через пару секунд оказывается наверху. Подбегаю к самому краю Рога на несколько секунд позже и тоже начинаю карабкаться в безопасное место.

Китнисс помогает мне забраться к ней и снова заряжает лук. Оборачиваюсь и вижу Катона. Он лежит на самой верхушке Рога, быстро вдыхая воздух и корчась от судорог. Мы встречаемся с ним взглядом, и я вижу в его глазах совсем не ненависть и злобу, как ожидал, а настоящий, неподдельный страх.

— Они карабкаются за нами? — кричит он мне, и я смотрю вниз для того, чтобы ответить. И то, что я вижу, приводит меня в еще больший ужас. Около двух десятков огромных, мохнатых монстров стоят на задних лапах и издают какие-то звуки, переглядываясь друг с другом, будто ведут беседу. У всех густая шерсть, только у каждого своего цвета, начиная с совсем светлого, заканчивая угольно-черным.

— Что?! Что он спрашивает? — кричит мне Китнисс.

— Спрашивает, лезут