Книга Парень моих кошмаров - Мирослава Маркина

его футболки. Боюсь отпустить и потерять связь.

Найк улыбается. Несильно толкает моё плечо. Затем, ещё раз.

— Всё проспала, соня, — возмущенно бормочет папиным голосом. — Что ты там шепчешь?

С удивлением и разочарованием вижу, как образ парня растворяется в воздухе мелкими капельками и исчезает. Я всё так же крепко держу его за одежду, а силуэт испарился.

— Злата, подъем!

Жмурюсь от яркого света и жадно глотаю воздух. Боже, я всю ночь спала под одеялом и сейчас крепко прижимаю его к себе. Принюхалась. Ваниль. Вот черт, перепутала запах мужчины с ополаскивателем для белья.

— Ты изверг, папочка, — села на кровати. — Не мог ещё минут пять подождать? Мне бы хватило.

Теперь я не узнаю, зачем он приходил ко мне. Тело изнывало из-за неудобной позы во время сна и будоражащего моё сознание миража, который всё никак не желал меня отпускать.

* * *

Идея, пришедшая мне в голову, пока я скучала на семинаре, была невменяемой. Совершенно идиотской. В здравую голову бы не пришедшей. Но я почему-то загорелась этой мыслью. А если уж я что-то решила, то и откладывать реализацию в долгий ящик не стану.

Прогуляла с чистой совестью две последние пары, поскольку контроль со стороны Алексея ослабел до минимума. Он всё больше был занят поездками по врачам, лабораториям, посещал вместе с Маринкой какие-то подготовительные курсы для будущих родителей. Он, разумеется, недовольно ворчал, но исправно делал то, что говорит моя подруга. Всё-таки познакомила она будущего папашу с отцом-генералом, решила я. А иначе, чего это он так быстро хвост поджал?

И если уж моя подруга с чистой совестью набивает себе шишки, то чем я хуже? Мне тоже должно быть немного стыдно за пору своей юности, а то ведь на старости и вспомнить будет нечего. Я отправилась туда, куда бы в прежней жизни и здравом уме нос бы не сунула. В тату-салон.

Администратор вяло гоняла жвачку по ротовой полости. Она с любопытством оглядела меня, переспросила насчёт цели моего визита. Но по глазам-то вижу, что помнит меня, кикимора такая.

— Найк, к тебе клиент. Примешь?

Она стала в проеме двери кабинета, где находился парень, и подперла косяк плечом. Громко чавкает, дует пузыри и ухмыляется, не прекращая разглядывать мой строгий костюм болотного оттенка.

— Да, конечно, — парень ворчит себе под нос и роется в ящиках стола.

Вид у него явно не сахарный, лицо опухло, будто пчелами покусан. Мне кажется, он совсем мало спит. На цыпочках прошла к его столу и присела на край столешницы. В узкой юбке-карандаш это сделать было не так-то просто, но я старалась. Равнодушный взгляд, вскользь брошенный в мою сторону. Принялся дальше копошиться в ящиках, но тут же резко дернулся, будто поймал разряд в двести двадцать вольт, выдал на лице удивление, но быстро взял себя в руки и нахмурился.

— Прекрасно, — Найк выдавил из себя ухмылку. — Тату на моё усмотрение или что-то приличное желаешь?

Вопрос о том, скучал ли он, снят. Во сне он был куда более милым.

— Фразу можешь… набить?

Пожал плечами, кивнул. Потянулся за перчатками. Красноречиво посмотрел на девушку-администратора и попросил закрыть дверь с той стороны.

— Болевой порог высокий? — коснулся пальцами руки. — Процедура неприятная, предупреждаю сразу.

— Выдержу, надеюсь. По крайней мере, тебе придётся выслушать меня, пока ты занят.

— Странный способ говорить с кем-то, — бросил в мою сторону недовольный взгляд. — Тогда, тебе повезло, что я не патологоанатом. Но знаешь, если ты пришла сюда, чтоб снова втягивать меня в твои сомнительные аферы, я пас. Не трудись, мнения своего не изменю. Ты больше никогда не переступишь порог моей квартиры.

— Вашей квартиры, — поправляю. — Но, всё же, попробую.

Я сняла пиджак, повесила его на спинку стула, и умостилась на уже знакомом кресле.

— Я сделаю тест на переносимость краски, — перчатки прошлись по коже. — И, надеюсь, ты алкоголь и обезболивающие препараты сегодня не принимала.

Надо признать, его манипуляции заставили меня напрячься. Неужели я серьезно решилась на это? Я была уверена, что он остановит меня. Ну, или вытолкает взашей из салона.

— Твой брат и я…

— Не желаю слушать. Сделай милость, посиди молча.

Фырчит и недовольно морщит нос. Найк нанёс небольшое количество краски на моё предплечье, снял перчатки и отодвинул свой стул от кресла. Ладно, зайдем с другой стороны.

— Я нашла твой рисунок, — долго всматриваюсь в знакомые черты, ища ответы на многочисленные вопросы.

— Какой ещё рисунок?

— Мой портрет.

Найк отвернул голову и оставил мою руку в покое. Очень не вовремя. Направился к шкафчику с баночками, мазями и инструментами.

— Не понимаю, о чём ты.

Голос даже не дрогнул, вот это выдержка у парня. И если бы сейчас этот рисунок не лежал в сумке, в самом деле, поверила бы ему. Надо же, врёт и не краснеет. Я встала, вытянула листок и положила его на стол, предварительно развернув.

— Вот он. Сходство поразительное. Смотри, даже родинка маленькая на щеке есть.

Мозг парня скрипел, придумывая оправдания. Я видела, как крутятся шестеренки в его голове.

— Где ты это взяла?

— Да какая разница, где? Где взяла, уже нет. Но его точно рисовал ты.

— Это абсолютно ничего не значит.

— Для тебя, может, и нет. Хотя, думаю, лукавишь, — сердце вдруг отчаянно громко забилось. — Не хочу, чтоб это был просто рисунок. Иначе мой стих будет казаться невероятной глупостью.

Наконец, Найк заметил, что на бумажке что-то написано. Забегал глазами по строчкам. Я видела, как его брови сошлись на переносице.

Случилось то, чего я ожидала меньше всего. Он резко порвал рисунок на мелкие-мелкие кусочки, бросил их в мусорную корзину и направился к выходу. Смотреть на это было невыносимо больно. Я здесь, понимаешь, гордость свою хороню, а он, значит, такие номера выкидывает? Ладно, последнее слово всё равно будет за мной. Даже если оно будет неприличным.

Я быстрым шагом направилась следом за ним. Нет, пусть он объяснит, за что он так злится на меня? Что я сделала ему?

Застала парня на лице, с сигаретой в руках. На минуту мы сцепились друг с другом взглядами, не произнося при этом ни звука. Лишь спустя время, я сделала шаг в его сторону.

— Нет! — вытянул вперед руку, будто я собиралась броситься ему на шею. — Уходи. Ты одна большая избалованная и эгоистичная проблема. Ты не думаешь о чувствах других людей. Не интересуешься чужим мнением. Захотелось тебе мной поиграть? Не получится. И брата в обиду не дам, даже не рассчитывай.

Глаза злющие, колкие. Ощетинился. Смотрит, как на ядовитую особь.