Книга Босс (не) моих фантазий - Любовь Фомина

следующий раз продолжим наш разговор. У меня что-то голова разболелась. Пойду полежу.

Ирина Васильевна тот час же уходит на верх, а мы втроем собираемся и уходим. И только машина отъезжает, моя мама начинает искать правду.

— Паша, так у тебя была невеста?

— Была.

— Я думала, что у вас с Лерой все серьезно. А ты лишь использовал ее? Никогда еще я так не ошибалась насчет человека.

— Я никого не использовал, Тамара. — Все еще расслабленно и спокойно отвечает директор, будто ожидая, что такой разговор может быть.

— Но Ирина только что сказала, что…

— Она может всякое наговорить, — перебивает Павел Сергеевич и тут же резко останавливает машину, разворачиваясь к моей маме лицом. — Слушайте, здесь все не так однозначно. Ясно? Я безумно влюблен в вашу дочь. И поэтому никакой фиктивный брак мне не нужен. Еще есть вопросы, чтобы мы сразу разобрались со всеми недопониманиями? — Павел Сергеевич начинает выходить из себя, повышая голос и даже переходя в агрессию.

— Все понятно. Если что-то будет, то я позвоню. — Отвечает моя обескураженная мама.

— Прекрасно!

Машина резко вновь срывается с места, мгновенно набирая скорость. Но тихо и в полном афиге сижу я. Павел Сергеевич только что и моей маме сказал, что влюблен в меня. Мне же не показалось? Моей маме! А я… меня будто здесь вообще нет. Как мне на это реагировать? Можно радоваться? Или только еще больше переживать, что теперь и его мама может начать на меня охоту, ведь я своим появлением в жизни ее сына могу разрушить бизнес ее семьи? Пришла беда, откуда не ждали, как говориться. Или не так… Ай да и пофиг. В голове крутится лишь признание Павла Сергеевича.

— Мы приехали, — извещает директор.

Я выглядываю в окно и вижу знакомый подъезд.

— Лер, ты идешь? — Спрашивает мама, уже успевшая вылезти из машины.

— А… н-ет…. Нет. Мне нужно… обсудить кое-что по работе, пока Павел Сергеевич здесь. Я вернусь домой попозже.

— Мне еще нужно по делам, — сразу же обламывает меня директор. — Правда нужно. Это важно, — в полголоса оправдывается он, поглядывая на часы.

— Ладно… Тогда я сейчас, мам! Подожди меня у подъезда, — кричу я.

— Не задерживайся, — недовольно ворчит она.

Как только мама закрывает дверь машины, я поворачиваюсь к директору. Он смотрит на меня вопросительно. Я сама себя сейчас также ощущаю — совершенно не понимаю, что со мной происходит чуть ли не со знакомства с ним.

— Хотите оставить отзыв о сегодняшнем вечере, Валерия? — Ухмыляется он.

Но вот только мне не до шуток. Я всю дорогу думала и рассуждала. И наконец приняла одно из самых важных решений в своей жизни.

— Я, — говорю совсем тихо, сама боясь этих слов, — тоже в тебя влюблена.

И не дожидаясь ответа, я выскакиваю из машины, как ошпаренная. Только чувствую, как горят мои щеки и уши. Надеюсь только, что не успела покраснеть. Иначе еще кучи вопросов от мамы не миновать.

Глава 52

Очередной рабочий день начинается с презирающих меня глаз секретарши Екатерины. Но я к этому уже успела привыкнуть, поэтому внезапно хорошее настроение таким не испортить. Захожу в кабинет, где уже сидит Павел Сергеевич. И как он вечно приезжает так рано? И главное зачем? А может и все боссы так делают, чтобы показать свое главенство?

Я кладу сумку на крохотный синий диванчик возле свободного стола, на котором постоянно лежат всякие бумажки, а сама заваливаюсь рядом с сумкой, потягиваясь с наслаждением. До начала рабочего дня есть еще пять минут, поэтому имею права потратить это время в свое удовольствие. Особенно наслаждаясь тем, что у меня в коем то веке прекрасное настроение, да еще и с утра, что вообще редкость.

Павел Сергеевич, только увидев меня, откладывает в сторону что-то из рук, а после проходит мимо. Щелкает замок на двери. Но меня это нисколько не смущает. Я кайфую от своего настроения, и его ничто не может испортить. Да и мало ли зачем директору нужно запереть дверь в свой кабинет.

Павел Сергеевич опирается о свободный стол и разглядывает меня. Я это замечаю случайно, просто он попадает в мое боковое зрение, сама же я утыкаюсь в потолок, раскидав руки и ноги по разным сторонам. Уж кого, а Павла Сергеевича в этом плане стесняться точно не имеет никакого смысла. Он меня видел и не при таких… обстоятельствах.

— Поговорим? — Наконец нарушает директор тишину.

Я поднимаю руку, держа телефон. На экране светится время — ровно девять ноль ноль. Значит, рабочее время началось, а это исключает любые личные беседы.

— Неа, — лениво мотаю я головой. — Работать нужно.

— Пять минут работе не навредят.

— Ну тогда я слушаю.

Я вижу только лазейку для себя. Директор сам согласился отсрочить рабочее время на несколько минут, а это может значить только одно. Я могу еще полежать.

— Что это было?

— А? Вы о чем?

— Валерия, то вы меня целуете, то признаетесь в любви.

— В любви ко мне вы первым признались, Павел Сергеевич. Хотя и не мне адресовали это признание. Или сейчас вы созрели, чтобы лично мне в глаза повторить свои слова? — Вальяжно размахиваю я кистью руки, будто вывожу узоры на идеально белом полотне потолка.

— Хм… — Ухмыляется директор, не ожидая такого ответа от меня.

— Неужели разговор окончен? — Имитирую я грусть, печаль и сожаление. — Ну что ж, тогда начну работать. Кому-то из нас явно стоит этим заняться.

Я приподнимаюсь на диване, с тоской расставаясь с потолком, но директор выставляет передо мной руку. Он будто дает надежду, что разговор не окончен, и я могу еще поваляться.

— Валерия.

— Да, Павел Сергеевич, — монотонно отвечаю я, не понимая и не желая разбираться в том, что стоит за его обращением ко мне.

Директор громко ухмыляется, потирает подбородок, шурша щетиной, шагает, возвращаясь к исходной точке. Но не говорит ни слова. Невероятно, насколько тяжело ему может даваться какой-то пустой разговор, сути которого я так и не могу уловить. Наконец директор садится рядом со мной, облокачивая локти о колени и опуская голову.

— Скажите… давайте все начнем сначала.

— Что именно мы начнем с начала? Я буду работать снова с Константином Андреевичем? Или вы уволите меня, а потом обратно наймете? Я не хочу загадок, говорите прямо.

— Лер, признаю, я тебя обидел. И я сожалею об этом. Но видеть тебя и не иметь возможности обнять — это пытка. И я вижу, что тоже не безразличен тебе. Я готов меняться ради тебя, уже