Книга Гробница Александра - Шон Хемингуэй

сделался неподвижен. Без сомнения, некогда это была очень забавная вещица.

— Это заводная игрушка. Думаю, она относится к эллинистическому периоду. Как вам, безусловно, известно, Герои Александрийский описывал такие в первом веке новой эры. Вероятно, когда-то эта птичка важно расхаживала и сладкоголосо пела для своего хозяина — царя или богатого аристократа. Может быть, ваш отдел реставрации смог бы ее снова оживить?

— А ведь это и впрямь интересно. — Виктория склонилась поближе, чтобы рассмотреть птицу. — Как вы думаете, Том?

— Вещь, разумеется, редкая. Должен признаться, ничего точно такого я никогда не видел, хотя, как справедливо заметил мистер Уильямс, древние греки делали такие заводные игрушки еще в классическом периоде своей истории. Более распространены они стали в эллинистическом периоде, когда подобные хитроумные изобретения вошли в моду. — Том не стал говорить об этом вслух, но что-то смущало его в птичьей голове. Вещь была изящной, однако его, повидавшего тысячи образцов античных птиц, что-то сразу насторожило. Его стало буквально подташнивать при мысли, что ему скармливают подделку. Продолжая разглядывать птицу, он сказал:

— Эти заводные игрушки имеют долгую историю. Они были популярны на Дальнем Востоке, у византийских императоров, у османских султанов. Интерес к ним возродился в Европе в эпоху Ренессанса. Я очень люблю последнюю строфу стихотворения Йейтса «Плавание в Византию», где он описывает золотую заводную игрушку как дорогую забаву византийского императора, будящую его сладкой песней. Мне кажется, эта птичка — более поздняя. — Том постарался скрыть свое неприязненное отношение к вещи. — Вероятно, вам стоит показать ее кому-нибудь из моих коллег в исламском или средневековом департаментах музея. — Взглянув через стол на дилера, Том заметил, что тому не слишком понравилась его оценка.

Он посмотрел на часы.

— Все это восхитительно, мистер Уильямс, но мы не хотим отнимать у вас слишком много времени. Вы сказали, что у вас есть кольцо, которое вы собирались мне показать. Точнее, кольцо-печатка Александра, и это, должен признать, разожгло мое любопытство.

— Да-да, конечно. Вы будете потрясены, когда увидите его. Но сначала позвольте мне предложить вам кофе с абрикосовым пирогом. Мы же никуда не торопимся. Я заказал его специально для вас во французской кондитерской за углом. Виктория, ваш визит в Нью-Йорк нельзя будет считать полноценным, если вы не отведаете этого пирога. Выпечка у них — пальчики оближешь. Сейчас принесу. В любом случае, мистер Карр, я бы хотел услышать ваш рассказ о раскопках на Крите. Известно ли вам, что нынешним летом я побывал на вашей площадке? — Оскар скрылся в кухне и быстро возвратился с серебряным подносом, на котором стояли чашки с кофе и абрикосовый пирог.

— Вы были этим летом в Дикте? Надо было зайти в дом археологов. — Тома новость удивила.

— Да, мы с семьей отдыхали, путешествуя по островам Эгейского моря, когда я прочел статью в «Геральд трибюн» о ваших выдающихся находках. Мы в тот момент как раз находились неподалеку, поэтому на денек заглянули туда, прежде чем отправиться на Санторин. Раскоп расположен в очень красивом месте, и развалины минойского города и греческого святилища Зевса великолепны. Но должен признаться, нам не удалось увидеть то, что вы нашли. В «Трибюн» что-то говорилось о статуе Александра и какой-то стеле с некой ссылкой на местонахождение его гробницы. Звучит интригующе.

— Да. Жаль, что вы не посмотрели на статую, — ответил Том. При воспоминании об обезглавленной скульптуре сердце у него сжалось. — Она впечатляет, хотя нуждается в серьезных реставрационных процедурах. На ней большей частью сохранились даже изначальные краски. Мы держим ее под замком. — Том не смог заставить себя рассказать о чудовищном акте вандализма, имевшем место на предыдущей неделе.

— Это вполне понятно. Буду ждать академических публикаций о ваших находках, — сухо ответил Оскар. — А что там за надпись? В статье говорилось, будто в ней содержится ключ к поискам могилы Александра. Это действительно новость!

— Да. К сожалению, надпись сильно пострадала и не вполне читаема. Мы продолжаем работать над ее расшифровкой. — Том многозначительно посмотрел на Викторию, давая понять, что не желает продолжать разговор на эту тему.

— Понимаю. Есть успехи? — Оскар не отступал.

— Нет, пока нет, — устало ответил Том. — Так как там насчет кольца? Мне не терпится его увидеть. Мы бы с удовольствием задержались у вас подольше, но у нас не так много времени.

— Куда же вы торопитесь? — заинтересовался Оскар.

— Мы возвращаемся в Рим сегодня вечером, — ответила Виктория. — Ваш пирог действительно потрясающий, — добавила она, кладя в рот последний кусок.

Том стрельнул в нее взглядом, и она поняла — к сожалению, слишком поздно, — что сболтнула лишнего.

— Сегодня вечером? Вы оба летите в Рим? Но, мистер Карр, вы только что оттуда вернулись. Неудивительно, что у вас будет напряженное окончание недели. — Оскар замолчал на миг, чтобы осмыслить информацию, после чего продолжил: — Я не предполагал, что вас так поджимает время. Простите, что задержал. Надо было сразу сказать.

Он в который раз исчез в задней комнате и на сей раз принес оттуда маленькую деревянную коробочку. Усевшись напротив Тома с Викторией, он открыл ее и протянул им. Внутри, на отороченной парчой синей бархатной подкладке лежало золотое кольцо, в которое была вмонтирована сердоликовая гемма с изящно вырезанной головой Александра Великого.

— Перстень-печатка Александра Великого, — нарочито торжественно объявил Оскар.

— Вы позволите? — Том дрожащими руками достал кольцо и стал внимательно разглядывать резное изображение. — Прекрасная работа, но почему вы думаете, что это печатка Александра Великого?

— Ну на ней же вырезано его лицо.

— Существует множество перстней с изображением Александра. Например, известно, что император Август пользовался перстнем с его профилем как личной печатью. Думаю, мы не знаем точно, что было изображено на печатке самого Александра, хотя она у него, несомненно, была. Более того, известно, что у него было не одно кольцо с печатками. Существуют упоминания о том, что он взял себе кольцо персидского царя Дария и пользовался им как своей личной печатью, когда речь шла о государственных делах на Востоке. — Том посмотрел на Оскара, но тот ничего не сказал.

— Какова его родословная? — спросил Том.

— Оно принадлежало Александру Великому, чего же более, — чопорно ответил Оскар.

— Я имею в виду — какова его последующая история? Где оно побывало после его смерти? — спросил Том, удивленный надменным ответом.

— Древние авторы сообщают, что на смертном одре Александр Великий передал свою печатку Пердикке, — произнес Уильямс с самым серьезным выражением лица. — Это послужило ясным знаком того, что он знает о своей близкой кончине, и намеком на будущую роль Пердикки. Далее никаких свидетельств не существует. Я представляю интересы одного