Книга Десять причин для любви - Джулия Куин

Луиза покачала головой:

— Ты очень затрудняешь мне выбор. Мне придется тогда выбросить все сцены на корабле.

Аннабел перегнулась через ее плечо, бормоча:

— До этого места я еще не дошла.

— Тут еще описывается доение коз, — заметила Луиза.

— Что вы, леди, изучаете?

Аннабел подняла глаза, и внутри у нее все растаяло. Рядом с ними стоял Себастьян. Он явно не видел, над чем они склонились: книгу заслоняли их затылки.

— Мы будем разыгрывать сцену, — сказала она с извиняющейся улыбкой, — из «Мисс Сейнсбери и загадочного полковника».

— Неужели? — Он тут же уселся рядом с ними. — Какую же именно сцену?

— Я пытаюсь решить, — сообщила ему Луиза, поднимая голову. — Да, кстати, вы — мисс Сейнсбери.

Он растерянно моргнул:

— Правда?

Луиза слегка кивнула в сторону кузины:

— Аннабел будет полковником.

— Как-то шиворот-навыворот. Вам не кажется?

— Так будет гораздо забавнее, — объяснила Луиза. — Это придумала сама Аннабел.

Себастьян устремил проницательный взгляд на Аннабел и сухо пробормотал:

— Почему меня это не удивляет?

Он сидел совсем близко к ней, не касаясь, потому что никогда не допустил бы подобной нескромности прилюдно. Однако у нее было ощущение, что они соприкоснулись. Воздух между ними потеплел, и ее кожу стало покалывать. Дрожь прокатилась по ее телу.

В это мгновение она вдруг очутилась на берегу пруда, его руки лежали на ее коже, его губы были повсюду. Ее сердце бешено забилось, и она пожалела, что не захватила веер. Пришелся бы кстати и стакан прохладительного напитка…

— Ваш кузен будет рассказчиком, — заявила Луиза, абсолютно не замечая, что Аннабел бросило в жар. И реальный веер сейчас бы ей очень не помешал.

— Эдвард? — удивился Себастьян, откидываясь назад с совершенно невозмутимым видом. — Впрочем, ему это понравится.

— Правда? — улыбнулась Луиза, подняв на него глаза. — Мне только нужно подобрать подходящую сцену.

— Надеюсь, что-нибудь драматическое?

Луиза кивнула.

— Но Аннабел настаивает, чтобы не было никаких коз и козлов.

Аннабел захотелось произнести что-то язвительное в адрес кузины, но она никак не могла справиться с дыханием.

— Согласен. Не думаю, что леди Челлис одобрит появление козла в своей гостиной, — кивнул Себастьян.

Аннабел наконец удалось задышать ровно, но трепет пробежал по всему ее телу. А сердце словно рвалось куда-то бежать, напоминая тугую пружину.

— Я никогда еще не видела живую козу, — со смехом сказала Луиза.

— А вы попытайтесь привлечь в ваш спектакль мистера Хэммонда-Беттса, — предложил Себастьян. — У него такая пушистая шевелюра.

Аннабел попыталась сосредоточиться на точке прямо перед собой. Она сидела в кресле, над ее головой шли разговоры о козах, а у нее возникло ощущение, что она в любую минуту может вспыхнуть жарким пламенем. Как могут они этого не замечать?

— Не думаю, что сей джентльмен благожелательно отнесется к такой просьбе, — хихикнула Луиза.

— А жаль, — пробормотал Себастьян. — Он очень подошел бы к этой роли. Один к одному.

Аннабел сделала неглубокий вдох. Когда Себастьян так понижал голос и тот звучал мягко и чуть хрипловато, у нее мурашки пробегали по коже.

— А пожалуй, вот неплохая сцена! — возбужденно воскликнула Луиза. — Что вы думаете о ней? — Она потянулась через Аннабел, предлагая книгу Себастьяну, и это, конечно, означало, что он тоже должен был тянуться через Аннабел.

Его рука прошлась по ее рукаву. Его бедро оперлось на нее.

Аннабел вскочила на ноги, выбив книжку из руки… она не видела, из чьей именно, и это было ей все равно.

— Извините меня, — почти вскрикнула она.

— Что-то неладно? — спросила Луиза.

— Ничего. Я просто… э-э… — Она откашлялась. — Я тут же вернусь. — И снова кашлянула. — Простите меня… я на минутку… — И снова… — Я…

— Иди, иди, — кивнула Луиза.

Она пошла. Точнее, попыталась. Она так спешила, что не смотрела, куда идет, и, когда добралась до двери, только чудом не избежала столкновения с входившим в гостиную джентльменом.

С лордом Ньюбери.

Кипучее головокружение, заполнявшее Аннабел, сразу угасло.

— Лорд Ньюбери, — пробормотала она, приседая в почтительном реверансе. Ей не хотелось озлоблять его. Она просто не хотела выходить за него замуж.

— Мисс Уинслоу. — Его глаза быстро обежали комнату и лишь затем обратились к Аннабел. Она увидела, как сжались его зубы, когда он заметил Себастьяна, но, за исключением этого слабого признака гнева, он выглядел вполне удовлетворенным. Отчего Аннабел сразу встревожилась.

— Я объявлю о нашей помолвке прямо сейчас, — сообщил он ей.

— Что? — Она с трудом подавила вскрик. — Милорд, — сказала она, стараясь говорить умиротворяющим тоном… или по крайней мере рассудительным, — право сейчас не время.

— Чепуха, — отмахнулся он. — Кажется, здесь присутствуют все.

— Я не сказала вам «да», — почти простонала она.

Он обернулся к ней с уничижающим взглядом, полным ярости. Но затем ничего не сказал, словно в этом не было нужды.

Он даже не счел ее заслуживающей ответа! Аннабел рассвирепела.

— Лорд Ньюбери, — решительно и твердо проговорила она, кладя руку ему на предплечье, — я запрещаю вам делать это объявление.

Его лицо, и так достаточно красное, сделалось попросту лиловым, а на шее начала пульсировать надувшаяся вена. Аннабел убрала ладонь с его руки и осторожно сделала шаг назад. Она не думала, что он ударит ее в таком публичном месте, но ведь он нанес же удар Себастьяну на глазах всего аристократического клуба. Было только разумно держаться от него подальше.

— Я не сказала «да», — повторила она, потому что он никак не отреагировал на ее слова. Он просто смотрел на нее с грозным видом, и на какой-то миг она решила, что его сейчас хватит апоплексический удар. Никогда в жизни не видела она человека в такой ярости. Слюна закипала в уголках его рта, налившиеся кровью глаза готовы были выпрыгнуть из орбит. Это было страшно. Этот человек был страшен.

— Вам и не надо говорить «да», — наконец выплюнул он хриплым шепотом. — Или «нет». Вы уже куплены и проданы, и на следующей неделе вы раскинете ноги и выполните свой супружеский долг. И будете делать это снова и снова, пока не произведете на свет здорового мальчишку. Все ясно?

— Нет, — произнесла Аннабел, стараясь только, чтобы голос ее звучал отчетливо, — ничего не ясно.