Книга Э(П)РОН-8 Возвращение в водный мир - Александр Павлович Быченин

было, так и нет…

— Ли? — вслух позвал я, чтобы хоть как-то отвлечься.

— Да, Ван-сяньшэн? — отозвался аналогичным образом мини-гекс.

Хм… смотри-ка, помогло! Тревога, так и норовившая перерасти в панику, немного отступила. Ладно, продолжаем в том же духе.

— Всё ещё ничего не фиксируешь?

— Ответ отрицательный, Ван-сяньшэн.

— Совсем-совсем ничего? — не пожелал я сдаться так просто.

— Помимо эмоционального возбуждения? — уточнил гекс.

— Угу.

— Ответ отрицательный, Ван-сяньшэн.

— Ну а это… возбуждение? Оно вообще нормальное?

— Отклонения в пределах ошибки измерения параметров, Ван-сяньшэн, — заверил искин. — Диагностирую стресс средней интенсивности.

— Чёрт… значит, всё ещё недостаточно данных для анализа? — предположил я.

— Вполне возможно, сяньшэн.

— Ладно… Ли, будь начеку, идём дальше.

— Принято, Ван-сяньшэн.

Спокойствие, Ваня, только спокойствие! На данный момент у тебя ровно одна задача — пересечь зал по мосткам и укрыться в техническом тоннеле на противоположной стороне. Да-да, там он точно такой же, как и за спиной. Полагаю, станет легче. Да и опыт показывает. Вот только есть одно «но»: маршрут, предложенный безопасниками, вёл ещё глубже, под теплообменник. Плохо представляю, что там меня может ожидать, да и, если честно, не очень то и хотелось проверять на практике, но другого выхода не было. Ну, если не принимать во внимание вариант с прорывом сквозь вражеские ряды, не считаясь с потерями последних. Безвозвратными, что характерно. Так что топаем прямо вперёд, глядя строго по направлению движения, и ни на что не отвлекаемся. Приём проверенный и неоднократно отработанный, но, как бы помягче выразиться… в немного иных условиях. А именно, на всяческих дипломатических процедурах, дабы избежать ненужных провокаций со стороны «гостеприимных» вайгожэнь. Да и наши, из клана, недалеко в этом плане ушли. Тот ещё серпентариум! Или серпентарий? А, пофиг! Змеиный клубок он и есть змеиный клубок. Впрочем, такова судьба всех слабых родов, вне зависимости от Протектората.

Но знали бы вы, с каким трудом мне дался первый шаг! Адреналину хлебнул столько, что не в каждой смертельной схватке бывает. И да, время замедлилось, ещё более усугубив ситуацию. Одно дело, когда на морально-волевых рывком преодолеваешь преграду, максимально быстро и с минимальным количеством сожжённых нервных клеток. А зачастую ещё и из памяти непосредственно действие выпадает. Тогда, считай, вообще повезло. И совсем другое, вот как сейчас: ме-э-э-эдленно, я бы даже сказал, тягуче — каждый шаг в такт с ударом сердца. А они, удары эти, столь же редкие, но предельно громогласные. И в довершение всего где-то на середине дистанции навалилось-таки «псевдосамадхи».

Ну, навалилось и навалилось, что такого-то? Но беда в том, что и все чувства обострились, особенно слух. А вкупе с эффектом замедления времени, чему дополнительно способствовал адреналиновый выброс, это дело вылилось в роскошнейшие глюки, каким позавидовал бы любой фильм ужасов. Не то, чтобы я начал видеть что-то реально страшное, но вот «бу-эффекта» хлебнул с избытком — стоило только резко повернуться на усилившийся «звук», и получи, Иван, сюрпризец! То какая-то неведомая хрень сверху напрыгнет, то сбоку, а то и вовсе снизу, из-под мостика. И ладно бы хоть одну рассмотрел! Но ведь нет! Бесформенное пятно из «двадцать пятого кадра», неуловимое человеческой психикой даже в моём «подстёгнутом» состоянии сознания. Но один вывод из этого можно было сделать: речь явно идёт не о двадцать пятом, а как минимум о пятидесятом кадре, если вы понимаете, о чём я. Мерцающие призраки, возникающие из ниоткуда, и в нём же исчезающие, заунывная «мелодия» где из двух, а где и из трёх нот — и это уже достижение! И крайне замысловатые переплетения линий во всей градации чёрного и серого, но с эффектом «выцветшей фотографии». Даже, пожалуй, оттенки коричневого, этакая сепия. Будь у меня чуть более развитое воображение, и я бы додумался до оттенков кровавого. И вот через это всё я в самом прямом смысле слова проламывался, заставляя себя сделать каждый следующий шаг. Через не могу и не хочу, через нежелание тела подчиняться.

В общем, кое-как добрался примерно до середины мостика… и тут все неприятные эффекты как отрезало! И когда я говорю «все», то так оно и есть: даже время вернулось к нормальному течению, без всяких адреналиновых замедлений и «псевдосамадхи». Ну, за исключением испарины, покрывшей лоб. И сердцебиение ещё не успело уняться, хоть всё к тому и шло. Последнему обстоятельству я даже поспособствовал, замедлив шаг и стараясь дышать глубоко и редко, почти до гипервентиляции лёгких. И именно тогда, на одном из особо глубоких вдохов, мой нос уловил еле заметный «аромат» давно не мытых тел и засаленной одежды. Хотя тут вернее будет сказать «амбрэ». И шло оно, что характерно, откуда-то снизу, вместе с запахами окалины, обгорающей краски с горячих радиаторов и изоляции с дата-кабелей. Это сколько же там должно скопиться «трущобников», чтобы перебить столь мощную смесь? Вот и я не знаю. И знать не хочу, хе-хе. А потому снова ноги в руки и пошёл, Ваня, пошёл, пошёл, пошёл!..

До спасительного тоннеля и даже немного дальше, чтобы не отсвечивать на виду у потенциальных соглядатаев. И лишь здесь, в глубине лаза, привалившись спиной к стене, я тихонько позвал мини-гекса:

— Ли?

— Да, Ван-сяньшэн?

— Что-нибудь почуял? То есть зафиксировал?

— Ответ отрицательный, Ван-сяньшэн. Звуковой фон в пределах нормы, соответствует штатному функционированию теплообменника с сопутствующими коммуникациями.

— То есть вся эта свистопляска прошла мимо тебя? — в очередной раз неприятно поразился я.

Ну и нахрена мне такой помощничек? Меня наизнанку выворачивать будет, а он и не заметит…

— Я не понимаю, что вы имеете в виду, Ван-сяньшэн, — легко признался Ли.

— Мозговая активность? — уточнил я.

— В пределах нормы, сяньшэн. Стресс средней тяжести, адреналиновый выброс и физические нагрузки. Поскольку мне уже есть, с чем сравнить, могу сказать, что ничего особенного. В подобном состоянии вы уже пребывали неоднократно даже в течение сегодняшнего дня.

— А «сепия»?

— Недостаточно данных для анализа, Ван-сяньшэн, — завёл старую песню искин.

— Та-а-ак!.. А мне показалось, что это именно «нейр» чудил… — немного растерялся я. — Значит, никаких помех не зафиксировал, а, Ли?

— Ответ отрицательный, Ван-сяньшэн.

— Ладно… — задумчиво протянул я, и замолчал, осенённый внезапной идеей, которую стоило как минимум обдумать.

— Ван-сяньшэн? — напомнил о себе Ли через несколько мгновений. — Вы в порядке?

— А это я у тебя должен спрашивать! — отбрил