Книга Принцесса викингов - Симона Вилар

Эмма в ужасе отвернулась и стала глядеть в темноту.

– Ги, ради всего святого, давай покинем их!

Юноша привлек ее к себе. От этого движения загремела колотушка, и Эмму бросило в дрожь.

– Умоляю тебя, наберись терпения. С прокаженными мы в безопасности. Норманны ни при каких обстоятельствах не осмелятся приблизиться к ним.

– Возможно, они и правы…

Эмма зажимала уши, чтобы не слышать сипящих и каркающих голосов. Иные из несчастных и вовсе были лишены членораздельной речи и издавали лишь утробное ворчание, словно лесные твари. О, как она понимала рослых и статных викингов, так опасавшихся гнусной заразы! И хотя Ги и лотарингцы развели отдельный огонь с наветренной стороны, а Эврар выхватил из-под плаща тесак, едва одна из прокаженных женщин приблизилась, гнусаво клянча щепоть соли для похлебки, Эмме казалось, что отравлен даже воздух, которым она дышала. Она уже готова была сожалеть о том, что решилась на побег.

– Мы ничем не рискуем, если будем по-прежнему держаться в стороне, – успокаивал девушку Ги. – Наши рубища пропитаны особым зельем. С Божьей помощью все обойдется.

К утру Эмме все же удалось уснуть, положив голову на колени юноши; когда же ее разбудили, уже светало. Она чувствовала себя столь слабой, что Ги и Эврару пришлось нести ее. Теперь они шли, отстав от общей вереницы, и Эмма пыталась представить себе, что происходит в Руане. Разумеется, норманны не скоро заподозрят, каким путем для бегства она воспользовалась. Да и кто, находясь в здравом уме, придет к мысли искать пристанища у этих убогих?

Расстояние между беглецами и вереницей больных все увеличивалось, и это принесло облегчение. По крайней мере запах язв уже не был столь непереносимым. Когда они миновали какое-то селение, сторожевые викинги даже не вышли к ним навстречу, а жители разбежались. Только облезлый пес трусил вдоль дороги, провожая их лаем.

Время шло, но чувства облегчения, которое должно было прийти после побега, она так и не испытала. То, что она ощущала, можно было скорее назвать тоской. Ги без устали твердил о том, как увезет ее в Анжу, где они будут счастливы, но Эмма видела, как Эврар ухмыляется, слушая его речи, и переговаривается с лотарингцами, чью речь она не вполне понимала. На душе было скверно, да и погода располагала к этому – серая и промозглая. Вдоль обочин тянулись пашни, где уже были сжаты хлеба, ветер доносил горький дым дальних селений. Эмма зябко куталась в свой балахон, скроенный из жесткого суровья и пропахший каким-то снадобьем.

Ближе к вечеру они вновь сделали остановку. Эврар беспокоился и выражал крайнее неудовольствие тем, что им приходится плестись так медленно. Но вскоре, сделав предостерегающий знак, он припал к земле и стал вслушиваться. Когда он поднялся, на его скулах играли желваки.

– Скачут… – проговорил он угрюмо. – Это отряд, около сорока всадников.

Он о чем-то заговорил с лотарингцами, а затем обратился к Ги:

– Похоже, что нам лучше бы схорониться вон в тех зарослях на возвышенности. Если это погоня, то ничего лучшего не придумать, хотя не исключено, что норманны не решатся заглядывать под капюшоны прокаженных.

Они залегли среди камней и оголенных кустов терновника, но не прошло и четверти часа, как выяснилось, что тревога была напрасной. Эмма первая поняла это.

– Это просто лошади, – рассмеялась она. – Один из норманнских табунов, который гонят с приморских пастбищ. Все лето они пасутся на лугах близ побережья, а на зиму их перегоняют в теплые конюшни, где жеребят отделяют от кобылиц, объезжают и клеймят. Там же викинги подбирают себе коней. Ролло намерен создать непобедимую конницу. – В ее голосе прозвучала невольная гордость. Воодушевившись, она продолжала:

– Норманны обнаружили, что, помимо сена и ячменя, лошадей выгодно кормить и овсом, которого требуется не так много. От него кони становятся сильными и рослыми. К тому же у Ролло есть прекрасные матки чистых арабских кровей, с которыми сводят только отборных нормандских жеребцов, в результате чего получаются великолепные боевые скакуны.

Эврар угрюмо слушал ее, думая о своем. Когда же табун показался из-за седловины холма, он напрягся, пристально вглядываясь в колышущееся озерцо грив и лоснящихся конских спин. Кони действительно были хоть куда – рослые, со стройными ногами, высокими холками, небольшими узкими головами. Они нисколько не походили на прежних лохматых низкорослых лошаденок викингов, неуклюжих и медлительных, замечательных лишь необыкновенной выносливостью. Каждая из лошадей этого табуна великолепно выглядела бы и под седлом вельможи. Кони были в основном рыжие или гнедые, но Эврар заметил между ними и несколько вороных жеребят с белыми отметинами на лобастых головах, и в груди у него что-то болезненно повернулось. Его вороной, воспоминания о котором и по сей день бередят душу старого мелита! Не его ли это потомки?

Несколько норманнов, щелкая бичами и гикая, гнали табун параллельно дороге. Кони храпели, земля гудела под их копытами. Прокаженные, испуганно вскрикивая, спешили посторониться. Эмма узнала кое-кого из погонщиков. Здесь оказался и Кетель, с которым она часто плясала на пирушках, но которого давно не было в Руане, так как Ролло поручил ему руководство перегонами. Все эти викинги не могли знать о ее побеге. Острое волнение охватило Эмму, и чтобы отвлечься, она стала глядеть на лошадей, вспоминая, как Ролло брал ее с собой на пастбища, чтобы показать своих длинногривых любимцев. И ее внимание привлекли вороные жеребята.

– Эти – наверняка от Глада, любимого коня Ролло. Его чаще других пускают в табун, а приплод этого жеребца ценится выше прочих.

Она осеклась, почувствовав горящий взгляд Эврара.

– Ох, прости меня, мелит! Я позабыла, что Глад был когда-то твоим!..

Лицо Эврара стало еще мрачнее. Глубокая борозда залегла между его бровей.

– Довольно, нам пора идти, – оборвал он девушку на полуслове. Но спустя немалое время, когда Эмма и думать забыла о лошадях, внезапно спросил:

– Где находится место, куда гонят табун?

Эмма на миг задумалась, припоминая.

– За этим лесом лежат холмистые пустоши. В центре них, за руинами старого монастыря, расположены зимние стойла для скота. Думаю, туда их и погнали.

Среди ночи, когда они уже дремали у костра, Эврар разбудил их со словами:

– Довольно нам плестись с прокаженными! Если здесь есть конюшни, то, думаю, имеет смысл попытаться добыть себе коней. Так мы быстрее покинем земли, на которые распространяется власть северных выродков.

Ги стал было возражать, ссылаясь на то, что с прокаженными в пути безопасней, да и конечная цель их пути – местность за Вернонумом, где их ждут люди короля, – уже близка.

Эврар отмахнулся:

– Мне надоела вся эта вонь и то, что в каждом селении нас забрасывают камнями. К тому же Ролло – малый не промах, и если он до сих пор не понял, что девка могла покинуть его город только с убогими, рано или поздно он до этого додумается, клянусь демонами. Если же у нас будут кони…