Книга Архонт - Дмитрий Видинеев

Метр. Ещё метр. Удар в спину, тычок в шею, охапка снега в лицо…

– Не больно! – шипела Агата с каждым выдохом. – Не больно, не больно…

Красная пелена перед её глазами сгущалась. Ей начало мерещиться, что она тащит чародейку по какому-то тоннелю – бесконечному, состоящему из живой окровавленной плоти тоннелю. И нет впереди никакой конфетной фабрики. Нет проходной, охранника и тепла. Существует только этот тоннель. И лютый холод.

Агата завыла от гнева, тряхнула головой, избавляясь от подлого морока и шапки снега на волосах.

Шаг. Метр. Удар по ягодицам, по голове. Отблеск фар…

Фары! Машина! Со стороны города приближался автомобиль!

На несколько секунд Агата оцепенела, не веря своим глазам и принимая свет фар за очередную злую шутку разума. А потом расцепила одеревеневшие пальцы, отпустив воротник Полины, доковыляла до середины дороги и замахала руками, второй раз за ночь рискуя угодить под колёса.

– Эй! – крикнула она сипло.

Это был синий микроавтобус. Он остановился в нескольких метрах от Агаты. Облегчённо выдохнув, она поплелась к спасительному автотранспорту – на быстрый шаг, и уж тем более на бег, сил не осталось. Свет фар бил ей в лицо, заставляя щуриться. Она услышала, как хлопнула дверца, как заскрипел снег под чьими-то ногами. Тлеющий огонёк надежды разгорался. Этот синий микроавтобус казался Агате чудом, ведь он возник, когда её отчаяние почти достигло предела. Не иначе кто-то на небе сжалился над ней и Полиной, и послал…

Радостная мысль оборвалась, огонёк надежды затух. Она увидела, кто вышел из микроавтобуса, и от этого зрелища будто бы сама Зима ворвалась в её разум, сковав льдом все эмоции кроме страха.

Их было пятеро: крепкий высокий блондин, женщина в полосатой вязаной шапке, двое тощих как скелеты парней… и Павел-Надзиратель. Как и днём на хозяине Стаи был несуразный тулуп, подвязанный чем-то вроде цветастого пояса от халата, валенки и клочкастая шапка ушанка. Он улыбался так широко, словно случайно повстречал лучшую подругу. Стёкла его круглых очков блестели как две крошечных луны.

– Свинка! – воскликнул Надзиратель, после чего скорчил гримасу и захрюкал. Одержимые дружно захрюкали вместе с ним.

Агата, не чувствуя ног, попятилась. Она не сомневалась, что это конец. Последняя костяшка домино скоро упадёт, дорога упёрлась в тупик. Будущего нет. Завтра кто-нибудь обнаружит здесь, на дороге, два растерзанных, присыпанных снегом, трупа. Конец. Будущего нет.

Одержимые и Надзиратель приближались, а за ними, словно тень, следовала ещё какая-то фигура, шестая.

– Жирная свинка попалась, – улыбался хозяин Стаи. – А я ведь предупреждал, не нужно вставать у меня на пути. Глупая, глупая свинка. Самая тупая свинья на свете!

Агата остановилась перед Полиной, преградив путь чудовищам. Что теперь? Есть ногти, зубы, кулаки. Девочка-танк решила драться, сопротивляться до последнего вздоха. От такого отчаянного решения даже силы появились из какого-то тайного резерва. Страх сменился ненавистью – такой лютой, что аж дыхание перехватило. До умопомрачения. Агата так плотно стиснула зубы, что те заломило.

– А у меня для тебя есть сюрпризик, хрюшка, – сказал Надзиратель. – Любишь сюрпризы?

Одержимые расступились, и Агата увидела свою мать. Та кривила губы, пряча правую руку за спиной, прядь седых растрёпанных волос падала ей на глаза. Серое старое пальто было распахнуто, под ним белела ночная рубашка.

– Ну, здравствуй, доченька, – прокаркала одержимая, глядя исподлобья. – Не ожидала? А я пришла, чтобы попробовать твоё мясцо, – она вывела из-за спины руку с длинным кухонным ножом. Сталь блеснула в свете фар микроавтобуса. – Поделишься своим мясцом с мамочкой?

Агату трясло. Она не видела в этом ухмыляющемся существе ничего человечного. Чего Надзиратель желал добиться, сделав из матери одержимую и привезя её сюда? Что она, Агата, испытает невероятный шок перед тем, как умереть? Хотел увидеть её моральную гибель? Если так, то говнюк облажался! Ничего кроме очередной волны злости «сюрприз» не вызвал. Даже удивления. И эта дрожь в теле не из-за смятения, а от гнева. Агата не видела в чудовище с ножом мать. Совершенно. Она и в той женщине, что когда-то приняла сторону алкоголика Колюни, предав собственную дочь, давно перестала видеть родного человека. Надзиратель не получит желаемого – не станет свидетелем её смятения.

Полина издала тихий стон, но не очнулась. Чародейку заметала вьюга, лицо было мокрым от крови и талого снега, веки мелко подрагивали, словно в попытке разомкнуться.

Одержимая с ножом приближалась – очень медленно, наслаждаясь моментом и стараясь растянуть его. Так живущие одной ненавистью палачи оттягивают миг казни, желая довести свою жертву до крайней черты безумного исступления.

– Поделись мясцом с мамочкой!

Надзиратель тоже наслаждался моментом, он даже пританцовывал от удовольствия. Из его груди вырывались порывистые, отдающие сумасшествием, смешки. Так мог бы смеяться дебильный злой ребёнок. А остальные одержимые просто кривили губы в неестественных кукольных улыбках. Рядом проявлялись и исчезали неясные призрачные силуэты.

Агату вдруг перестало трясти, хотя злость с каждым ударом сердца становилась всё сильнее и сильнее. Внутри неё будто бы пробудилась стихия. Горячая волна поползла вверх по позвоночнику, в сознании возникло лицо отчима – Колюня похотливо облизывал губы, глаза сально блестели. Мерзкий образ резко сменился рисунком на стене. Тиранозавр. Отблеск молнии ворвался в окно. Тень. Живая тень – она ползла, ползла по стене… Агата чувствовала, как горячая волна, наполняя тело какой-то мистической энергией, проникала в мозг.

Одержимая была уже в шаге, по её подбородку текла слюна, из глотки вырывалось хриплое дыхание.

Разум Агаты очистился от образов. Повинуясь странному порыву, она вскинула руку и коснулась лица одержимой.

Всё вокруг застыло.

Словно кто-то всемогущий нажал на кнопку «стоп», прекратив течение времени, отключив все звуки. Тишина была абсолютной, неземной. Снежинки, искрясь в свете фар, висели в воздухе. Блестел нож в руке одержимой. Безумная гримаса на лице Надзирателя казалась высеченной из камня, а сам он застыл в нелепой позе, будто бы собирался подпрыгнуть в порыве ликования.

Но мысли и чувства Агаты не застыли – она ощущала, как внутри неё разливается странная энергия, как мощное торжество, будто стяг поднимается на фоне клокочущей ярости. Сама её суть росла, ширилась, вырываясь из оков тела. Надзиратель с его одержимыми теперь казались ей мелкими, ничтожными. Их невыносимо хотелось уничтожить, как вонючих клопов, выплеснуть на этих тварей всю свою энергию, всю ярость.

Застывший снежный мир начал погружаться во тьму, словно та сила, что остановила время, теперь стирала и пространство. Чернота наползала. Откуда-то издалека донёсся свирепый звериный рёв. На мгновение мир вокруг ожил – подпрыгнул Надзиратель, мелькнул призрачный силуэт, ярко вспыхнул отблеск на лезвии ножа, – а потом обрушился густой космический мрак, поглотив всё и вся.