Книга Чертов нахал - Ви Киланд

– Спасибо, друзья. Ценю вашу помощь, которую получал здесь все эти недели.

Мелани в недоумении уставилась на меня.

– Как скажешь, спасибо. Ты что же, больше не вернешься?

– Боюсь, что нет.

Когда я подрулил к дому Обри, мне бросился в глаза бело-голубой щит с какой-то надписью, воткнутый на передней лужайке. Сердце отчаянно забилось в груди в предчувствии неизбежного.

Какого черта?

Я вышел из машины и, подойдя к дому, прочитал надпись: «Сдается в аренду». У меня скрутило все внутренности. Достав ключ, я бросился к передней двери и открыл ее. Миска, из которой обычно пил козленок, все еще стояла на кухне, но она была пуста. Ни единого следа пребывания Пикси где бы то ни было. Вся мебель была на месте, но личные вещи Обри исчезли.

Я метался по дому, как безумная птица. Убранная до полной чистоты спальня подтвердила мои наихудшие опасения. Ни единой забытой вещи, даже какого-нибудь пустяка. Я присел на кровать Обри и оглядел спальню – ужасная реальность постепенно начала проникать в мое сознание. Адреналин, запульсировав в венах, бросился в голову.

Спокойно. Возьми себя в руки, Чэнс.

Словно в полусне я вернулся под ослепляющее солнце. Я открыл сарайчик и стал складывать свой садовый инвентарь в кузов грузовика. В этот момент я услышал свист.

Обернувшись, я обнаружил, что это была соседка Обри, Филомена, тащившая коричневую коробку. Она, видимо, выбежала, чтобы встретить курьера, доставившего ей очередной чудо-товар, который она заказала, клюнув на «уникальное торговое предложение».

Она побрела ко мне, волоча по асфальту ноги в шлепанцах. В волосах торчали бигуди, а губы были криво обведены ярко-розовым карандашом, но без помады.

– Эй, горячий парень.

Стараясь вести себя дружелюбно, несмотря на отвратительное настроение, я ответил:

– Приятно снова встретить вас, Филомена. Что там, в коробке?

– Кто его знает? Я заказываю разную ерунду в полусонном состоянии, а потом даже не помню, что именно заказала. – Она фыркнула.

– А, понятно. Какой-нибудь чудо-агрегат. Один из тех, что вы подарили Обри.

– Хочешь, и тебе подарю? А взамен прокачусь на твоей газонокосилке.

– По рукам. С сегодняшнего дня я уволился с этой работенки.

– Хочешь сказать, теперь, когда она уехала?

Я быстро взглянул на нее.

– Вы знаете, куда она уехала?

– У меня не было возможности потолковать с ней. Видела, как вчера уезжал ее дружок. Она в это время упаковывала вещи в доме. Я спросила его, что случилось, и он сказал, что она переезжает в Бостон вместе с ним.

Я почувствовал, как загорелись мои уши.

– Вот оно что…

– Да.

Не помню, что я сказал Феломене после этого. Я даже не помню, как доехал до мотеля. Я мог ожидать от себя взрыва гнева или даже замешательства, но в действительности я просто оцепенел и не чувствовал ничего.

Зажав в руке телефон и плюхнувшись на кровать, я хотел написать Обри. Но чем больше я думал об этом, тем менее удачной казалась мне эта затея. Раз уж Обри действительно переезжала в Бостон и при этом даже не удосужилась сообщить мне, что приняла окончательное решение, то мой звонок уже ничего не изменит. Интересно, добралась ли она уже до места? И действительно ли она собиралась позвонить мне в эти выходные, как обещала? А ведь она обещала! Внезапно мое оцепенение прошло, его сменила чистая, неудержимая ярость.

Схватив кошелек, я направился в бар. Я не желал страдать от чувства потери. Я вообще ничего не желал чувствовать этим вечером.

– Плесни-ка мне рома, Крошка Карла, – с горечью попросил я, плюхаясь на свое обычное место.

Карла потрясенно посмотрела на меня.

– Я не ожидала увидеть тебя снова, Крокодил Данди.

– Ну, я просто пришел попрощаться. Завтра уезжаю домой и больше не вернусь.

Карла поспешила наполнить мой стакан, чувствуя, что я как никогда нуждаюсь в выпивке.

– Что случилось?

Я сделал глоток и стукнул стаканом по барной стойке.

– Все кончено.

– Вот как? Кончено? Обри осталась-таки с этим придурком Диком?

Мне понравилось, что она тоже подхватила эпитет, который я употреблял по отношению к нему.

– Да. Сегодня я приехал к ее дому, а там уже никого нет. Дом сдается в аренду. Этот засранец сказал соседке, что Обри уезжает с ним в Бостон.

– Это что, гребаная шутка? Ты издеваешься надо мной?

– Все. Конец истории.

– Так у нее, что, даже не хватило совести честно сказать тебе об этом лично?

– Совести или решительности, уж не знаю.

– На чем вы с ней остановились?

– Я на некоторое время вернулся в Хермоса-Бич. Она думает, что я все еще там. Она обещала позвонить мне в эти выходные. Однако я решил вернуться раньше и посмотреть, что происходит. Теперь я понимаю, что она планировала позвонить и сказать мне о своем решении уехать в Бостон.

– Мне так жаль! Извини.

– Ты тут ни при чем.

– Я действительно надеялась, что твоя история закончится хорошо. Ты заслужил хеппи-энд.

– Могли бы мы больше не говорить на эту тему? Я имею в виду, о ней? – Я с трудом проглотил комок в горле.

– Хорошо. Все, как ты захочешь.

Карла, ничего не говоря, ставила передо мной стакан за стаканом. Она понимала, что я не настроен на разговоры, и просто оставила меня в покое. В какой-то момент она остановила меня, наотрез отказавшись обслуживать дальше. Я опустил голову на стойку и сидел так, пока она вытирала столы. Бар готовили к закрытию. Я потерял счет времени. Звук телевизора и голоса нескольких посетителей звучали приглушенно… кажется, я отключился.

Карла похлопала меня по плечу.

– Давай, двигайся, парень. Я переправлю тебя через улицу.

Я забрался в красный «приус» Карлы и, откинув голову на спинку сиденья, закрыл глаза. Я был все еще пьян, но уже начал трезветь. Мне, возможно, следовало напиться до смерти, до того уровня опьянения, который помог бы забыть этот день. Поэтому в каком-то смысле, я был обижен на Карлу за то, что она отказалась и дальше наливать мне алкоголь, но в то же время я чувствовал благодарность за то, что она позаботилась обо мне.

Она завела меня в мой номер и спокойно вошла следом за мной. Я лег на спину, скрестил руки на груди и закрыл глаза. Когда я открыл их, Карлы в комнате не было. Слышался звук льющейся воды, и я понял, что она в ванной.

Я снова закрыл глаза. На этот раз, когда я их открыл, Карла стояла у моей кровати. Она распустила волосы, которые обычно убирала наверх в стиле ретро. Она смыла толстый слой своей обычной красной помады. Но наиболее примечательным было то, что она скинула всю одежду и осталась только в красном кружевном лифчике и таких же трусиках. Груди Карлы были готовы вырваться из сдерживающих их полосок ткани, а трусики едва прикрывали аппетитную попку.