Книга Любовница твоего мужа - Татия Суботина

— Кто ты? — ухмыльнулась я. — И куда дел Грача?

— Ха-ха, — подарил мне кривую усмешку мужчина и принялся за дело.

— Неумело у тебя это получается, парикмахерское искусство — явно не твой конек, Грач, — не удержалась от очередной подколки я. — Маловато опыта?

— Отсутствие опыта тоже опыт, — ответил он. — На тебе вот потренируюсь, язвочка.

— Ты меня удивляешь, Грач.

— Знала бы ты, как я удивляю сам себя…

* * *

— Ну? — Васька заложила ногу за ногу и выжидающе уставилась на меня. Мы сидели на моей кухне и чаевничали. Давно не виделись, а в кафе выбираться было как-то лениво. — Я дождусь сегодня подробностей или нет?

— Каких подробностей? — сделала невинные глаза я.

Рогова потянулась ко мне через стол.

— Грязных, — выдохнула она и улыбнулась. — Или скажешь, у вас чисто платонические отношения?

Под напором Грача моя простуда продержалась три дня, потом отступила. Едва только это произошло, я попыталась вернуть свои защитные щиты на их законное место, но у меня ничего не вышло. Дима слишком глубоко успел пробраться в мою душу, чтобы его получилось так легко оттуда вышвырнуть. Да и мне больше… не хотелось?

— Я вообще не знаю, какие у нас отношения, — призналась я, не став лукавить. — И есть ли они.

— Снова здорово, — фыркнула Васька. — Никакой мужик не будет ухаживать за женщиной, если не имеет на нее далеко идущих планов.

— Это ты Грабовского имеешь в виду? — попыталась перевести стрелки я. — Он все еще увивается за тобой, как влюбленный мальчишка?

— И с сыном знакомиться не станет, — проигнорировала она меня, продолжив. — Как, кстати, Бодя его воспринял?

Я вздохнула.

Грач не только отвез меня домой, но и напросился на чашечку кофе. В коридоре нас в тот день встретило все семейство: Яга и Богдан, который сразу кинулся ко мне.

Сын обычно с опаской относился к незнакомым людям, особенно мужчинам, но к Грачу как-то неожиданно потянулся.

— Привет, малой. — Дима присел на корточки перед моим сыном и указал на игрушку в своих руках. — Любишь лошадок?

— Это не лошадка, а земляной пони! — гордо вздернул подбородок Богдан.

— Земляной пони? — на полном серьезе удивился Грач.

Яга лишь скрестила руки на груди, наблюдая за разворачивающейся сценой, но не вмешиваясь. Впрочем, как и я.

— Да, они круче, чем обычные, и связаны с землей, — объяснил Бодя.

— Расскажешь подробнее? — склонил голову набок Дима.

Мой мальчик с минуту сверлил мужчину внимательным взглядом, а потом деловито кивнул.

— Ла-адно, — протянул мой сын и махнул рукой. — Пойдем.

Они просидели в спальне несколько часов, и Грач ни разу за это время не запросил пощады. Мы с Ягой, словно шпионки, подглядывали за ними в щелку двери, но не вмешивались.

— Хватит сюда бегать, — сказала мне тогда Новак, позвав за собой на кухню. — Пусть мальчики играются.

— Мальчики? — хмыкнула я.

— Первые сорок лет детства самые тяжелые, — улыбнулась Ядвига. — Ты не знала?

Через два дня Грач организовал Богдану поездку на ипподром, чем окончательно его покорил.

— Неожиданно хорошо, — ответила я подруге, вырываясь из воспоминаний.

— Вот видишь! — сделала страшные глаза Рогова. — Я и говорю: у Грача на тебя планы.

— Дима мне просто помогает, — пожала плечами я.

Васька больше не стала озвучивать очередные понятные нам обеим доводы, просто покачала головой. Знала, что со мной спорить бесполезно, особенно если я на чем-то уперлась: намертво стоять буду.

На самом деле я просто боялась что-либо говорить или загадывать. Все, что происходило между мной и Грачом, казалось какой-то магией. Что, если она развеется от одного неловкого движения? Наверное, впервые в жизни я стала страдать суеверным страхом…

Все у нас с Димой строилось молча, по наитию, без договоренностей и совершенно иначе, чем с Глебом. Эта страна чувств, куда завел меня Грач, была неизвестной для меня территорией, где, казалось, на каждом шагу поджидает опасность…

— Халявкин не надоедает? — побеспокоилась Васька.

— Проблемы с клубом решились, нас никто не трогает, — ответила я. — Глеб на связь не выходит. Только меня почему-то не отпускает чувство, что это затишье перед бурей.

Возможно, я так сильно привыкла к плохому, что сейчас, когда все было хорошо, жила ожиданием подвоха.

— Женя сказал, что со своей стороны тоже поможет.

— Женя? — вскинула брови я. — Теперь он уже Женя?

— Не цепляйся к словам, — отмахнулась Васька, но отчего-то покраснела. — Он поможет.

— Грабовский — мой прямой конкурент, если ты не забыла, дорогая подруга. С чего бы ему помогать?

— С того, дорогая подруга, — таким же тоном ответила Рогова, — что он, в отличие от Халявкина, действует честно, предпочитает прозрачные схемы, и вообще…

— Ты его попросила, — закончила за нее я. — И, чтобы стать весомее в твоих глазах, этот хищный тигр решил притвориться ласковым котенком.

— Помощь никогда лишней не бывает, — пожала плечами Васька. — Или ты против? К тому же грешно отказываться от заведомо выгодных предложений. Грабовский — уважаемый человек и…

— А Дубравин как смотрит на ваше общение с этим уважаемым человеком? — заинтересовалась я.

— Бесится, конечно, Маргось. Ну а мне что? Пусть орет, хоть надорвется. Я уже подала на развод.

— И?

— И адвокаты Кеши, конечно же, будут всячески тормозить процесс, лишь бы все это не просочилось в прессу, но мне до этого дела нет. Я уже все решила, — твердо сказала она.

— Он… — я замялась, — как-то объяснил того мальчика?

— Отпираться не стал и дурочку из меня делать тоже, — невесело улыбнулась Васька. — Это действительно сын моего мужа. Кеша что-то там твердил про один раз по пьяни со своей помощницей, мол, это было много лет назад и он сожалеет, но…

— Ты не простишь, — предугадала ее выводы я.

— Предал один раз — предаст еще, — кивнула подруга. — Я же их видела тогда в гостинице. Можно предположить, что там они «просто разговаривали», как любит выражаться Дубравин, только между ними всегда останется сын — связующее звено. А я, Маргось, пожить хочу. Спокойно, счастливо, без драм и боязни, что мне кто-то опять вонзит нож в спину. Понимаешь?

Ответить я не успела, к нам зашла Яга.

— Что-то случилось? — сразу всполошилась я.

— Нет, Дмитрий пришел, я хочу организовать им с Богданчиком перекус.

— Как пришел? — удивилась я и поспешила в коридор.