Книга Дама Пик - Борис Седов

После первого же выстрела Надир-шаха снаружи послышались крики и частая стрельба. где-то в стене протяжно заскрипело, и Знахарь увидел, что вход в пещеру начал медленно закрываться. Он подхватил Наташу, лежавшую у его ног, и быстро потащил ее к выходу.

Джигит Надир-шаха, совершенно загипнотизированный видом сокровищ, с трудом оторвал от них взгляд и тоскливо посмотрел в сторону опускавшейся каменной плиты. Сокровище уже отравило его, и в его глазах была смерть.

Знахарь, прижимавший к себе окровавленную Наташу, которая была без сознания, перевалился через неровный каменный порог и, стараясь уберечь несчастную женщину от ударов о камни, покатился вместе с ней вниз по крутому склону скалы. Свалившись на песок, он оглянулся наверх и увидел, как в последний момент, когда щель стала уже меньше полуметра, из нее вдруг высунулся очнувшийся от смертельных грез воин Аллаха. Его лицо было искажено ужасом, и он хотел успеть выбраться, но было поздно.

Каменные челюсти сомкнулись, и на землю упала верхняя часть туловища с руками и головой. Вход в пещеру исчез без малейшего следа, а на скале осталась лишь широкая кровавая полоса, предательски указывавшая на место входа в пещеру.

Оглядевшись, Знахарь увидел, что вокруг него в разных позах лежат четыре трупа. По всей видимости, когда из пещеры послышались выстрелы, нервы у одного из живых противовесов не выдержали, и все они начали палить друг в друга. В результате, когда первый же из них свалился с каменной клавиши, пещера начала закрываться, и Знахаря спасли только его реакция и способность принимать быстрые решения.

Знахарь все еще прижимал к себе Наташу, не зная, жива ли она.

Осторожно опустив ее на песок, он вскочил на ноги и бросился к сумкам, стоявшим тут же. Расстегнув молнию, он достал большую пластиковую бутылку с водой и вернулся к лежавшей без сознания женщине.

Приподняв Наташину голову левой рукой, он смочил водой ее лицо и увидел, как сначала дрогнули веки, потом медленно открылись глаза, и Наташа, наконец, пришла в себя.

– Ну вот… – прохрипела она, и тут из угла ее рта потекла кровь.

Наташа закашлялась, и кровь потекла сильнее.

Наконец кашель прекратился, и она, напрягшись, повторила:

– Ну вот, видишь… Еще одна баба умирает у тебя на руках. Не убивай Алену, не бери ее себе… Я видела, как ты на нее смотрел…

Она замолчала и кашлянула еще два раза, дважды вытолкнув изо рта пенистую кровь.

Наташа посмотрела на Знахаря и спросила:

– Ты ведь знаешь, что я тебя люблю?

Знахарь молча кивнул, не отрывая от нее взгляда.

– Хорошо…

Она закрыла глаза, мелко и быстро дыша, потом снова открыла их и тихо заговорила, глядя в вечернее небо над собой:

– Вот и кончился мой экстрим… Допрыгалась… Видишь, Костя, какая я дура?

У Знахаря свело горло, и он нахмурился.

– Ты не сердись на меня… Я сейчас умру, и все кончится. Вот только кто теперь будет тебя хранить…

Наташа замолчала, и вдруг ее глаза расширились.

– Не трогай Алену, не бери ее себе, – быстро зашептала она, – не надо, а то она тоже умрет… сыворотка…

Наташа замолчала, и ее глаза остановились. В них отражалось безоблачное небо, в которое в этот момент устремилась ее душа.

Бережно опустив ее голову на песок, Знахарь встал и машинально достал из кармана сигареты. Усевшись на обломок скалы, он посмотрел на Наташу, потом встал и, подойдя к ней, закрыл ее глаза.

Снова сев на скалу, он приказал себе не думать о том, что только что он потерял настоящего друга. Пусть женщину, но все равно – друга.

Не думать.

Нельзя.

Потом – да, но сейчас нельзя.

Выкурив две сигареты подряд, Знахарь встал и начал механически выполнять те первоочередные действия, которые он успел обдумать за эти короткие десять минут.

Первым делом он щедро намочил водой из бутылки свою рубашку и, забравшись на скалу, тщательно смыл с нее следы крови, оставшиеся от катившейся по камням располовиненной тушки невезучего пакистанца. Эту операцию пришлось повторить трижды, и наконец, придирчиво осмотрев корявую каменную стену, Знахарь не увидел на ней ни малейшего следа крови и удовлетворенно кивнул сам себе.

Теперь никто не смог бы догадаться, что именно здесь, на почти отвесной стене, в пяти метрах от земли, находится вход в пещеру, где хранятся сокровища мурзы Казанского. Так было четыреста пятьдесят лет, и так будет до тех пор, пока Знахарь не вернется сюда снова.

Закопав окровавленную рубашку в песок и закинув кусок пакистанца в глубокую и темную расщелину, Знахарь оглядел место событий, по которому щедрой рукой Верховного Сценариста были разбросаны трупы, вздохнул и неторопливо побрел в сторону стоянки «Степана Разина».

Он шел по грязному песку и думал о том, что сейчас ему придется убить еще двух человек. Капитана-алкоголика и бывшего фээсбэшника, который остался на борту пароходика следить за поляной.

Капитана – чтобы он не трепал языком, трепать которым он будет обязательно, а отставного спеца – чтобы избавиться от опасного свидетеля, который может превратиться в не менее опасного соперника.

Хотя…

Знахарь поддал ногой камешек.

Ладно, по ходу дела будет видно.

Выйдя из-за скал, Знахарь увидел спеца, стоявшего у фальшборта с внушительным «Моссбергом» в руках. Спец настороженно смотрел на берег, и, увидев Знахаря, нетерпеливо пошевелился.

Подойдя к воде, Знахарь задрал голову и спросил:

– Где капитан?

– Как только вы ушли, он всосал целую бутылку бормотухи и через две минуты вырубился в каюте.

– Он что-нибудь слышал?

– Исключено. Спит, как убитый.

Знахарь опустил голову.

Спит, как убитый… Это хорошо.

Это значит, что одним трупом меньше. Выкинуть его на берег где-нибудь в другом месте – и хрен с ним. Очухается и подумает, что туристы с ним просто так оригинально пошутили.

А с этим спецом…

– Посмотри, там лопаты есть?

Спец кивнул и, повесив помповик на какой-то штырь, торчавший из стены рубки, пошел на корму. Его место у борта заняла бледная Алена, которая спросила:

– Костя, что там случилось? Я боюсь.

– Не бойся, Аленушка, все закончилось. Скоро мы поедем обратно.

– Правда?

– Правда.

Алена помолчала и сказала:

– А мне все равно страшно… Что он мне вколол?

– Не бойся, – повторил Знахарь, – я все выяснил. Сейчас мы вернемся, и все будет в порядке.

Спец вернулся, держа в руках две ржавые лопаты.