Книга Дамир. Любой ценой - Юлия Бонд

Но жизнь – та ещё фокусница и иногда преподносит такие сюрпризы, о которых даже мечтать непозволительно, не то, чтобы ждать!

Закрутилось. Скомкалось. Спуталось в плотные узлы совсем неожиданно. Эмоции на грани. Влюбилась. Открыла сердце, душу. Впустила, не думая, а потом...

Появился он. Когда всё прошло, переболело. Когда старые раны затянулись, зажили. Когда я надела на безымянный палец кольцо, подаренное на помолвку другим.

Как ему удалось разрушить всё в одночасье?! Перевернуть сказочную реальность вверх тормашками, вывернуть наизнанку душу, вскрыть затянувшиеся раны и показать, что до встречи с ним – всё это было абсурдом, глупой попыткой стать счастливой без него...

– Ты очень красивая, – низкий голос врезается в подкорку.

Давид подходит сзади и становится за моей спиной, когда я перед зеркалом доделываю последние штрихи в макияже.

Сегодня особенный день. День, когда я должна встретиться со своим страхом лицом к лицу. Боюсь. Трясусь, но виду не показываю. Я же знала, что рано или поздно мне придётся увидится с его отцом! Эрнест Юсупович и так был слишком щедрым, не давая нам поводов для встреч целый год, но... Сегодня у него день рождения. Юбилей. Арендован целый ресторан к этому случаю. Приглашена сотня гостей и среди них, естественно, родной сын. О том, что Давид пойдет на торжество без меня, даже не могло идти и речи. Я жена. По паспорту Фатхетдинова. Без вариантов.

Давид опускает на моё плечо ладонь. Поправляет бретельку на платье, скользя пальцами сверху вниз. От его прикосновений табун мурашек по коже. Тело остро реагирует на знакомый контакт, отзываясь каждой живой клеткой.

– Тебе идёт розовое, – мурлычет над ухом. – Я уже представляю, как вечером порву на тебе это платье.

Платье – просто огонь. Длинное, до самого пола и с небольшим шлейфом. Лёгкая ткань обрамляет все изгибы, выигрышно подчёркивая полную грудь, тонкую талию и округлые бёдра. В этом наряде я похожа на светскую львицу – молодую, современную женщину, знающую себе цену, умеющую подчеркнуть свои достоинства. И самое главное – оно мне безумно нравится!

– М-м, – прикусываю нижнюю губу, а затем провожу по ней кончиком языка. – Звучит заманчиво, но боюсь, что вам ничего не светит, господин Фатхетдинов. Мне нравится это платье.

Я флиртую с ним и мне это нравится. Нравится, как на мои реплики в черных глазах загорается огонь, нравится, как муж поджимает губы и шумно вздыхает прежде, чем ответить на мой флирт.

В этот раз он делает всё точно также. Сначала сверлит взглядом моё зеркальное отражение, слегка поджимает губы, а затем вздохнув, оплетает руками мою талию и притягивает к себе:

– А мне нравится без него, – ловкие пальцы забираются в вырез декольте.

Я вскрикиваю, когда муж сжимает ладонью грудь, прокручивая между пальцев твёрдую вершинку. Резко поворачиваюсь и едва не клюю носом, утыкаясь лицом в ворот белоснежной рубашки.

– Чтобы увидеть то, что вам нравится – рвать платье необязательно.

Он широко улыбается. Опускает руки на моя ягодицы, и сжав их до едва ощутимой боли, тянется губами к моим губам.

Я качаю головой:

– Помада. Красная. Никаких поцелуев.

Он удивлённо выгибает брови, а затем всё-таки целует меня в губы. Легко, нежно, без языка.

– А если серьёзно, – вдумчиво произношу, – то мы можем остаться дома. Ты порвёшь на мне это платье, а потом, – поднимаюсь на цыпочки и шепчу на ухо всякую пошлость, которая так заводит моего мужа.

– Дина, – выдыхает в мою макушку. – Не дразни меня. Мы поедем в ресторан и это не обсуждается.

– Совсем-совсем?

– Нет, – муж бросает взгляд на циферблат наручных часов. Хмурится. – Через десять минут выезжаем. Постарайся не опаздывать.

Огорчённо вздыхаю, понимая, что моя попытка остаться дома оказалась провальной, хотя я это знала с самого начала. И дело даже не в том, что я – вот такая стерва, пытающаяся препятствовать общению между отцом и сыном. Нет. Дело в том, что я боюсь встретить в ресторане его. Мужчину, имя которого я не произношу даже вслух вот уже, как два года!

Дамир

– Как я выгляжу? Нравится? – Анита кокетливо накручивает на указательный палец темный локон, смотря на меня в зеркальном отражении.

Я оцениваю её прикид, скользя взглядом снизу вверх. Достаточно стильно, я бы даже сказал – по-молодежному. Красный. Яркий, насыщенный цвет. Она всегда его любила, сколько я её знаю. Платье облегает фигуру точно вторая кожа. Глубокий вырез декольте, открытая спина. Короткое, слишком откровенное? Меня не парит. Ей нравится, пусть носит. Она же так и ждёт удобного случая, чтобы сделать свежие фотки и повыёбываться перед своими фанатами в Инстаграме. Смотрите, смертные, какой у меня офигенный загар в декабре! Нет, само собой, так пост не подпишет, но то, что он будет именно с таким подтекстом – готов поспорить.

– А туфли? Как тебе, а? – продолжает щебетать. Крутится вокруг своей оси, оттопыривая то губы, то задницу. – Правда, они – взрыв мозга?

– Если ты не хочешь, чтобы твои туфли действительно взорвали мне мозг, то перестань доставать.

– Фу-у, – корчит обиженную, – грубиян.

– Давай ты сама как-то, ладно?

– Что сама?

– К бате поедешь. Сама.

– Что?

Закатываю глаза. Потираю лоб.

– Анита, у нас маленький ребёнок. Кому-то нужно остаться дома.

– Есть няня. Её услуги уже оплачены.

– И?.. – развожу руки в стороны. – Какая нафиг разница?

– Мир, – поджимает губы, включая маленькую капризную девочку. – Ну, пожалуйста. Пожалуйста! Мы нигде не бываем. Тем более, там будет брат. Я же его не видела целых два года.

Я напрягаюсь. Брат! Не виделись они!

Засунув руки в карманы брюк, сжимаю кулаки. Глубокий вдох. Выдох. Всё в порядке. Рано или поздно нам бы пришлось увидеться, но...

Блядь. Я не хочу видеть его счастливую рожу! Не хочу дышать одним воздухом. Один Эрнест чего только стоит, а если добавить к нему ещё младшую копию, то...

Пиздец. Одним словом.

– Да-мир, – тянет по слогам, берёт меня за руку и смотрит таким жалостливым взглядом, что я невольно улыбаюсь.

– Ты действительно думаешь, что без меня будет хреново?

Согласно кивает головой:

– Меня не поймут, если я появлюсь без мужа.

– Неужели?!

– Шагаев! Ну хватит уже. Не заставляй тебя упрашивать.

Я сдаюсь. И совсем не потому, что Анита так захотела. Так захотел я.

Хочу. Увидеть её. Пусть мельком. Одним глазом. Услышать голос, смех.

Будет больно?

Нет.