Книга Лаций. Мир ноэмов - Ромен Люказо

А она не заставит себя ждать. Мы достаточно близки к Плавтине, – объяснил Аттик, – чтобы получить о ней некоторую информацию. В коллективном восприятии точка, обозначающая их союзницу, стала сверхъяркой, и на фоне космоса высветились прямоугольники, наполненные латинскими словами и цифрами. Она неподвижна. Я вижу следы недавнего изменения позиции. Следы, впрочем, почти незаметные. Они бы не нашли ее, если бы траектория полета врагов не выдала ее местонахождения. Видимые повреждения обшивки отсутствуют. Следы термического или электромагнетического выброса также отсутствуют. Поскольку сохранять невидимость в такой ситуации не имеет смысла, я делаю вывод, что она мертва. В составном сознании воцарилось тяжелое молчание. Для людопсов мысль о смерти бога была… тревожной. Разумы деймонов задрожали от ужаса. Они были бессмертными, всемогущими. Смерть не должна была входить в число их возможностей. Нам нужно, напряженным голосом ответил Рутилий, принять к рассмотрению вариант вирусной атаки.

Это бы многое объяснило, – взволнованно пробормотал Отон. – Неподвижность, отсутствие следов боя… О, Плавтина… Несколько тысячелетий истории – и такой конец…

Казалось, он в шоке. Потому ли, что эта ситуация напомнила ему о собственной уязвимости, или же его огорчила потеря союзного Корабля и другого божества? Эврибиаду сложно было представить, что два таких гигантских, таких сильных создания могут быть связаны таким чувством, как дружба. Но разве не ощутил он что-то похожее, когда увидел колосса рядом с посланницей перед самым отлетом? Его самого смутила собственная реакция на ту Плавтину, и разум у него затуманился. И все же, оглядываясь назад, Отон называл себя союзником Плавтины лишь по привычке и из целомудрия. Так что понять истинные отношения, которые связывали двоих богов-машин…

Фотида прервала ход его мыслей: Кто мог бы создать настолько мощный вирус, чтобы убить бога? Эврибиад восхитился ее смелостью, однако она явно чувствовала себя неловко, будто ребенок среди взрослых, шепчущий, чтобы их не потревожить.

– В этом и проблема, – прорычал Рутилий. Следующий бой будет рискованным: чтобы достигнуть Плавтины, нужно пройти между двумя другими противниками. Один из них до сих пор не принимал участия в битве, сохранив все свои наступательные возможности. Второго отбросило назад их неожиданной атакой. Но это давало ему возможность предвосхитить перемещение своей мишени: им для того, чтобы достичь цели, понадобится двенадцать минут. Это может позволить ему перестроиться и ускориться, чтобы попробовать их перехватить. Если псевдокомета, возможно, пережила аварию, объяснял Аттик, и если у нее теперь не хватает скорости, чтобы использовать материальные снаряды, этот недостаток мог компенсироваться лазерами и пучками микроволн.

Они оказались в типичной ситуации, когда первая атака, проведенная с излишним рвением, ставит армию в неудобное положение. Эврибиад узнал о таком от самого Аттика и сам переживал это несколько раз в бою, на мостике своей триремы в волнах Океаноса. Но вот знать, применяется ли этот закон и здесь… Он поделился проблемой с Отоном, но тот отмахнулся с прежним самообладанием: Дорога к победе всегда узка.

И в самом деле, пока они спешили в лобовую атаку, варвары занимали позиции. На фоне темного бархата, усеянного звездами, их траектории окрашивались красным, и иконки высвечивались в зонах, где они слишком близко подлетали к Отону. Если они продолжат идти на этой скорости, первый из них – тот, кого они оставили позади, – перережет им дорогу сразу после того, как они достигнут позиции Плавтины. Но он в течение всей битвы будет иметь возможность ударить на расстоянии. Второй противник менял цель так быстро, как позволяла ему сила инерции, чтобы повернуться к ним носом, где каменная и ледяная оболочка была толще всего.

По команде Отона костер в чреве Корабля раздули до максимума. В двойном ускорителе частиц мириады атомов водорода заторопились друг к другу со скоростью, почти равной скорости фотона, генерируя драгоценные античастицы. С помощью мощного магнетического поля они попадали на нос Корабля и в огромном машинном отсеке смешивались с частицами обычной материи. Невероятная волна энергии хлынула по сверхпроводящей сети, затопила аккумуляторы реакторов сближения. За ними потянулся газовый шлейф. Корабль скакнул вперед, и все пассажиры ощутили глухой рокот и вибрацию, а вся конструкция завертелась под влиянием эффекта Кориолиса.

Проходили минуты. Они подойдут на расстояние удара через шестьдесят секунд, объявил Аттик. Фотида предложила выпустить дронов, и Отон согласился.

Корабль противника вырос и превратился в маленькое солнце. Вражеский залп, ровным голосом объявил Аттик. Их общее восприятие заполнили потенциальные траектории вражеских ракет, высветившиеся красным пунктиром. Около тысячи бомб с антиматерией. Их столько! Пусть дроны ими займутся, выдохнул Отон.

Вылетели сотни маленьких автономных аппаратов, понеслись, опережая Корабль, в направлении снарядов. Когда две стаи встретились, безвоздушное пространство наполнилось сиянием и треском. В дело пошли лазеры. Они были куда менее мощными, чем тяжелые излучатели «Транзитории». Но на короткой дистанции они были смертельны и косили свои мишени, как крестьяне – пшеницу. Этот танец продолжался меньше десяти секунд.

Составное сознание испытало шок. Боль. Удар огненного ножа прямо в чрево Корабля. Зияющее отверстие в плоти «Транзитории». Тысячи беспомощных эргатов, высыпавшихся в космос через брешь. Полуразумные системы перестали работать, когда их органы вдруг сковал ледяной холод пространства. Рутилий торопливо переместил огромные чешуйки, составляющие внешнюю оболочку «Транзитории», чтобы они, соскользнув, закрыли брешь. Манипуляторы силы тяжести кое-как удержали их рядом – грубо, раздавив на ходу целый отсек, обратив в пыль тысячи кубометров внутреннего пространства. Боль от этой полевой хирургии пронзила каждого на Корабле.

На секунду подсоединение к составному сознанию дало сбой. Ошарашенный Эврибиад оказался среди своих людопсов, в зале, примыкающем к посадочному отсеку. Осветительные трубы на стенах мигали. Некоторые эпибаты потеряли равновесие и свалились на пол. Феоместор крепкой рукой подхватил Эврибиада и усадил обратно в кресло. По всему судну завыли сирены, когда пошли взрывы, вызванные резким верчением корпуса, и из-за них начались пожары и потеря давления.

– Что за…

Составное сознание вновь вытеснило реальный мир. В мозг Эврибиада хлынула информация. Лазер проделал в обшивке щель длиной в несколько сотен метров, высвободив скопление обломков и замороженных жидкостей. Благодаря реакции Рутилия они смогли избежать худшего. Ремонтники уже направились в безвоздушную тьму, чтобы заткнуть бреши, несмотря на скорость, которая превращала межзвездную пыль в опасный режущий поток. Стреляли с другого корабля! – воскликнул Аттик, показывая пальцем на красную траекторию той кометы, которую они оставили позади. Мы должны уходить!

Будто подтверждая слова деймона, в коллективном восприятии замигали красным пучки лучей; они промахнулись мимо Корабля и ушли куда-то в космос. Детекторы распознали и другие выстрелы, не достигшие цели. Но у Отона было свое мнение на этот счет. Нет! Я не оставлю свою союзницу! Разгоните корабль сильнее!