Книга Мажор Vs Провинциалка - Ольга Цай

— Есть время. Успеешь сделать. Ну что? Полетим? Как тебе идея?

— Не знаю, — пожала плечами и вновь закрыла глаза.

— Швед, — тут же навис над ней, заставляя посмотреть на него. — Что значит «не знаю»?

— А то и значит, Богдан. То и значит. Я к родителям поеду. Да и к тому же море — это, наверное, недешево. А спустить все заработанные деньги на отдых я не могу.

— На счет денег не переживай, — отмахнулся он. — А к родителям, обязательно после сессии ехать?

— Богдан, я их давно не видела. Как думаешь? Да и к тому же, что значит "на счет денег не переживай"?

— Я оплачу.

— Ты или твой папа? — ехидно уточнила.

— Это так важно? — вперил напряженный взгляд.

— Да, Дан, важно. Я понимаю, что ты привык тратить деньги и ни в чем себе не отказывать. Но одно дело тратить свои, а другое — папочкины деньги.

— То есть ты думаешь, что все обо мне знаешь? — откатился он и встал с кровати. — Поставила клише и довольна?

— Я не права?

— Знаешь, Швед, ты бы поинтересовалась хоть раз, чем я живу и как. Ты думаешь, что жизнь у меня малина? Ты реально считаешь, что я сижу на розовых ванильных подушках, а голые нимфы каждый день кормят меня черной икрой? Ты реально так считаешь?! Да что ты знаешь?! Ты ни хрена не знаешь о моей жизни!

Схватил шорты и покинул спальню.

Я правда ничего о нем толком не знаю. Мы уже встречаемся больше месяца, а я так ничего о нем и не выяснила, кроме общеизвестных фактов. И не стремлюсь. А зачем? Если все это недолговечно? Я и так позволила себе впустить его в душу, в свое сердце. Мне и так будет больно, когда все закончится. Так зачем мне узнавать его лучше? Зачем мне узнавать его ближе?

Бесспорно каждый день с ним дарил мне ощущение счастья. Эфимерного, нереального счастья. Я ценила каждый момент проведенный вместе. Богдан оказался не таким поверхностным, как мне казалось вначале. Он смешной, он внимательный, он эрудированный, он нежный, он теплый. Я люблю в нем все-все. Я огорчаюсь, если он чем-то расстроен, я радуюсь, если он счастлив.

Безусловно, он не превратился в няшного домашнего щеночка. Наверное, если бы такое произошло, Макаров бы перестал быть Макаровым. Он оставался все таким же непримиримым, таким же в чем-то жестким и требовательным. Человеком, у которого сильно развито чувство собственного достоинства. И это абсолютно точно неплохо.

Он много брал, но и много давал взамен. Я чувствовала его заботу. Это странно. Но да, он заботился обо мне. Богдан неоднократно предлагал «выйти из тени», но я боялась. Я знала, я чувствовала, что как только наши отношения станут достоянием общественности, это будет конец. Общественность никогда не примет наш союз, пусть кратковременный, пусть ничем не обремененный, но не примет. А потому, категорически была против.

Но сейчас я его обидела. И сильно обидела. Я увидела это в его движениях, прочитала в его глазах. Надо исправить ситуацию. Дан не заслужил.

Поднялась с кровати, накинула его футболку и направилась на поиски моего разъяренного мужчины.

Нашла Макарова в гостиной. Он сидел на диване в полной темноте и что-то просматривал в телефоне.

— Богдан, — позвала тихо.

— Что? — не поворачивая головы, спросил.

— Ты, прости меня, если обидела. Ладно?

Он отложил гаджет. Я видела только его силуэт, что четко обозначался на фоне окна, но я знала, что он смотрит на меня.

— Ничего страшного. Забей.

Я подошла и села рядом с ним, приложила ладошку к его щеке.

— Дан, ты прав. Я, действительно, ничего о тебе не знаю. Ты… — я облизала внезапно пересохшие от волнения губы, — ты мне расскажешь?

Он тяжело вздохнул.

— Потом. Как-нибудь потом. Ладно?

Я помолчала. Что ж его право. Я сделала попытку.

— Хорошо. Пошли? — я встала и протянула ему руку.

— Жень, ты иди. Я чуть позже подойду.

Это была не первая ночь, когда я засыпала без него. Хотя, таких ночей по пальцам одной руки пересчитать. Но это была первая ночь, когда я засыпала с неспокойным сердцем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍49

Утром я проснулась от мерзкой трели будильника, Богдана рядом не было. Записка на кухонном столе гласила, что ушел на пробежку. И я не знала спал ли он со мной в кровати или провел ночь в гостевой спальне.

Я уже приняла душ, но не торопилась одеваться. Время еще есть. А я рассчитывала на примиряющий утренний секс. Сидя на кухне, в его футболке на голое тело, я потягивала свежесваренный кофе и ждала. И как только раздался звонок, я подлетела к двери со словами:

— Дан, тебе опять лень ключи….

Да так и замерла на полуслове.

— Дан еще на пробежке? — бесцеремонно оттолкнув меня, в квартиру вошла Ливанова Милана.

Я только кивнула. Голос отказал мне.

— Ясно.

Она скинула сапоги, пальто и прошла на кухню.

Деловито достала чашку из шкафа и запустила кофе-машину. Открыла другой шкафчик, взяла сахарозаменитель, высыпала его в чашку и убрала на место. Она явно знала четко, что и где лежит в этой квартире.

— Сделай одолжение, — обратилась наконец девушка ко мне, присаживаясь на стул, — там два варианта сахарозаменителя. Тот, что в коричневой упаковке — эритрит, он чуть дороже, — сделала паузу, — но дело не в деньгах, ты же понимаешь, — потом хмыкнула. — Хотя, откуда тебе понимать? Просто не всегда бывает в наличии. А гоняться потом за ним… Тебе, я думаю, по фиг, какой употреблять, поэтому там зеленый есть в пакетиках. Его пользуй.

Я молчала. А что я могла сказать? Она вела себя здесь как полноправная хозяйка и вещи тут ее лежат. Вот и сахарозаменитель…

— Женя, я тебя предупреждала, чтобы ты держалась подальше от Богдана? — она сделала маленький глоток кофе. — Предупреждала. И почему вы все такие тупые и не слышите меня? — устало вздохнула. — В общем, хочется тебе с ним тр*хаться, пожалуйста. У тебя есть еще полторы недели, хотя, может, и две, — благосклонно улыбнулась. — Дату еще не назначили.