Книга Кумите - Ирина Лобусова

Публика орала и требовала кровавого зрелища. Юрий использовал слабые удары ногами, помня, что должен не сильно применять технику ног. Жирный не знал, что существуют удары ногами, и растерялся. Для того, чтобы спасти положение, Сергеев перешел на более низкую скорость и дал понять Жирному, что собирается сокращать дистанцию — то есть перешел на более близкое расстояние. Жирный понял, обрадовался и бросился в атаку, как полоумный медведь. Тогда Юрий перешел на вторую ступень — технику защиты. Теперь он смешно делал вид, что обороняется от направленных на него атак, и сам смеялся. Этого никто не видел.

Жирный злился, терял над собой контроль и лез в атаку кулаками. Он ни разу даже не задел своего противника. С первых же минут этого игрушечного боя Сергеев понял: Жирный абсолютно не умеет драться, он выигрывал все время только за счет своего веса и тех примитивных ударов боксера-тяжеловеса, которые успел освоить.

Шоу шло долго. По изнуренному виду Жирного Юра понял: надо заканчивать. Подпустив его совсем близко, он сделал вид, что принял его удар и свалился на ковер. Первым, кто пришел в шок и чуть не потерял сознания от удивления, был сам Жирный. Конечно, он был предупрежден, но… Сергеев лежал на ковре и давился от смеха, захлебываясь невиданным ощущением. Вокруг ревела толпа, но он-то знал: не предполагая, толпа воет в его честь.

Дверь раздевалки открылась. На пороге стоял Масловский и хлопал в ладоши:

— Браво! Это было дивно! Я счастлив, что не ошибся!

Потом бросил Юрию какой-то пакет, проследив, чтобы он поймал его на лету:

— Держи. Здесь пятьдесят тысяч сверх положенного гонорара. Премия, так сказать. Ты их честно заработал! Это было восхитительно! Ты провел бой с таким изяществом и совершенством… И сделал все так, как мы договорились! Те сто тысяч ты больше не должен.

Масловский вышел. Сергеев присел на скамью… Он испытывал очень странное чувство. Словно эти соревнования были чужими. Словно что-то сделал не так. В памяти всплыли давние строчки, будто из другой жизни: «Я думал все время, что уже научился побеждать, но теперь осознал: побеждать — не более, не менее, чем проигрывать». Победа — это поражение. Все это он когда-то уже знал. Юра открыл один из свободных шкафов и сунул туда пакет с деньгами. Взять их он не мог — проклятые деньги жгли ему руки. Когда за ним пришли, чтобы вывести из раздевалки, Юрий даже не посмотрел в ту сторону, где оставался пакет с ценой за его ад.

35

Он покинул пределы комнаты с рассветом — так бешеный тигр выходит на волю из клетки, ставшей его тюрьмой. Быстро спустившись по лестнице и миновав темный холл, толкнул тяжелую входную дверь и оказался на крыльце. В тех краях был удивительный воздух! Он начал понимать, почему богатые люди строят дома за городом. К тому же здесь была удивительная тишина, словно воздух служил особой плотиной для мощной звукоизоляции. Здесь было тихо, спокойно и хорошо. Здесь был мир. И на какое-то мгновение ему показалось, что он находится на другой планете… Все, бывшее до этого, было лишь страшным сном… Иллюзия рассеялась внезапно — так же, как и пришла. Ее развеяли тяжелые шаги по асфальтированной дорожке. Охранник появился из-за угла, под полами пиджака пряча автомат. Остановившись за несколько метров — его стражи знали, с кем имеют дело, а потому держались от него на приличном расстоянии, — прокричал:

— Вам что-нибудь нужно?

Сергеев хмыкнул, стараясь держаться в рамках приличия. Здесь, на этой вилле, он мог делать все, что хотел. А охранники были обязаны вылизывать ему пятки. За прошедшие сутки с него полностью слетела маска приличной цивилизованности и проступила совсем другая: первобытная маска дикаря, жаждущего чужой крови. Он нагонял на всех дикий страх. Юрий решил сжалиться над охранником:

— Не надо ничего. Я просто вышел подышать свежим воздухом. Пошел вон!

Фигура стража моментально растворилась за поворотом. Сергеев по-прежнему был один в мире, полном страха, боли и крови.

После боя его посадили в машину и везли несколько часов. Он безумно устал. Не хотелось ни думать, ни двигаться, ни говорить. На его руках по-прежнему была кровь. Он не успел их вытереть после боя. Действуя автоматически, натянул на себя повседневную одежду и пошел туда, куда ему велели. Когда вернулся в раздевалку с ринга, трупа Али уже не было. Но история о происшедшем, обрастая легендами и слухами, поползла по рядам. Юрий заметил, что охранники смотрят на него с неподдельным ужасом. То, что его сторонятся, он понял только в машине — двое сопровождающих жались по сторонам. Кровь на его руках засохла, потемнела, осыпалась, оставляя полосы на коже.

Загородная вилла Масловского находилась далеко от города. Поблизости не было никаких других домов. Машина остановилась возле ворот, не заезжая в особняк. Сергеев вышел и увидел длинный бетонный забор и бронированные ворота. Он и оставшийся охранник вошли внутрь. Там был парк, в котором виднелись аллеи, фонтаны и мраморные скульптуры. Вдалеке был заметен большой дом. В нем светились окна. Они вошли внутрь дома и оказались посреди обширного ярко освещенного холла. В глубине была широкая лестница с литыми перилами, застланная ковровой дорожкой. По бокам располагались двери комнат. В холле стоял молодой парень, он сказал:

— Босс велел выполнять любое выше желание. Что вы хотите: ужин или подняться в вашу спальню?

Сергеев невыносимо устал. Глаза слипались. Одна только мысль о еде вызывала жестокую тошноту. Он злобно буркнул:

— Я хочу спать.

Парень повел его на второй этаж по широким ступенькам лестницы. Охранник остался в холле. Вскоре они оказались в шикарной спальне. Парень вышел, тщательно затворив за собой дверь. Не смотря по сторонам, Юрий кое-как стащил с себя одежду и плюхнулся на огромную кровать, вытянуться на которой было сплошным удовольствием.

Он проспал до двух часов дня. Когда проснулся, ему принесли плотный и вкусный завтрак. Потом к его услугам был зимний бассейн с подогретой водой, тренажерный зал, сауна, большой тренировочный зал и прекрасно оборудованная спортивная душевая. Наплававшись вдоволь, он до вечера был в тренировочном зале, забыв даже поесть. Все это время Сергеев не видел никого, кроме стерегущих его охранников. Это место было хоть роскошной, но все-таки тюрьмой. Охраняли его очень строго, в каждом помещении находилось по несколько ничем не замаскированных видеокамер.

Во время ужина Юрий спросил у обслуживающего его парня, долго ли он будет находиться здесь. Тот ответил уклончиво:

— Босс обязательно сообщит об этом вам лично.

Днем его вызвали из спортзала, где он с остервенением отрабатывал очередные удары.

— Вас спрашивает по телефону босс.

Он взял трубку в холле.

— Это Масловский. Звоню сообщить, что бой будет завтра. В девять вечера. Будь в форме. Бой будет здесь, за домом, дальше… В этот раз все будет иначе. Ты помнишь, как должен себя вести?

— Я готов.

Отблески пламени факелов плыли в середине темного круга. Дно ямы тонуло в сплошной темноте. В окружении четырех самых рослых охранников — двое спереди, двое сзади — Сергеев шел по бесконечному подземному коридору, освещенному лишь светильниками в форме факелов. Все его обнаженное тело было покрыто каплями пота, но не от страха, а от невыносимого напряжения, которое сводило мышцы до судорог. Он сдерживал себя и гулко чеканил шаг. На нем не было ничего, кроме тонких плавок в форме набедренной повязки. Перед боем он смазал все свое тело оливковым маслом. Это был абсолютно запрещенный прием. Точно так же, как таблетки, предложенные одним из охранников. Взяв для виду, позже он с презрением выбросил их в окно. Масловский наблюдал за ним. Он безумно боялся прокола, а потому каждый мазок вязкого масла на теле Юрия рассматривал как бальзам для себя. После окончания подготовки Сергеева вывели в какую-то комнату, а потом спустили лифтом до подземного коридора. Масловский исчез еще раньше. По окончании шествия впереди появилась кабина лифта. Все пятеро направились прямиком туда. Но с места лифт не сдвинулся. Юрий удивился: