Книга Врата ведьмы - Джеймс Клеменс

Но через какое-то время отражения стали меркнуть, темнеть. Почти неуловимо, нос каждым шагом серебро, казалось, теряло свой блеск. Джоак вопросительно глянул на старика.

Шаман прижал палец к губам. Он уверенно шел к невысокому холму. Река огибала насыпь по плавной кривой. Когда они взобрались на вершину, Джоак похолодел от представившейся ему картины.

Недалеко от них река исчезала в черном водовороте, который почти полностью поглощал ее. Слабый поток вращался, образуя водовороты и омуты. Дальше серебряная река выглядела как ручеек, продолжающий путь среди песков и теряющийся за линией горизонта. Даже издали Джоак мог определить, что, миновав черную бездну, река становилась болезненной и немощной, словно заразившись неведомой болезнью.

Юноша принялся внимательно изучать водоворот черной силы. Он видел, что пятно не ограничивалось долиной реки, а разбегалось по песку длинными, извивающимися щупальцами, покрывая ее сетью черных прожилок и затмевая сияние сонной пустыни.

По спине Джоака пробежал озноб. Он вспомнил рассказ Кеслы о порче, затронувшей Южные Пустоши. И знал, что сейчас видит ее причину.

Стоявший чуть поодаль Партус указал пальцем на черный вихрь вредоносной силы. С его губ сорвалось лишь одно слово:

— Тулар.

Сказав это, шаман увлек Джоака за пригорок, подальше от реки. Они возвращались по своим следам. Юноша брел молча, ошеломленный увиденным. Зло Тулара вливалось в жилы стихийной магии земли, пытаясь изменить ее в каких-то своих злонамеренных целях.

На ходу он вспоминал, как создавались Темные Стражи, как магия некоторых стихий подвергалась порче и искажалась по воле Черного Сердца. То же самое случилось и здесь, только размеры порчи поражали воображение. Кровь Джоака заледенела от ужаса. Неужели Темный Властелин сумеет превратить всю землю в Темного Стража, поработить ее? Возможно ли такое вообще? Если задуманное удастся, то сама земля восстанет против сил добра и никто не сможет бороться с Гал’готой. Даже Элена.

Джоак сжал кулаки. Это нельзя допустить.

И тут его кто-то остановил. Юноша оглянулся на сонную пустыню.

— Мы вернулись, — сказал шаман, усаживаясь, подгибая под себя ноги и знаком приглашая юношу присоединяться к нему.

Слишком потрясенный, чтобы спорить, Джоак присел на песок.

— Зачем ты показал мне все это? — задал он первый вопрос, пришедший на ум.

Партус закрыл глаза и, захватив две горсти песка, поднял руки. Подкинул сверкающие крупинки высоко в воздух, стараясь обсыпать и себя и Джоака. Как только песок упал, мир сновидений исчез. Казалось, будто опустили занавес. Снова вокруг появились шатры и деревья. За плечом шамана воды Оу’шала отражали свет звезд.

Старик открыл глаза. В них горело сияние сонной пустыни, знакомое теперь и Джоаку. Всю жизнь блуждая в сновидениях, шаман пропитался их магией.

— Почему я показал все это тебе? — повторил старик. — Почему тебе?

— Д-да.

— Потому что ты слишком силен. Потому что даже не знаешь пределов своей силы.

Джоак нахмурился.

— Ты не обычный «сновидец», простой толкователь сновидений, — продолжал Партус. — Никто не говорил тебе, сколь далеко простирается твоя власть над снами?

Юноша вспомнил слова брата Флинта — старый волшебник считал его весьма способным к стихийной магии сновидений.

— Но я не понимаю сути, — покачал он головой.

— Большинство толкователей снов — всего лишь наблюдатели, бессильные что-либо изменить. Они могут почувствовать зловещее предзнаменование, угадать событие до того, как оно случится. Но у тебя, Джоак, есть способности к гораздо большему. Сонная пустыня — твой холст. Ты можешь быть участником событий, игроком, а не зрителем. Ты можешь стать ваятелем снов, который способен создать нечто в мире сонной пустыни, а потом перенести это в наш мир.

— Никогда о таком не слыхал, — скептически хохотнул Джоак.

— Еще бы! Ведь ты — первый ваятель, за множество поколений. Полагали, что это искусство навсегда потеряно. Но мы, шаманы песка, никогда не забывали о нем. Оно вписано в наши тайные летописи.

— Не понимаю. Какие летописи?

— Летописи Тулара, — вздохнул Партус.

Джоак удивленно моргнул. В памяти возникла картина — черный омут посреди пустыни.

— Тулара?

— В те далекие времена, когда Южная стена только-только появилась, земля привлекала к ней кочевников. Она вырастила замок Тулар, чтобы он стал жилищем для избранных хранителей, и одарила их силой магии сонной пустыни. Они правили в Южных Пустошах, руководствуясь честью и законами. В те годы пустыня процветала, племена кочевников множились. Да, это были поистине замечательные века.

— И что же произошло?

— Постепенно власть начала развращать правителей Тулара. — Лицо шамана потемнело. — Хранители стали вампирами. Они научились призывать чудовищ и демонов из мира снов, чтобы наводить ужас на Пустоши. И самым страшным из них был василиск — крылатый змей с неутолимой жаждой крови. В течение многих столетий вампиры Тулара огнем и мечом правили пустыней. До тех пор, пока ведьма духа и камня не пришла к нам на выручку.

— Сиса’кофа?

— Она сплотила наши племена, — кивнул Партус, — и создала из собственной крови оружие, способное поразить кошмарных зверей. Вампиров изгнали из их убежища, а мерзких чудовищ уничтожили. Тулар остался пустым и заброшенным. И магия ваятелей снов с тех пор умерла. — Шаман внимательно посмотрел на Джоака. — Пока не возродилась сейчас.

— Почему ты так уверен, что я владею этой силой? — Юноша взволнованно облизнул губы.

— Не знаю, готов ли ты к моему ответу. — Партус долго молча смотрел на Джоака. — Ты можешь просто поверить, что я знаю?

— Скажи мне, — глаза Джоака сузились, — откуда пошли твои догадки?

— Я не догадываюсь. Я знаю наверняка.

— Как ты можешь быть столь уверенным?

— Потому что Кесла нашла тебя и привела сюда.

— Она нашла меня, — возразил юноша, — потому, что должна была смочить кинжал из «ночного стекла» кровью моей сестры. И только поэтому.

Шаман нахмурился. Вынул маленький мешочек, распустил завязку и высыпал на ладонь белые кости.

— Я использую их, чтобы отыскивать незримые дороги жизни. Но не все из них можно ясно предсказать. Кеслу послали с кинжалом. Но была ли ее цель — обмакнуть лезвие в кровь ведьмы — первостепенной или следует предполагать какую-то иную первопричину? Что, если взглянуть под иным углом? — Партус внимательно наблюдал за Джоаком.

— И что за цель? Найти меня? Привести меня сюда?

— Дороги судьбы спутаны в сложный клубок. — Шаман пересыпал кости с одной ладони на другую. — Очень часто трудно понять, какая из них единственно правильная.