Книга Мир под кайфом. Вся правда о международном наркобизнесе - Нико Воробьев

Ну вот мы и подошли к главному вопросу. Лично я никогда не воспринимал себя как продавца смерти, но Рэй может считать иначе. Кто-то должен оказаться тем единственным на 10 000, кто умрет от экстази. Три года спустя после той ужасной ночи полиция арестовала дилера, который продал Торину наркотики, и отправила его за решетку на шестнадцать лет. Я осторожно спросил у Рэя, что он думает по этому поводу.

«Да что я думаю, он просто бизнесмен. Он же не подходил к моему сыну на улице и не заставлял его купить наркотики. Мальчики сами к нему обратились. Они нашли его в интернете и заказали определенный продукт. С этой точки зрения единственное, в чем он неправ, — он не конкретизировал, что именно посылает. Контроля качества никакого не было. Он отправил им пакетик MDMA, в котором хватило бы и на тридцать доз. Он не знал, что они примут все за раз, а они не знали, сколько нужно принять».

Я почувствовал облегчение. Рэй не винил дилера. Точнее, может быть, и винил, но не больше, чем саму систему. Именно система — законы, из-за которых возникает черный рынок, — порождает в людях невежество: что именно они покупают, что именно они продают.

Все дело в том, что вылетевшие с химических факультетов студенты, штампующие таблетки в подпольных лабораториях, отнюдь не следуют в своей работе тем же строгим стандартам качества, которыми славятся фармацевтические компании. Оно и понятно: если кто-то умрет от таблетки аспирина, производителя затаскают по судам и обдерут до нитки. К тому моменту, когда вам продаст таблетку некто по кличке Кэндимен («Позвони, если что-нибудь понадобится, бро»), она пройдет через столько рук, что никто уже не будет знать, какая в ней дозировка. Представьте себе, что было бы, если бы каждый раз, делая глоток из бутылки, вы не знали, сколько в ней этилового спирта, и там могло бы оказаться что угодно от 4 % (обыкновенное пиво) до 80 % (абсент). Вот так люди и умирают.

И потом, какое только дерьмо дилеры не подмешивают в товар у себя на кухне. Сам я по-дилетантски добавлял растолченный парацетамол (эта хрень вообще-то убивает ваш нос) и зубной порошок (ради чувства онемения) в кокаин, чтобы выдавать один грамм за полтора, пока не осознал, что лучше не портить хороший товар и просто брать с клиентов больше денег за лучшее качество. Хотя на суде, когда прокурор заявил, что продаваемый мной порошок имел чистоту 80 %, мой сосед повернулся к другу и прошептал ему на ухо: «Можно обвинить Нико в чем угодно, но только не в том, что он продавал хороший кокс».

The Loop — единственная общественная организация, которая проводит тестирование наркотиков на музыкальных фестивалях в Великобритании. Сделав перерыв в безудержном веселье, вы можете подойти к их палатке и прогнать свой образец через их анализатор, чтобы проверить, что вам продали: настоящий чистый экстази, обычные витаминки или какое-то неизвестное науке зелье, от которого вы будете корчиться на полу в луже собственного дерьма и блевотины. Люди очень редко умирают от экстази при условии соблюдения техники безопасности — например, пить достаточно (но не слишком много) воды. Как правило, если у кого-то и случается передоз, то это происходит при приеме РММА, пара-метоксиамфетамина, который часто продают под видом MDMA и который может быть действительно опасен. Как правило, химики варят РММА, если не удается достать ингредиенты для настоящего MDMA. Полиция может объявить это своим достижением — им же удалось прервать цепь поставок, но в действительности все, чего они добиваются тем самым, — кто-то травится или ловит передоз.

В прошлом The Loop находили в наркотиках следы инсектицидов, таблеток от малярии и даже цемента. Обычно, если они находят в образце что-то подозрительное, люди выбрасывают всю дозу. Никто не хочет неприятностей, и деятельность организации даже встречает понимание в некоторых полицейских участках, которые в случае обнаружения «паленой» партии выпускают официальное предупреждение. Когда в 2016 году The Loop поставили на музыкальном фестивале в Кембриджшире свою палатку, количество госпитализаций среди его посетителей снизилось на 95 % по сравнению с предыдущим годом — один человек вместо 19. Проверь, нет ли в твоем кокаине инсектицида, — и не окажешься на больничной койке! Кто бы мог подумать?

И тем не менее, некоторые люди жалуются на подобную деятельность, утверждая, что она «пропагандирует» употребление наркотиков. Но что, если бы речь шла о ваших собственных детях? Если они совершат ошибку, вы бы хотели, чтобы они передознулись где-нибудь в подворотне или сели в тюрьму? Ну хорошо, с вашими детьми такого случиться не может; но я, например, профессорский сын — и посмотрите, где я оказался. Такое может случиться с каждым.

На похоронах сыновей Лейкманы поставили кассету Тони Хэнкока, их любимого комика.

«Если я потерял только одного сына, это просто статистика. Но я часто говорю с журналистами, и в ином контексте я бы говорил с ними по совсем другим поводам — потому что мои мальчики чего-то достигли, — рассказывает Рэй, сдерживая слезы. — Я хочу говорить о них потому, что они этого заслуживают. Они не заслужили быть всего лишь статистикой».

29

Кладоискатели

Девушка вышла из своей квартиры в типовой московской многоэтажке и направилась в парк в поисках укромного места — ей отнюдь не хотелось столкнуться с полицейским или назойливой бабкой, которая привлечет к ней внимание криками: «Эй, чем это ты тут занимаешься?»

Найдя такое место подальше от любопытных глаз и вечно сующих нос не в свое дело бабулек, она присела на корточки и, вытащив из рюкзака небольшой пакетик, спрятала его под деревом. Потом подошла к следующему. Поворачивая за угол, она увидела полицейский джип и пару сотрудников в форме, проверявших документы у каких-то нелегалов.

«Я осознала, что если сейчас у них на виду резко развернусь или вообще дам знать, что паникую, то вместо иммигрантов они займутся мной, — рассказала Галина. — Я прошла мимо них, неся с собой столько мефедрона, что хватило бы посадить меня лет на пятнадцать. Когда опасность миновала, то я спряталась за гаражами, упала на землю, стала рыдать и благодарить Бога за то, что помог мне. Я была на краю гибели и чудом спаслась».

Это все равно что eBay. Мы открыли браузер и принялись изучать каталог: афганский героин, перуанский премиум, ДМТ, 2С-В, РСР и, конечно же, липкие шишки Большого Зеленого Будды — все любовно распределено по категориям и отснято так профессионально, что можно различить каждый кристаллик порошка. Я чувствовал себя как сладкоежка в кондитерской.

«Отличный товар, братиш, — писал довольный покупатель. — У меня так лицо не немело с тех пор, как со мной случился удар».

Сайт называется HYDRA — это главная интернет-площадка по торговле наркотиками в рунете. Проторчав несколько недель на форумах и получая отказ за отказом (иногда в не особенно вежливой форме), я наконец нашел дилера, который согласился дать мне интервью через защищенный шифрованием чат. Галина, которой уже за тридцать, раньше работала курьером, или закладчицей, в наркопредприятии с оборотом в несколько миллионов долларов. Но потом решила открыть свое дело.