Книга Скрытые глубины - Энн Кливз

Наверное, некоторым в команде приходило в голову, что они уже ничего не найдут, раз они провели здесь весь день. Вера подумала, что на их месте она с трудом смогла бы удерживать внимание на работе. Начала бы думать о доме, о душе, о холодном пиве. Но, даже дойдя до дороги, команда не остановилась. Они двинулись вдоль изгороди боярышника, вниз по канаве, которая теперь почти пересохла. Они работали почти что в абсолютной тишине. Даже после того, как нашлась туфля, они продолжили свой путь вдоль обочины до большой кольцевой развязки на окраине Уитли-Бей.

Было ясно, что туфля упала в канаву случайно. Это была ошибка. Кто бы ни похитил Лору, он не понял, что она ее потеряла. Не было признаков того, что ее оставили в канаве, чтобы спрятать или чтобы продемонстрировать. Воды было так мало, что туфлю, торчащую в грязи, заметили сразу. Вера была уверена, что это никак не было связано с демонстрацией тела. Цветов не было. Всего лишь одна туфля. Без каблука, черная простая летняя туфелька. Наверное, потом похититель заметил, что она пропала. Преследует ли его эта мысль? Воображает ли он, что криминалисты смогут, поколдовав над ней, сразу же определить, кто он и где находится?

Джули сразу узнала туфлю и расплакалась. До сих пор она еще могла убеждать себя, что Лора просто прогуляла школу. Чтобы отомстить ей за то, что она такая хреновая мать. За то, что ее не было рядом с утра. Она посмотрела на туфлю в пластиковом пакете для улик и зарыдала. Вера не могла видеть ее в таком состоянии. Она убедила Джули принять один из транквилизаторов, что ей выписал врач. Скорее ради себя самой, чем ради Джули. Ее плач резал ее по живому и мешал сосредоточиться. Он преследовал ее даже после того, как она вышла на улицу поговорить с руководителем поисковой группы.

Конечно, туфля ничего им не дала. Она могла рассказать им о Лоре. Какого она была роста, как распределяла вес при ходьбе, где шла. Но она ничего не могла рассказать о том, кто ее похитил. Недалеко от места, где нашли туфлю, на обочине обнаружили следы шин. Трава там была очень сухая. Шины лишь примяли ее, не оставив четкого отпечатка. Но там, где трава спускалась к асфальту, был небольшой участок рыжеватого строительного песка. Возможно, он остался после ремонтных работ на дороге или просыпался с грузовика. И на нем остался четкий след. Всего лишь фрагмент в половину ширины шины и сантиметров десять в длину, но достаточный, чтобы взволновать криминалиста Билли Уэйнрайта, который сидел, скрючившись над ним как ребенок, сосредоточенный на лепке идеального куличика.

– Ну?

Вера знала, что ей не следует быть здесь. Ей нужно вернуться в офис, собирать информацию, контролировать ситуацию. Только она не чувствовала, что это она ее контролирует.

– Не уверен, что смогу идентифицировать производителя шин.

Билли встал. Она подумала, что он выглядит усталым и нервным. Он был слишком стар, чтобы играть в игры с молодой любовницей. И слишком порядочен, чтобы не относиться к этому всерьез. Ей снова захотелось сказать ему, что он должен радоваться тому, что имеет. Жене, с которой можно поговорить в конце дня. Что не нужно бросать свою жизнь ради какой-то фантазии, какой бы молодой и красивой она ни была.

– Но, если вы найдете подозрительный автомобиль, я смогу сказать, есть ли совпадение. Смотри, очень необычные отметины, в резине щепки и порезы.

– Значит, мы ищем не новые покрышки?

– Да, – сказал он. – Протектор сильно стерт. Ездить на такой машине почти противозаконно.

Был прекрасный ранний вечер середины лета. Было не так влажно, как с утра, когда все говорили, что вот-вот начнется гроза. Вера стояла, наблюдая за поисковой командой, которая дюйм за дюймом продвигалась к горизонту, и за ласточками, пикировавшими, чтобы поймать насекомых над выкошенным полем.

– Позвонишь, если сможешь идентифицировать шину?

Он коротко кивнул. Глядя на него, она подумала, что он и сам уже понял, каким безумием было связаться с молодой лаборанткой. Он ненавидел себя, но ничего не мог с собой поделать. Он не хотел признавать, что выставляет себя дураком, или что он слишком стар, или что девушка его использует. Он убедил себя, что любит ее.

В комнате совещаний в Киммерстоне было необычно тихо. Натянутая тишина, пронизанная ожиданием. От каждого телефонного звонка или неожиданно громкого голоса бросало в дрожь. Она как раз села в своем кабинете, когда зазвонил телефон. Не внутренний звонок. Прямое соединение по ее индивидуальной линии. Она представилась. Тишина. На фоне слышалось эхо, как бывает в замкнутом пространстве, грохот металлических ворот и замка, грубые мужские голоса. Потом раздался другой голос, потише.

– Это Дэвид Шарп.

Дейви Шарп из Эклингтонской тюрьмы. Наверное, у них там время чая. Она представила себе, как он стоит у телефона. Наверняка ему пришлось отстоять в очереди, чтобы позвонить, а сейчас за ним ждут остальные. И все прислушиваются.

– Да, Дейви. Чем могу помочь?

Она держала себя в руках. Говорила тоже тихо, чтобы слышал только он.

– Скорее наоборот, – сказал он. – Скорее я могу вам помочь.

– Что ты можешь мне рассказать, Дейви?

– Не по телефону. Вам придется приехать. И, возможно, это вообще неважно.

– Что, курево кончилось, Дейви? – она не могла бросать расследование и срываться в Эклингтон только потому, что ему хотелось сигарету. По крайней мере, пока не появятся новости о Лоре. – Сегодня никак. Можно я пришлю кого-нибудь?

– Нет, – сказал он по-прежнему ровным голосом. – Вы или никто, – на мгновение воцарилась тишина, и она думала, что их разъединили, но он продолжил: – Это сложно. Немного странно. Я не понимаю. Но не торопитесь. Приезжайте завтра.

– Пропала девочка, Дейви, – сказала она. – Что бы у тебя ни было, мне нужна эта информация сейчас.

Но на этот раз он отключился, и она не поняла, услышал ли он, что она сказала. Она положила трубку, злясь на саму себя. Надо было повести разговор иначе.

Несмотря на то, что она сказала ему, ей очень хотелось поехать. По крайней мере, это было бы хоть какое-то действие, поездка до Эклингтона, обмен шутками с офицером на воротах. Побег от ожидания. Но в словах Шарпа не было намека на срочность. Она никак не могла оправдать поездку.

Она заметила сборник рассказов Парра на столе и отвлеклась, подумав о писателе. Она вдруг представила его сидящим вместе с остальными в саду в Фокс-Милле той ночью, когда они нашли тело Лили. Четверо мужчин и одна женщина при свете свечи. Ей вдруг пришло в голову, что все они, должно быть, немного влюблены в Фелисити Калверт. Между собой их связывала не любовь к птицам, а женщина. Идеальная жена с ее цветочными юбками и прекрасной выпечкой. Все они были одиноки, травмированы, разочарованы. «Как я, – подумала она. – Прямо как я». Потом она вернулась к рассказу, который читала, когда позвонила Джули, о похищении подростка в разгар лета. К любовному описанию похищения.

Вера открыла дверь и крикнула Эшворта. Он тут же прибежал, и она увидела, что остальные подняли головы, чтобы посмотреть на них. Она поняла: они решили, что есть подвижки. Что нашли тело. Возможно, для них это было бы даже облегчением, напряжение бы спало. Если девочку найдут мертвой, они, по крайней мере, будут знать, с чем работать.