Книга Замок в облаках - Керстин Гир

А я-то надеялась, что мои обязанности няни позволят мне первой увидеть знаменитую драгоценность. Грейси, Эми, Мэдисон и госпожа Людвиг страшно мне завидовали по этому поводу, хотя старушка интересовалась прежде всего платьем миллиардерши.

Я встретила их с господином Людвигом, когда они под ручку возвращались в номер, выпив послеобеденный кофе с пирожными. Точнее, госпожа Людвиг была так взволнована, что не смогла проглотить ни кусочка, да и господин Людвиг явно нервничал. Пока он в одиночестве повторял в фойе па вальса, его супруга тараторила как сумасшедшая, перескакивая с одной темы на другую. День, о котором она мечтала столько лет, наконец настал!.. Узнав о том, что я собираюсь провести вечер в панорамном люксе, госпожа Людвиг воодушевилась до предела.

– О, какая вы счастливица! – воскликнула она. – Вам удастся первой увидеть истинную королеву бала. Как вы думаете, она наденет голубое платье к голубому бриллианту? Хотя вообще-то её цвет – красный, она ведь брюнетка. Красный ей невероятно идёт! Ей вообще всё идёт, в отличие от меня, старухи… Боюсь, что мне будет неловко появиться на балу в таком открытом платье. В моём возрасте не следует экспериментировать с декольте. Я ужасно боюсь опозориться. И подол слишком длинный, поэтому я могу передвигаться только маленькими шажками. Что, если я споткнусь и упаду? Возможно, даже во время вальса?

Господин Людвиг накрыл её ладонь своей:

– Всё будет хорошо, моя красавица! Я буду ждать тебя здесь, внизу лестницы, а ты спорхнёшь ко мне сверху, словно ангел, я уверен. А во время вальса ты споткнёшься, только если я, слон этакий, наступлю тебе на ногу.

Госпожа Людвиг рассмеялась и положила свою голову, всю в седых букольках, мужу на плечо.

Господи, какие же они славные! Когда мне будет столько же лет, сколько им, я тоже хотела бы, чтобы у меня был такой господин Людвиг. Который бы с любовью целовал меня в пробор.

Голос миллиардера прервал мои мечты о счастливой старости.

– Вот обезьянка, с которой Даша всегда засыпает. Её зовут Алексей, – инструктировал меня Егоров, пока малышка продолжала демонстрировать чудеса акробатики на кровати. – Она сидит в детской у Даши на подушке. Если дочка захочет, пусть спит в нашей постели, я ей разрешил. – В его улыбке засквозило смущение. – Она всё равно почти всегда приходит к нам ночью…

Я понимающе кивнула. Как по мне, Даша спокойно могла ещё немножко попрыгать, я не имела ничего против. И я с удовольствием вспомню детство и проверю, получается ли у меня ещё «колесо». Только, естественно, когда Егоров уйдёт.

Заботливый отец бросил взгляд на часы.

– В случае чего, – он показал на пол, – вы найдёте нас с женой внизу, в бальном зале.

Я снова кивнула. И правда, бальный зал находился всего в двух шагах. Стоило только выйти из номера, немножко пройти направо, спуститься по лестнице – и всё, ты уже там.

В панорамном люксе даже была слышна музыка, раздававшаяся снизу. Удивительно, что она звучала настолько приглушённо, хотя номер Егоровых находился прямо над оркестровой сценой, где специально приглашённый гала-оркестр репетировал с обеда. Как раз сейчас под нами настраивали свои инструменты скрипачи. Бальный зал совершенно преобразился: вокруг танцплощадки были расставлены столы, застеленные штофом, на них красовались причудливые канделябры и пышные цветочные композиции. Стены украсили цветами. Ровно в восемь вечера должны были зажечься двести семдесят шесть свечей цвета слоновой кости, которые вместе с двенадцатью люстрами окутают зал тёплым золотым светом. Такое же количество свечей лежало наготове, чтобы заменить сгоревшие, – об этом мне поведал месье Роше. По его словам, чтобы следить за свечами, специально наняли двух дополнительных официантов. Во время бала они будут прохаживаться с подносами вдоль стен и столов и незаметно следить, чтобы воск со свечей не капал на пол или, упаси бог, огонь никуда не перекинулся. Я не завидовала тем, кто работал на новогоднем балу. Пожалуй, я немного завидовала только Гретхен Барнбрук, которая скоро будет танцевать вальс с Беном. Наверное – нет, даже наверняка! – она будет выглядеть сногсшибательно, ведь на ней будет потрясающее платье. (Грейси и Мэдисон описали мне его во всех подробностях, и хотя в результате я забыла, какого оно цвета, твёрдо усвоила, что оно ну просто супер-пупер-классное!)

С другой стороны, ни продуманная концепция освещения, ни струнный оркестр, ни бальное платье – ничто из вышеперечисленного не могло перещеголять наш вальс на крыше. И независимо от того, что между мной и Беном произойдёт дальше, никто не сможет отнять у меня этот момент. Вероятно, я буду рассказывать о нём даже внукам лет через пятьдесят, когда превращусь в сварливую старую каргу. То есть нет, не сходится. Если я уже сейчас такая сварливая, у меня не появится ни детей, ни внуков. Разве что тощая недовольная кошка.

Егоров вздохнул:

– Кажется, я всё сказал… Ничего не забыл?

– Совершенно верно, всё. – Я послала ему ещё одну улыбку в духе Мэри Поппинс. – Не волнуйтесь: мы с Дашей приятно проведём время до вашего возвращения.

– Может быть, я разок-другой загляну к вам во время бала, – ответил он.

– Да, конечно. Здесь же близко.

– Я принесу вам пару бутербродов, – пообещал Егоров, застёгивая пуговицы смокинга и целуя на прощание дочурку.

Хорошо бы! Бутерброды на балу наверняка подадут божественные.

– Нет, спасибо, – мужественно отказалась я. Фрейлейн Мюллер наверняка бы мной гордилась. – Я уже поела. Желаю вам приятно провести вечер!

Даша скакнула на постели и воскликнула по-русски что-то вроде: «Ну иди уже давай!», потому что Егоров улыбнулся и наконец отправился развлекаться.

Хотя моё беспокойство относительно Киднеппера из гранд-отелей практически улеглось, я закрыла за Егоровым дверь на замок и на цепочку. Вероятно, мой бывший главный подозреваемый сейчас пьёт шампанское вместе с другими гостями, неустанно пялясь при этом на колье Стеллы Егоровой. Она небось решит, что он ненормальный.

Я тщательно проверила, все ли двери и окна закрыты на замок. Даша в это время соскочила с кровати и притащила из другой комнаты обезьянку и книжку с картинками.

Книжка была на русском, но нас это не смутило. Мы уселись рядом на постель и стали рассматривать картинки и рассказывать друг другу историю, о которой говорилось в книжке, по-русски и по-английски соответственно. Периодически в разговор вступал Алексей, который (с моей помощью) издавал всякие смешные звуки. Дашу это очень забавляло.

В самый разгар всего этого безобразия в дверь позвонили. Звонками оснащены были далеко не все номера, а только некоторые люксы, состоящие из нескольких комнат.

Звонок панорамного люкса дребезжал на редкость немелодично, так, будто в стене прятался неприветливый дворецкий, желавший избавить хозяев от посещений любого рода.

Я на цыпочках подошла к двери и посмотрела в глазок.

В коридоре перед дверью в халате стояла совершенно заплаканная госпожа Людвиг.