Книга Жажда золота - Айрис Джоансен

— И ничто другое уже не имеет значения? Ни о чем другом уже не стоит беспокоиться?

— Мне нравится Джейн. — Картаук смотрел в свою чашку. — Но иной раз приходится делать выбор.

— И ты выбрал Йена?

— Йена? — Он в два глотка допил оставшийся кофе и поставил чашку на стол. — Ну да, конечно. Мы все должны приносить себя в жертву Йену. Он плохо спал?

— Как ты догадался?

— Не следует тревожить его разговорами об Испании до приезда Руэла, как бы сильно тебе этого ни хотелось.

— Он кашлял всю ночь. — Маргарет стиснула чашку. — Но когда я заговорила об Испании, начал уверять меня, что Гленкларен нуждается в нем. Для него неважно, что я тоже нуждаюсь в нем.

— Ты сказала ему об этом?

— Я не сумасшедшая. Он и без того несет тяжкую ношу, неужто к ней стоит добавлять лишний груз вины?

— Нет. Не следует, — улыбнулся Картаук. — Но мои плечи вынесут любой груз. Скажи.

Маргарет видела, что он хочет услышать от нее правду. Глаза его, не отрываясь, смотрели на нее, и она чувствовала, как начинает действовать его воля.

— Сбрось этот груз, — сказал он негромким голосом. — Отдай его мне. Начни с прошлой ночи, когда Йен раскашлялся.

Маргарет глубоко вздохнула и начала рассказывать.

Картаук снова сидел молча, бесстрастно, в то время как его умные пальцы работали с глиной. Маргарет не могла сказать, сколько прошло времени. В какой-то момент Картаук поднялся, зажег лампу на деревянной подставке возле стола, снова сел и продолжил работу.

Когда она закончила, в комнате воцарилась тишина А в ее душе — спокойствие.

Мощным ударом Картаук раздавил глиняную фигуру на столике.

— Что ты сделал! — воскликнула Маргарет. — Пропал целый день работы!

Картаук взял полотенце и вытер руки после того, как смыл глину в тазу с водой.

— Неудачное изделие проще уничтожить, чем пытаться исправить ошибки. — Он усмехнулся. — Я не могу позволить себе делать посредственные вещи. Для обычного мастера эта работа могла стать вершиной его творения.

Минутная растерянность прошла, и Маргарет снова улыбнулась ему:

— Какое высокомерие!

— Понимание своего мастерства. — Он встал и лениво потянулся. — А еще понимание того, что тебе пора возвращаться в дом… Уже стемнело. Йен начнет беспокоиться.

— И то верно. — Она поднялась, но остановилась в нерешительности — Ты придешь сегодня после ужина играть в шахматы с Йеном?

— Сегодня не смогу. — Картаук делал вид, что рассматривает обломки глины на столе. — Мне хочется довести работу до конца.

Она направилась к двери:

— В таком случае, не сомневаюсь, что мы повидаемся, когда приедет Руэл.

— Возможно. — Он нахмурился, думая о чем-то своем. Его руки машинально принялись разминать глину.

Он уже забыл о ней, о том, что она говорила. Именно этого и хотелось Маргарет. Он дал ей мир и спокойствие, а затем отгородился прозрачной стеной. Но сегодня эта невидимая преграда вызывала в ней беспокойство.

— Ты никогда не пытался вылепить мою голову?

— Не понял?

— Ты никогда не пытался вылепить мою голову, не спрашивая разрешения, как ты начал лепить голову Ли Сунга? Откуда я знаю, не прячешь ли ты что-нибудь подобное?

— Вы хотите знать, не храню ли я ваше изображение среди других сокровищ? — Картаук покачал головой. — Нет, мадам.

Маргарет почувствовала непонятное облегчение:

— Никто не может чувствовать себя в безопасности рядом с тобой. Ты готов принести в жертву любого, когда речь идет о твоей работе.

— Воистину это так. — Он пристально посмотрел на нее. — Но я никогда не пытался лепить твою голову.

— Почему? — с любопытством спросила она.

— Я бы не отважился.

Она засмеялась, но, встретив его взгляд, осеклась. Дыхание у нее перехватило.

Картаук снова опустил глаза, продолжая разминать глину, а потом добавил небрежным тоном:

— Даже я трепещу перед праведным гневом супруги лэйрда.

Маргарет чувствовала, как сердце ее продолжает учащенно биться: на какую-то долю секунды ей показалось, что она стоит на пороге открытия великой тайны золотых дел мастера. Но тут же поняла, что ошиблась. И неудивительно. Что она знает о нем? Картаук никогда не говорил о своем прошлом, никогда не просил помощи, за исключением того, что было связано с его работой. Он не позволял никому заглянуть за ту яркую самоуверенную маску, которую надевал в присутствии других. Все эти годы она приходила к нему, чтобы черпать живительную влагу из этого бездонного колодца, и ничего не давала взамен Возможно, он не шутил, когда говорил, что нуждается в родственной душе.

— Я никогда не задумывалась об этом, — с легкой запинкой проговорила Маргарет, — но, наверное, ты будешь очень скучать по Гленкларену, если уедешь отсюда.

Его руки замерли, но он по-прежнему не смотрел на нее.

— По Йену?

— Да. — Она облизнула пересохшие от волнения губы, а потом все-таки решилась закончить: — И по мне тоже. Думаю, что на самом деле ты намного добрее и заботливее, чем делаешь вид.

— Да? — Он вскинул глаза и улыбнулся. — Но я не делал вида. Не пытайся судить меня по своим привычным меркам. Я самоуверенный хвастун…

Она кивнула.

— … и распутник.

Этот хитрец опять поймал ее в свои сети. Какого дьявола она должна беспокоиться о его чувствах?

— Да уж. В этом тебе никак не откажешь. И запомни: отныне, прежде чем запалить фитиль страсти у очередной своей потаскушки, убедись сначала, что сможешь самостоятельно погасить огонь.

Выходя из конюшни, она слышала за своей спиной раскаты хохота.

Едва только Джейн вошла к себе, как тотчас раздался стук: это был Ли Сунг.

— Что случилось? — спросил он встревоженно, глядя ей в лицо. — Что-нибудь с Йеном?

Джейн нарочно зашла сначала в дом, прежде чем идти на мельницу, но Ли Сунг все равно сразу заметил ее волнение. Она покачала головой:

— Да нет. У него все по-прежнему… — Тут взгляд Джейн упал на конверт, который Ли Сунг держал в руках. — Это мне?

— Его принесли сразу после того, как ты уехала. Это из Ланкашира.

Надежда вспыхнула в ней, когда Джейн нетерпеливо разрывала конверт. Боже милостивый! Пусть там будет написано, что они согласны! Ей так нужны были сегодня хорошие новости.

Но когда Джейн пробежала глазами краткую записку, ее охватила горечь разочарования.