Книга Пиранья. Звезда на волнах - Александр Бушков

Мазур посмотрел на него внимательно. Очень внимательно, безвсякого добродушия в лице. Поднялся с кресла, не спеша преодолел разделявшее ихрасстояние, склонился над съежившимся в кресле французом и спросил срасстановочкой:

– Ты куда гнешь, ветеран Индокитая?

– Сам знаешь, – тихо ответил Пьер. – Джимми,если ты – обыкновенный бродячий авантюрист, то я – танцовщица из«Фоли-Бержер»...

Совсем тихо, с неприкрытой угрозой Мазур спросил:

– Интересно, ты понимаешь, что бывает с болтунами?

– А разве я болтаю на каком-нибудь углу? – спросилмгновенно покрывшийся крупным потом Пьер. – По-моему, я тебе ничем ненавредил и не собираюсь... Джимми, у меня нет ни малейшего желания ни во чтовпутываться. У меня совсем противоположная жизненная задача: выжить бы, а еслипри этом и денег заработаешь, совсем хорошо... Вот я тебя и прошу: отпустипо-хорошему, официально, что ли... Чем угодно клянусь: я про тебя забудумоментально, едва отойду на десять метров...

Мазур усмехнулся:

– Интересно, с чего ты взял...

– Вы со Слаем н е п р а в и л ь н ы е. Оба, –сказал Пьер с видом человека, рискнувшего сделать последнюю, отчаяннуюставку. – Понимаешь, бродяги н ет а к и е. Вяленые, что ли. Жилистые.А вы совсем другие. Вы явные горожане, сильные, загорелые, хваткие... носовсем другие. Уж я-то насмотрелся на неприкаянных бродяг и профессиональныхавантюристов... Вы у нас п р о е з д о м. И дела у вас другие...

– Наблюдательный ты наш... – сказал Мазур. –И не боишься, что я тебе голову оторву?

Пьер робко улыбнулся:

– У тебя была масса возможностей. Но ты ими что-то невоспользовался. Может, и сейчас обойдется... Ну зачем тебе меня убивать?

– Понял я, кажется, – кивнул Мазур. – Иоставаться со мной боишься, и смыться без разрешения… А?

– Ну да, вот именно... Джимми, я ведь ничего не знаю ини во что не лезу... Мне бы уйти...

А в самом деле, что с ним делать? Не убивать же? Поддаваясьшпиономании, можно допустить, что и он, согласно строчке барда, майор разведкии прекрасный семьянин... но не похоже что-то. Весь он, как на ладони. И встречаих произошла чисто случайно, вроде бы и ничего он не пытался выведать... Вконце концов, веди он свою игру, кто ему мешал тихонечко ускользнуть? Ужнаверняка не старуха стояла на пути, она вообще не брала на себя функцийцербера...

– Ладно, – сказал Мазур. – Черт с тобой. Чует моесердце, что уже сегодня мы с тобой разойдемся в разные стороны... да не трясисьты так, нет тут никакого кровавого подтекста! Пойдешь куда глаза глядят, толькосмотри у меня: и в самом деле напрочь обо мне забудь, жертва вьетнамскойкампании...

Пьер прямо-таки просиял. И поторопился наплескать себеполный стаканчик, из чего Мазур заключил, что его незадачливый компаньон и всамом деле малость отмяк душою.

– Джимми! – сказал Пьер истово, опрокинув в ротсодержимое посудины совершенно по-русски. – Можешь мне верить, молчатьбуду...

Он замолчал, услышав деликатный стук в дверь.

– Войдите! – пригласил Мазур, по-английски,естественно.

Вошла Мэй Лань, уже успевшая расстаться и с вызывающимнарядом шлюхи, и со слоем косметики в палец толщиной. Сейчас она вновь принялачопорный вид примерной студентки: волосы распущены по плечам, подмазана самуюмалость, черные брючки, темная строгая блузочка, не хватает только очков иуказки, чтобы сойти за учительницу младших классов...

– Вы, я вижу, расслабляетесь без зазрениясовести? – осведомилась она тоном строгой супруги, кинув зоркий взгляд набутылку.

– Да так, по мелочи... – заторопился Пьер.

– Ладно, ладно... Собирайтесь, мальчики. Уезжаем.

– Куда это? – непринужденно спросил Мазур.

– На шхуну. Ты уж прости, Джимми, что посягнула на твоиправа владельца и капитана, но ситуация поджимала... В общем, я велела своимперегнать корабль в другое место, более надежное. – Она смотрела на Мазураневероятно открыто и безмятежно. – На пирсе стали отираться какие-токрайне подозрительные типы, задавали вопросы, липли, как медуза к купальщику...Вот я и решила не рисковать.

– И правильно, – сказал Мазур, глядя на нее стольже открыто. – Кто бы они там ни были, ты правильно сделала, прелестьмоя... Что, есть новости по н а ш е м у делу?

– Ага, – сказала Мэй Лань. – Могу тебяпоздравить: мы все, как оказалось, гораздо ближе к нашим денежкам, чем казалосьеще час назад.

– Здорово, – сказал Мазур. – Рассказывай, нетяни!

– Потом, по дороге. – Она нетерпеливо глянула начасы. – У нас совершенно нет времени, нужно спешить... Собирайтесь!

– Да мне, собственно, и собирать нечего, – сказалМазур чистую правду. – Все мое ношу с собой...

– Я тоже, – сообщил Пьер, машинально похлопав себяпо внутренним карманам мятого белого пиджака. – Нечего собирать...

Спохватившись, он все же прихватил единственное своедвижимое имущество – наполовину полную бутылку, заботливо завинтил пробку исунул сосуд с живительной влагой в карман брюк.

– Вот и прекрасно, – сказала Мэй Лань, притопываяот нетерпения. – Пойдемте в машину...

Она так и рухнула лицом вниз – не изменив выражения лица,растянувшись ничком, успев только охнуть от неожиданной боли...

И не успела еще грянуться об пол, как из полумрака коридораза ее спиной бесшумно, словно местный дух, выдвинулся Слай – быстрый, резкий,собранный, не делавший ни единого лишнего движения. Вмиг перебросил из левойруки в правую пистолет с глушителем – ага, это он ей ребром ладони приложил,классически, отметил Мазур отстраненно, фиксируя окружающее. Словнобесстрастный киноаппарат – сделал скупой шажок в их сторону и произнесскучным, будничным голосом:

– Руки поднимите, парни.

Пьер торопливо воздел конечности. Мазур сделал то же самое,чуточку медленнее, лихорадочно взвешивая шансы.

– Вы мальчики взрослые, жизнь повидали, –продолжал Слай, держа их под прицелом. – Обойдемся без глупых выходок,ладно? Я не промахнусь. Если вынудите, пристукну обоих.

«Плохо, – подумал Мазур. – Плохо, что он такбудничен и скучен даже, словно мелкий клерк за письменным столом. Таким тономлысый, пузатый и абсолютно неромантичный бухгалтер миллионный раз в своей жизнинаставляет: „Распишитесь там, где птичка стоит, рубли прописью, копейкицифрами... Профессионал. Плохо. Такого не выведешь из себя оскорбительнымирепликами и не подловишь на неосторожности, профессионал – это такая машина...Стреляющий арифмометр. Тогда, в такси, он был другим, иначе держался. Твердыйпарень. Почему он решил...»

Потому что – перпендикуляр... Янкесы, несомненно, взялись задело со всей энергией и быстренько установили, что с Гавайцем что-то не впорядке. Надо полагать, у них, по ту сторону океана, сидит с в о й ЮрийВладимирович, отдающий не подлежащие обсуждению приказы, голову можно прозакладывать,идентичные по смыслу: любой ценой, хоть наизнанку вывернись, и безпромедления...