Книга Уникальный элемент - Юлия Сергачева

— Скажи, что он солгал! Что он все равно не смог бы это сделать…

Нет, лгать не хотелось. Если Брюс — недоучка — смог поднять мертвеца и успешно запихать в него Дьенка, то на что способен маг, набиравшийся опыта веками? К тому же овладевший практикой управления другими даже на расстоянии.

— Я так запуталась… Что бы я ни сделала, кто-нибудь пострадает…

Брюс погладил ее по плечу, почувствовал, что она дрожит. Обнял, крепко прижав к себе.

— Я надеялась, что за меня решишь ты… А ты стоял и сомневался.

— Ну, в конце концов, ты выбрала.

— Да… Хотя когда ты повис там… В общем, это было нелегко, — она горестно всхлипнула.

— Идем отсюда. Раз уж так вышло…

— Ага, — Элия обернулась, пытаясь улыбнуться. — Прости, что я… Ты найдешь свою Аянну и без помощи этого… старика. Я вернусь домой и скажу, что ты невиновен. Они оставят тебя в покое и отпустят девушку, и вы… — Элия поскользнулась, неловко поставив ногу.

Каблук зацепил застрявший в щели обломок стержня. Тот выскочил, отлетел в сторону, задел откатившийся шар. Тот легко, с готовностью качнулся и устремился к колодцу, наращивая скорость.

Они одновременно ринулись за ним.

Черный зев колодца проглотил подношение жадно и без единого звука…

* * *

…Качались деревья, перешептываясь. Ласковый вечер накрывал мир, придавая всему вокруг налет таинственности и благородства. До границы Золотых земель осталось пара часов пути.

Они как могли оттягивали возвращение. Бегство утратило всякий смысл, задание мага волей-неволей было исполнено. Но и спешить к нему желания не было.

Трепетал костерок, пробуя на вкус серебристые сумерки, насыщал их навязчивым золотом.

— Как мало в этом мире зависит от нас самих… Или это мы такие неудачники?

— Есть разница?

— Думаю, есть. С собственными неудачами можно сражаться, противостоять воле стихий — вряд ли.

— У стихий нет воли. А у людей есть. Можно драться, сражаться, бежать, но все равно выйдет по чьему-то чужому желанию… — Элия подняла на собеседника потемневший взгляд, в котором огонь костра отражался яркой точкой. — Я решила. Я выйду замуж за мага.

— Мои поздравления, — опешил Брюс и, озадаченный неожиданным поворотом темы, осторожно поинтересовался: — С чего вдруг?

— В конце концов, какая теперь разница? Я не могу вернуться домой. Репутация моя безвозвратно погублена. Я не могу скитаться по дорогам. Я не могу сама помочь Дьенку… Так что… Возможно, однажды муж захочет сделать мне одолжение и поможет Дьенку.

— Сомневаюсь.

— Я тоже… Только не возражай мне. Не пытайся убедить меня вернуться вместе с тобой. В качестве кого? Приживалки? То-то твоя Айка обрадуется… Мы чужие, несмотря на все. У нас разные дороги.

Брюсу хотелось запротестовать, но в глубине души он понимал, что Элия права. Правда, он все равно припас целый ворох возражений. И начал с самого серьезного аргумента. Во всяком случае, ему так казалось.

— А Дьенк? Если ты вернешься к магу, Дьенк придет вместе с тобой. Маг найдет способ забрать его. Ему теперь понадобится долгая жизнь… На свободе.

Она не слушала. Она уставилась на Брюса широко открытыми глазами.

— Брюс… Исполни одну мою просьбу. И Дьенка… Одолжи нам свое тело.

— Что?!

— Всего лишь несколько минут… Ровно столько, сколько нужно, чтобы… — Она покраснела, но не отводила взгляда. И Брюс чувствовал, что напряженный Дьенк тоже ждет. — Я мечтала, чтобы моим первым мужчиной стал тот, кого я люблю… Я не хочу, чтобы это был гнусный маг. Когда я встретила Дьенка, то… Но теперь…

Брюс молчал, первый опуская глаза. В душе царило замешательство.

— Ты понимаешь, о чем просишь?

— Аянна никогда не узнает об этом.

— На это понадобится слишком много времени. Дьенк исчезнет.

«Я готов! — послышалось, нет, скорее угадалось беззвучное. — Ты согласен?»

Брюс сглотнул. Мысли заметались всполошенной стайкой пескарей. Он не хотел ее обидеть. Но и не мог сказать «да». Почему? Потому что, он чувствовал, это неправильно. Не только потому, что это измена Айке. Но еще и потому, что это измена их отношениям с Элией.

— Прости, я…

— Не спеши отказываться! — взмолилась девушка. — Всего лишь раз… Айка не узнает. Или поймет. — В проницательности Элии не откажешь.

— Элия…

— Ты же даже ничего не запомнишь! Это будешь не ты… — слегка сомнительный, но все же весомый довод.

Брюсу немедленно вспомнился мятый цветок шиповника в руках Элии и царапины на своих ладонях, происхождение которых утонуло во тьме беспамятства.

Элия потянулась к нему, коснулась запястья. Брюс лишь усилием воли подавил желание отдернуть руку. Но девушка все равно почувствовала. Разгоряченное лицо построжело:

— Ты не доверяешь мне? Или Дьенку?

— Не в этом дело…

Что ей сказать? Что убедит и не оскорбит романтическую и все еще слишком наивную девушку? Разве что…

Брюс накрыл ее пальцы ладонью и стиснул покрепче (на всякий случай). Заговорил медленно, глядя прямо в побелевшее лицо и стараясь не отпустить ее взгляд:

— Элия, ты забыла, что я говорил тебе? Еще тогда, возле Руин? Про то, что тень не в силах причинить заметный вред взрослому человеку, но без остатка завладевает душой младенца, находящегося во чреве матери… Шанс зачать у девственницы выше, чем у любой другой женщины. Ты готова так рискнуть? Ты хочешь, чтобы вы с Дьенком украли душу ребенка?

Вышло чуть пафоснее, чем он задумывал, но подействовало мгновенно. Элия шарахнулась, закусив губы. Чувства одно за другим менялись на лице девушки.

— Но его же еще нет!

— Он может быть. И он будет моим ребенком… Прости, Элия, но я не могу позволить такому произойти.

Да, некоторые вещи остаются в людях неизменными. Но кое-что меняется. Брюс, к своему удивлению, чувствовал, что все сказанное — искренне.

…Трудности, как известно, закаляют. Делают душу человека твердой, мерзлой. В мерзлую душу бросишь семя сомнений — погибнет оно, не прорастет. Но стоит кинуть туда что пожарче, скажем, любви уголек, или жгучую каплю ненависти, так разъест и эту мерзлоту. Растает душа, мягкой станет, податливой… Делай с ней что вздумается…

* * *

— Мы вернулись.

Башня ощутимо содрогнулась, принимая очередной удар молний. Резкий вкус воздуха щекотал ноздри и глотку. Светляки по стенам меркли, когда их накрывало метущимися тенями.

— Как мило. И опять полным составом? Честно говоря, я ждал, что вы попытаетесь улизнуть. И вы ведь пытались? Ах, как нехорошо лгать старику!