Книга Под грифом "Любой ценой" - Альберт Байкалов

Раздались крики и вопли, с другой стороны дома прогремела автоматная очередь. Щелкали «валы» и «винторезы», дружно грохнули «АКМы» Москита и Габбро. Здание вмиг окутала белесая дымка пыли.

Антон присел на одно колено и стал разряжать магазин по оконным проемам. Дрон в это время добежал до машины и рванул на себя дверцу со стороны пассажира. Оттуда на него вывалился до смерти перепуганный Гызмал. Работая всеми конечностями, словно гигантский таракан, он понесся на четвереньках прочь. Антон шагнул вправо, преграждая ему путь. Гызмал вскрикнул и упал на живот, закрыв голову руками. В этот момент сработали сразу два запала. Принимая решение на штурм, Антон уже был уверен, что Тихонова в доме нет, и разрешил использовать гранаты. Но сейчас было непонятно, кто их бросил. Не теряя времени даром, он упал рядом с Гызмалом. Раздался грохот и звон битого стекла, упругая волна воздуха обдала теплом, а в нос ударил запах пыли. Антон поднял голову. Из окон дома вылетали сгустки черного дыма.

Он вскочил на ноги и огляделся. Надо было идти вперед, чтобы не дать опомниться находящимся в доме. Однако Гызмала просто так тоже в тылу не оставишь. Антон приставил удлиненный глушителем ствол к бедру абхаза и нажал на спуск.

– Ах! – Гызмал подлетел над землей.

А Антон уже бежал к дому.

Дрон, обогнув машину, влетел на крыльцо. Держа руки на уровне ушей, навстречу вывалился черный мокрый грузин. Антон выстрелил ему в колено. Вскрикнув, тот рухнул, попытался подтянуть колено к груди, но тут же выпрямил ногу, перевернулся на бок и завыл нечеловеческим голосом. Даже у Антона по спине пробежали мурашки. Этот способ воздействия на тех, кто еще в состоянии думать, они использовали всегда, когда собирались предложить сдаться.

– Прекратить огонь! – Антон перебежал к машине. Усевшись у колеса, он разрядил выстрелом последний патрон в магазине, отсоединил его, вставил новый, выглянул и крикнул в сторону дома: – Даю минуту на размышление! Выходим с поднятыми руками!

С улицы раздался гул бронетранспортера – на шум подтягивались пограничники. Их должен был встретить переводчик, которого оставили у машин на выезде из села.

– Не стреляй! – раздался сдавленный крик из дома. Кто-то закашлял.

В окне появился человек с залитым кровью лицом; в дверях, пошатываясь, – еще один. Послышался топот ног. Антон оглянулся назад – с десяток людей в военной форме быстро разбегались по периметру осажденного дома.

– Абесалом! – крикнул Дрон. – Кто из вас майор Ходжава?

– Нет его, – процедил сквозь зубы вышедший из двери грузин. Под ногами у него лежал подстреленный Антоном дружок. Он перестал вопить и сейчас лишь тихо поскуливал.

– А кто старший? – раздался голос Пескова.

– Абесалом. Он ушел…

– Так, – протянул Антон и стал пятиться к Гызмалу. Абхаз лежал, закрыв голову руками, и не подавал признаков жизни. Не сводя глаз с окна дома, Антон ткнул его в бок:

– Ты кого сюда привез?

– Тэваза.

– Где Тихонов?

– Какой Тихонов?

– Человек, которого ты должен был встретить неделю назад с поезда, – разглядывая стоящего в окне грузина через прицел винтовки, уточнил Антон.

– Не знаю, – ошарашил Гызмал. – Я его с тех пор не видел.

Антон достал сотовый телефон и набрал номер Родимова.

– Слушаю, – раздался голос генерала.

– Это я, – Антон облизал пересохшие губы. – Группу нейтрализовали. Тихонова здесь нет. Абесалом тоже отсутствует.

– Уверен?

– Не совсем. – Антон оглянулся на окутанный дымом дом. – Но по предварительным данным, это так.

Тем временем на порог с поднятыми руками вышел Тэваз. Испуганно озираясь по сторонам, он медленно спустился по ступенькам.

– Сколько внутри человек? – спросил его Дрон.

– Они не могут идти.

В дом, под прикрытием Гущина, осторожно двинул Москит.

– Стой! – крикнул ему Антон. – Пусть те, кто может ходить, помогут выбраться остальным. Только после этого приступим к осмотру.

Тэваз вернулся назад.

Вскоре под руки вывели первого диверсанта. Его сразу уложили на землю лицом вниз и стали обыскивать.

Сзади раздались шаги, и Антон обернулся. С опаской глядя на окна дома, в его сторону направлялся военный с майорской звездочкой на груди.

– Кто старший? – посмотрел он на Антона.

Сзади рванул взрыв, и Антон присел. Из дома вновь вырвались клубы дыма и пыли, на землю упали куски штукатурки и мелкие щепки.

– Какого черта?! – возмущался майор.

– Что там? – не обращая внимания на пограничника, крикнул Антон Дрону, который заглянул в окно.

– Клоун какой-то себя подорвал, – стараясь перекричать вопли и стоны, ответил тот. – И еще, – шмыгнул носом Дрон. – Они говорят, будто Абесалом ушел и никакого Тихонова здесь нет.

– Тихонова нет, Абесалом ушел, – пробормотал себе под нос Антон, сосредоточенно размышляя, что все это значит.

Последние сомнения развеялись – его переиграли, а группа, которую они сейчас здесь громят, послана на заклание. Неожиданно Антон вспомнил слова Джина, который сказал, что американский куратор покинул базу. Все сходится. Он вернулся в Россию, чтобы вывезти Тихонова.

Заурчал в кармане куртки сотовый телефон, и Антон машинально вынул трубку.

– Это Родимов, – торопливо заговорил генерал. – Сколько тебе надо времени, чтобы добраться до Сочи?

– Значит, вы тоже все поняли? – удивился Антон и посмотрел на Дрона: – Через два часа я буду в аэропорту.

– Давай.

Антон отключился и повернулся к пограничнику:

– За меня остается майор Туманов. Все вопросы к нему. – И махнул рукой Дрону: – В машину…

С трудом протиснувшись между пассажирами, Антон направился ко второму терминалу. Его нагнал Дрон:

– Мы и так уже внимание привлекаем.

Антон встал и сунул руки в карманы.

– Что ты предлагаешь?

– Почему не хочешь подключить службы аэропорта?

– Слишком хитер этот американец, чтобы поднимать ажиотаж, – разглядывая очередь на регистрацию пассажиров московского рейса, ответил Антон. – Ведь какой план задумал и претворил в жизнь! Шедевр хитрости и цинизма!

– Не говори, – согласился с ним Дрон. – Но мы так долго не выдержим. Надо было хотя бы ребят взять…

В кармане куртки зазвонил сотовый.

– Здравствуй, Тамарочка, – раздался старческий голос. – Все, мои мучения кончились. Сегодня я вылетаю…

Антон понял: конструктор не ошибся, просто рядом с ним кто-то есть, поэтому он не может говорить открыто.