Книга Победный ветер, ясный день - Виктория Платова

Лу Мартин.

Воспоминание о проклятом голубом отдалось радужными кругамив глазах и покалыванием в пальцах. Ни разу в жизни Бычье Сердце еще нечувствовал себя так паршиво; даже когда ему разворотили живот на прошлогоднемзадержании банды преступного авторитета Росомахи, ощущения были невыразимоприятнее. А теперь еще придется искать малый зал, возможно, даже спрашивать онем аборигенов, что тоже радости не прибавляет…

Но зал искать не пришлось. Это стало ясно, как только майорСивере вывернул из административного крыла. Навстречу ему катилась волнафлюидов, тех самых, которые едва не поймали на кукан заглотнувшего наживкудоверчивого майора. Волна обдала Бычье Сердце солеными брызгами нетерпения,сразу же за ней последовала вторая, из чего следовал вывод, что Лу Мартиннаходится где-то неподалеку.

Так оно и оказалось.

Лу Мартин сидел в фойе, прямо напротив входа. Слава богу, онбыл один, без роя любопытствующих дружков и подружек обоего пола. Чертовбалетный опирался на туго набитый рюкзачишко крикливого оранжевого цвета илегонько подрыгивал ногой — он слушал плейер. Влажные волосы Лу Мартина былизачесаны назад и перехвачены узкой лентой. Кожаная жилетка, надетая прямо наголое тело, была такой же гребано-оранжевой, как и рюкзачишко. А татуировка направом предплечье и вовсе показалась Бычьему Сердцу издевательством: вместомужественного дракона, мужественного питона или, на крайняк, пары мужественныхсамурайских мечей гладкая кожа Лу Мартина была осквернена цветным изображениемнемощного цветка ириса. Бабского по самой своей сути.

При виде Бычьего Сердца Лу Мартин широко улыбнулся и развелполы жилетки, демонстрируя безволосый торс.

— Привет, — сказал он. — Рад вас видеть.Жарко сегодня, правда?

— Разве? — удивился Бычье Сердце, застегиваяпиджак на все пуговицы.

— Куда двинем?

— Вы, кажется, хотели со мной поговорить.

— Ну, да. Но ведь не здесь же мы будем разговаривать.Поедем куда-нибудь, поужинаем.

— Может быть, можно обойтись без ужина?

— Лично я целый день ничего не ел.

Умираю от голода. А если я умру, то кто же вам расскажет всюправду о Романе Валевском?

Аргумент был убийственным, и Бычье Сердце притих.

— Хорошо.

— Ужин за мой счет, — чирикнул Лу Мартин идвинулся к выходу, забросив за спину рюкзак.

…Парковка находилась наискосок от «Лиллаби». Бычье Сердцеуже был здесь, когда осматривал «Лексус» Романа Валевского. Теперь «Лексус» состоянки убрали, чтобы не приводить в уныние мнительную ,балетнуюобщественность. Оставшиеся машины были попроще, да и вообще их можно былопересчитать по пальцам: две «девятки», «Победа» образца 1957 года, скромная«бээмвушка», подержанный «опелек» и горбатый «запорик», прозванный в народе«жидовским броневиком».

Бычье Сердце сделал ставку на броневик.

И проиграл. Лу Мартин, паскудно виляя бедрами, обогнул всетранспортные средства и остановился перед.., мотоциклом, который до самогопоследнего момента скрывала одна из «девяток». Мотоцикл — это было что-то!Роскошная, почти новенькая «Ямаха» самого что ни на есть космического дизайна.Темно-синий корпус, малиновая кожа сиденья, изощренной формы лобовое стекло. Аколеса!.. За такую красавицу Бычье Сердце не задумываясь отдал бы всех своиходноразовых баб и мизинец левой ноги в придачу.

— Ваш? — сглотнув слюну, спросил майор.

— Мой, — Лу Мартин нежно похлопал «Ямаху» повздернутой заднице.

— Шикарная вещь.

— Два карбюратора, пять скоростей, стольник набирает запять секунд.

— Круто.

— А я вообще люблю ощущать мощь между ног.Прокатимся? — задал риторический вопрос змей-искуситель, доставая изрюкзака блестящий, под стать адской машине, шлем.

Спустя секунду шлем свалился прямо в руки Бычьему Сердцу:

— Прощу.

Пока Бычье Сердце вертел в руках шлем с многозначительнойнадписью «Simpson SuperBandit», Лу Мартин успел угнездиться в седле и завестидвигатель.

— Ну, что же вы, майор? Садитесь.

Только одно останавливало Бычье Сердце, только одно:сплошное, без всяких разделительных полос, сиденье не давало майору никакихшансов. Чтобы удержаться на нем, придется ухватить за талию педрилу.

А это может быть дурно истолковано, прежде всего самим ЛуМартином.

— Да я не кусаюсь, — подбодрил балетный БычьеСердце. — Садитесь.

Он взял с места сразу же, как только майор Сиверенеосмотрительно воткнул зад в седло. Зверь-машина набрала стошку даже не запять, а за три секунды, порадовала Бычье Сердце намеком на перегрузки изаставила прильнуть к узкой спине Лу Мартина. Прямо в рот Бычьему Сердцуполезли наглые лумартиновские патлы, а колокольчик в ухе вырос до размеровцерковного колокола и мог означать теперь все, что угодно: ход времени,покорность судьбе, конец испытаний. Или хрип проповедника, талдычащего БычьемуСердцу с амвона: опасно, опасно, опасно!!! Бычье Сердце прислушался кпредостережению и наглухо захлопнул шлем. Теперь он существовал отдельно нетолько от шального голубоватого юноши, но и от своих собственных рук, которыесжимали острые локти Лу Мартина. Именно локти не давали Бычьему Сердцунасладиться полетом над пыльной мостовой и оценить машину по достоинству.

Приходилось утешать себя мыслями о том, что эта поездкакогда-нибудь кончится.

…Она кончилась даже раньше, чем предполагал Бычье Сердце. Непрошло и двадцати минут, как «Ямаха» ткнулась носом в тротуар у заведения сничего не говорящей Бычьему Сердцу вывеской «Military».

— Приехали, — сказал Лу Мартин.

Вывеска была довольно скромной, а крутые ступеньки вели вполуподвал, из чего Бычье Сердце сделал вывод, что «Military», скорее всего,клуб, а не ресторан. Неясно только, какой может быть кухня в местечке с такимвоинственным названием: без пушечного мяса здесь наверняка не обойтись.

Внутренности «Military» оказались вскормленными навоспоминаниях о Первой мировой войне, такой, какой она виделась хозяевамзаведения. Затянутые в черную рыхлую ткань стены украшали фотографии танков,пушек и покачивающихся на отретушированных волнах субмарин, было даже несколькоснимков пугающе натуралистической газовой атаки, призванных, очевидно, улучшатьаппетит посетителей.

Барная стойка оказалась стилизованной под кабину аэроплана,а официанты, все, как на подбор, рослые парни, щеголяли в форме солдат немецкойармии и примкнувших к ним венгерских гонведов.

Лу Мартина здесь знали. Во всяком случае, ему приветливокивнули и бармен (летчик в кожанке, шлеме с очками и щегольским шарфом), иофицианты (фельдфебель, вахмистр и вольноопределяющийся). Вольноопределяющийсядаже проводил их к столику в углу, отгороженному от остального зала высокойперегородкой.