Книга Цветы под дождем и другие рассказы - Розамунда Пилчер

— Дженни, если ты решишь навсегда остаться здесь, то закончишь свою жизнь деревенщиной в твидовой юбке с растянутым задом, у которой на уме одни собаки да рыбалка.

Она повернулась к нему лицом.

— Знаешь что? Лучше уж быть деревенщиной, чем третьесортной актрисулькой с губами бантиком.

Фергюс рассмеялся, только смеялся он над Дженни, а не вместе с ней. А потом безжалостно заметил:

— Похоже, ты ревнуешь. И у тебя всегда был невыносимый характер.

— А ты всегда был ужасным дураком, только я до сих пор этого не понимала.

Фергюс развернулся и пошагал прочь от нее по траве. Дженни смотрела ему в спину и чувствовала, что злость угасает в ней так же быстро, как вспыхнула за минуту до того. Сказанные в запальчивости слова уже нельзя было забрать назад. Их отношения никогда не будут такими, как прежде.

Дженни нашла работу в Кригане — в магазинчике, где продавались свитера с узорами и украшения из гальки, которые покупают туристы. В июле мать сообщила ей, что Фергюс и Роуз помолвлены: свадьба состоится в Лондоне в сентябре в доме родителей Роуз. Скоромное торжество в присутствии нескольких ближайших друзей. И вот сейчас они приехали в Инвербрю и собирались устроить небольшую вечеринку, а Дженни просто не могла найти в себе силы, чтобы туда пойти. После свадьбы, уговаривала она себя, все будет по-другому. Она поедет повидать мир: наймется горничной в какое-нибудь шале во Французских Альпах или поваром на яхту. Дженни почувствовала, что замерзла и проголодалась, а ей еще надо было наловить форели на ужин. Она встала, спустилась по заросшему вереском бережку, отвязала лодку, столкнула ее на воду и принялась грести.

Рыбалка нравилась ей потому, что когда удишь рыбу, ни о чем больше не можешь думать. Она заплыла подальше от берега, опустила весла и позволила течению медленно относить ее назад. Налетевший ветерок шевелил поверхность воды, так что можно было забрасывать удочку.

Она слышала, что по дороге проехала машина, но была слишком поглощена своим занятием, чтобы отвлекаться. Поклевка, еще одна, и вот рыба уже на крючке. Дженни стала осторожно сматывать леску. Вытащила форель из воды и бросила на дно лодки.

И тут знакомый голос у нее за спиной произнес:

— Молодчина!

Раздосадованная тем, что ее отрывают от дела, она подняла голову и заметила несколько удивительных вещей одновременно. Не отдавая себе в этом отчета, она вернулась практически к самому берегу; машина, проезжавшая по дороге, теперь была припаркована у озера, а на полосе гальки совсем близко стоял Фергюс — одинокая фигура у кромки воды — и смотрел на нее.

Его темные волосы растрепались от ветра. На Фергюсе был твидовый пиджак; вельветовые брюки заправлены в зеленые резиновые сапоги. Неподходящий наряд для рыбалки. Лодка покачивалась на волнах, а сидящая в ней Дженни смотрела на Фергюса и гадала, оказался ли он здесь случайно или специально приехал спросить, почему она отказывается прийти на вечеринку, и попытаться ее переубедить. Если он попробует, они обязательно поссорятся и наговорят друг другу кучу обидных вещей. Дженни подумала, что лучше ему было вообще не приезжать.

Фергюс усмехнулся. Потом повторил:

— Молодец! Тащила очень аккуратно. Даже я не справился бы лучше.

Дженни ничего не ответила. Не глядя на него, она закончила сматывать леску, потом насадила на крючок нового червяка. Отложила удочку и только тогда подняла голову.

— Сколько ты тут стоишь?

— Примерно десять минут. — Он сунул руки в карманы пиджака. — Приехал с тобой поговорить. Твоя мама сказала, что ты здесь.

— И о чем ты собрался говорить?

— Дженни, прошу, не надо сердиться. Давай заключим перемирие.

Пожалуй, это бы не помешало.

— Ладно.

— Тогда дай мне залезть в лодку.

Дженни продолжала сидеть неподвижно, но за эти пару минут лодку отнесло еще ближе к берегу, поэтому, пока она колебалась, днище ударилось о гальку. Прежде чем Дженни опомнилась, Фергюс сделал шаг вперед, ухватился за нос лодки, перебросил длинную ногу через борт и оказался рядом с ней.

— А теперь, — сказал он, — дай-ка мне весла.

Выбора у нее не было. Парой ловких гребков он развернул их суденышко и направил его к центру озера. Примерно через десять минут он огляделся по сторонам, решил, что они заплыли достаточно далеко, опустил весла и поднял ворот пиджака, пытаясь защититься от холодного колючего ветра.

— Сейчас мы можем поговорить.

Дженни решила, что настало время ей проявить инициативу.

— Похоже, мама сказала тебе, что я не хочу идти на вечеринку. Думаю, из-за этого ты и пришел.

— Да, из-за этого. И еще из-за нескольких вещей.

Она ожидала, что он продолжит, но Фергюс молчал. Сидя напротив, они смотрели друг другу в глаза. Внезапно оба улыбнулись. И тут же душу Дженни наполнило странное довольство и покой. Тысячу лет она не сидела в одной лодке с Фергюсом посреди озера в окружении знакомых с детства холмов, с перекинутым над головой синим куполом неба. Тысячу лет Фергюс не улыбался ей вот так. Она вдруг почувствовала, что может быть откровенна — с ним и с самой собой.

— Все дело в том, что я просто не хочу идти. Не хочу снова видеть Роуз. Когда вы поженитесь, все будет по-другому. Но сейчас… — Дженни передернула плечами. — Похоже, я трушу, — наконец призналась она.

— Это совсем на тебя не похоже.

— Я сейчас сама не своя. Кажется, будто внутри у меня все перевернулось, встало с ног на голову. Тогда, в летнем домике, ты сказал, что я ревную. Конечно, ты был прав. Наверное, я всегда считала, что ты принадлежишь мне, но я не должна была так думать. Ни один человек не может полностью принадлежать другому. Даже если они поженятся.

— Но и совсем одиноки мы не бываем тоже.

— Все равно, у каждого в душе должен быть уголок, куда другие не допускаются. И мы не можем проникнуть в мысли другого человека.

— Не можем.

— И не можем вечно оставаться детьми. Приходится взрослеть — хочешь ты того или нет.

Он спросил:

— Ты получила ту работу в Кригане?

— Да, но мне придется уйти в октябре, когда магазин закроют на зиму. Я решила, что должна повидать мир. Найти работу, которая будет хорошо оплачиваться и позволит мне уехать подальше отсюда. Например, в Америку или Швейцарию. — Она горько усмехнулась. — Роуз бы меня одобрила.

Фергюс молчал, глядя на нее своими немигающими синими глазами.

— Кстати, а как у нее дела? — вежливо поинтересовалась Дженни.

— Понятия не имею.

Дженни нахмурилась.

— Как это понятия не имеешь? Она же в Инвербрю.

— Ее здесь нет.

— Нет? — Над их головами кружился кроншнеп, издавая протяжные крики; легкие волны с шелестом разбивались о борт. — Но мама сказала…