Книга Смерть планеты - Вера Крыжановская

Как будто охваченный головокружением, астроном машинально ухватился за ручку кресла; но слабость эта длилась не более секунды, и он спокойно поднялся.

– У меня создалось твердое убеждение, и я читаю в ваших глазах, что вы и другие гималайские отшельники не погибнете; вы приготовили себе средство спасения, так спасите же и меня. Я – человек добродушный и могу еще быть полезен!

– Вы думаете, что это так легко? – с улыбкой спросил Дахир. – Там, где будем мы, нам нужны смиренные и верующие.

– Истинный ученый всегда готов отказаться от своих заблуждений, если сознает их. Скажите мне условия спасения, докажите, что у меня, кроме материи, есть бессмертная душа, убедите меня, что я просто наивный школьник на лестнице знания, и я покорно отрекусь от своих заблуждений и преклонюсь перед высшей наукой.

– Вы хотите знать, имеете ли вы душу? Иначе говоря, существуют ли духи? Кем же вы считаете темные существа, которых вызываете в своих сатанинских храмах?

– Я не сатанист, а безразличный. Что же касается существ, о которых вы говорите, я считаю их оживленными мыслями вызывателей, так как различные опыты доказали мне, что мысль человеческая создает живые образы. Например, поэт – героев своей поэмы или художник – фигуры своей картины оживляют силой сосредоточения своей мысли и дают им хотя и действительную, но временную жизнь. Совершенно естественно, что вызыватели демонов создают демонов; а так как масса человеческих мыслей неисчислима, то пространство наполнено разнообразными личностями, которые мы можем видеть и вызывать, но не можем проверить их временное существование.

– Я дам вам желаемое доказательство, – сказал Дахир, вставая и кладя руку на плечо гостя. – В великие дни, когда начинается агония мира, честный и смелый ум имеет право быть убежденным в истине. Идите за мною в мою лабораторию.

У открытого окна помещался большой, незнакомый ученому аппарат. Дахир поставил гостя перед аппаратом, велел ему приблизить глаза к круглому отверстию, закрытому пластинкой, потом покрыл ему голову темным сукном и привел в действие различные пружины, нажимая на электрические кнопки. Через несколько минут под шевелившимся сукном раздался сдавленный крик.

– Не шевелитесь! – повелительно сказал Дахир. Через четверть часа из-под покрывала показалась голова профессора; он был мертвенно бледен и прислонился к стене, чтобы не упасть.

– Боже мой! – пробормотал он, – атмосфера на пути к разложению. Я не понимаю, что это за незнакомые мне элементы, которые появляются там. Так вот каков истинно невидимый мир! Ничего подобного я не мог себе представить! – прибавил он минуту спустя, закрывая глаза и сжимая руками голову.

– Вы видите, профессор, – загадочно улыбнулся Дахир, – что наше знание выше вашего, и что мы обладаем более усовершенствованными аппаратами. Впрочем, не огорчайтесь, на неизмеримой лестнице знания мы также невежды. В одном отношении мы выше вас, так как понимаем свое ничтожество и не отрицаем ничего очертя голову, т.е. не кричим, что такая-то вещь невозможна потому только, что мы не понимаем ее. А теперь пойдемте, я покажу вам, что в вас есть нечто иное, кроме материи.

Он подвел профессора к большому зеркалу в стене, положил руку ему на голову и стал вполголоса произносить на незнакомом языке формулы. По мере того как он говорил, появился красный пар, собравшийся на груди и голове ученого; затем красное облако это скользнуло в сторону, на расстояние около метра, будучи связано с тем красной светящейся лентой. Минуту спустя облачная масса сгустилась, расширилась и приняла точный облик профессора, с той только разницей, что астральная фигура казалась живой, а посиневшее тело со стекловидными глазами походило на труп. Тогда Дахир положил руки на плечи той и другой фигуры и сказал:

– Видите, что вы не только кусок материи; вот это, налево, ваша телесная оболочка, временно покинутая жизненным началом, и она приняла вид трупа; двойник тела – это ваша индивидуальность, то, что мыслит и работает, это астральное тело; а там, в вашем эфирном двойнике, то нечто в виде голубоватого с золотистыми отливами пламени, что колышется между сердцем и мозгом – это ваша душа, несокрушимая искра, еще омраченная многими несовершенными токами; но путем работы и испытаний она очистится, и настанет день, когда чистое, священное пламя, освободившись от всяких материальных пут, явится перед престолом Творца. Видите, профессор, что вы – великое художественное произведение, вышедшее из Рук Создателя, бесконечно Благого Отца, завещавшего вам частицу Своего божественного дыхания и даровавшего вам способность все понимать и всего достигнуть.

Дахир отнял руки, и с быстротой молнии астральный двойник вошел снова в тело; но, вероятно, у профессора закружилась голова, потому что он зашатался и упал бы, не поддержи его Дахир и не посади в кресло. Минуту спустя он выпрямился и прошептал, хватаясь за голову руками:

– В эту минуту я узнал больше, чем за все годы усиленного труда впотьмах.

– Да, – возразил Дахир, – все работавшие во тьме не хотят знать, что светильник так близко от них. Он – в нас самих, захоти мы только призвать его. Внутренний огонь надо зажигать путем созерцания и работы мысли; он осветит нашу ауру и укажет нам то, чего мы не знаем. Все богатства знания – в нас, если

мы захотим их использовать, все пружины умственной работы – в нашей нервной системе, и надо только уметь управлять этим сложным механизмом.

– Я хочу изучить все это! – с жаром воскликнул профессор, вставая, но вдруг смущенно опустил голову и прибавил с грустью: – Но, может быть, уже поздно начинать? Смерть близка, и я умру, позабыв эту великую минуту, когда истинный свет озарил мрак моих изысканий; я погибну, как слепой, неразумный атом, считавший себя «великим», не будучи в состоянии понять окружавшие его гигантские силы. В одном не откажите мне, прежде чем я умру; скажите, кто вы и научите поклоняться Тому, Кому вы поклоняетесь, и Кто заключает в Себе судьбы человечества.

– Это умно и хорошо, – с улыбкой ответил Дахир. – Кто я? Пророк последнего времени; а теперь смотрите. – Он сделал шаг назад, и вдруг его точно озарил поток света, вспышками вылетавшего из его головы и груди. Окутанный широким голубоватым ореолом, словно преобразовавшийся в лучезарное видение, с короной из трех огненных лучей, стоял Дахир перед ошеломленным профессором: – Вы видите перед собою простого смертного, который путем работы приобрел астральную силу. Каждый, желающий потрудиться, может достигнуть подобного состояния, сосредоточить в себе такой же огонь пространства и разумно пользоваться им. А вот я чему поклоняюсь, – властным жестом он поднял руку и проговорил несколько слов на непонятном языке. В ту же минуту в воздухе загорелась золотая чаша с крестом, увенчанным терновым венком. – Это вера в таинственный символ бесконечности, средоточие которой – Бог, неизреченное и непостижимое Существо, мысль Коего сияет во всей созданной Им вселенной. Терновый венец – это страдание, через которое душа, очищаясь, восходит по ступеням бесконечного совершенствования. И в великом труде этого восхождения ничто не пропадет, нет ничего бесполезного, а все служит для нашего одухотворения и спасения наших братьев по человечеству.