Книга Корона Весны - Анна Бахтиярова

— А ты повзрослела, моя прелестница, — Лукас заулыбался с нескрываемым сарказмом, но вырываться перестал. — Хорошо, я стою на месте, однако не думай, что стану откровенничать.

— Этого и не нужно. Мне известна правда. Но, хоть убейте, не понимаю, зачем потребовалась ахинея про бремя рода. Или боялись, что убью главу клана Норда? Вот уж не знала, что вы с Реймом закадычные друзья!

Либо Лукас был гениальным притворщиком, либо, действительно, испытал колоссальное изумление. Брови взметнулись вверх — к самым волосам, насмешливое выражение сползло.

— Норда? — переспросил сыщик тихо. — Кто убедил тебя в подобной глупости, девочка?

— Моя мать, — глаза Мари сверкнули, не хуже падающих звезд. — Полагаю, она точно знала, кто отец её ребенка.

— Апрелия? Да, Корделия рассказала, что ты — и есть тот похищенный младенец. Ругалась страшно. Я был вынужден согласиться. Тебе, действительно, присущи черты клана Верга. Но почему ты решила, что именно Рейм причастен к твоему появлению на свет?

Не будь ситуация столь кошмарной, стихийницу бы рассмешила формулировка вопроса. Причастен? Конечно — сыщик есть сыщик. Вместо ответа сунула руку в карман за материнским письмом и ткнула им в грудь презираемого стихийника.

Лукас читал очень внимательно, встав под фонарём. Добравшись до середины, выругался сквозь зубы, но продолжил впиваться глазами в листок старой бумаги. Потом, прищурившись, посмотрел на Мари, что-то взвешивая в уме.

— Идём, — бросил он сурово, приняв непростое решение. — Поговорим, раз всё поворачивается именно так. Кровь не вода, того гляди, начнешь убивать направо и налево. Но помни, я пытался тебя защитить.

Расположились беседке, куда стихийница прошла на ватных ногах, не веря, что сумасшедший вечер закончится вот так — нечаянными откровениями Горшуа. Но отчего он так мрачен? Что может быть хуже родства с Реймом? Пытаясь заставить мысли скакать в голове не слишком резво и не путаться, девушка обняла себя руками. Не потому что зябла. Из-за потрясений она давно перестала чувствовать сырость и холод. Быть может, жаждала закрыть себя от правды, которую в глубине души не хотела знать?

— Разумеется, я в курсе, что это прозвище холодной и расчетливой Риды, — начал Лукас, поглаживая кончиками пальцев письмо, лежащее на потрепанной временем столешнице. — Но для начала ответь, ты уверена, что эти строки действительно написала Апрелия? У того, кто передал тебе столь печальное послание, нет причин вредить клану Норда или его вечно надутому и самодовольному главе?

Мари вздрогнула. Элия в девичестве носила фамилию Норлок, созданную из двух других. Тех, которыми веками гордились семьи, отрекшиеся однажды от детей, сошедших с проторенной дороги. Но помнится, бывшая соседка гораздо больше хотела навредить Королю, нежели Рейму.

— Возможно, — шепнули губы. — Хотя и маловероятно.

— Запомни эту мысль, и обдумай на досуге, — посоветовал Горшуа, проводя рукой по собранным в хвост волосам. В свете настольной лампы бледное лицо сыщика казалось розоватым от смущения, но Мари точно знала — это обман зрения. Лукас отлично умел контролировать эмоции. — Возможно, этот "доброжелатель" понял о тебе гораздо больше, чем ты сама. И решил навредить Рейму чужими чешущимися руками. Норда недавно добился желаемого — стал тестем Короля, и одно только обвинение в отцовстве ребенка-полукровки станет позором, а теперь — и двойным. Не говоря уже об убийстве матери. Инэй его в порошок сотрёт.

— Что он обо мне понял? — переспросила Мари, зацепившись в речи сыщика за единственную фразу, произнесенную Лукасом с особой — ледяной — интонацией.

— То, кто ты есть, — голос Горшуа стал очень суровым. — Вернее, кем ты можешь стать в будущем, если позволишь крови взять верх над разумом и принципами, заложенными детством шу. "Помощник", может, и не знает, из какого клана ты происходишь, но почувствовал энергетику зла. И мощи. Я не случайно говорил о бремени рода, девочка. Потому что никто из них ещё не ушёл от судьбы. Я не желал тебе этой дороги, потому и хранил секрет. Но ты не останавливаешься, и можешь сама погубить себя. Мне же остается надеяться, что, узнав правду, ты сумеешь остаться благоразумной. В тебе много света, быть может, его всё же удастся сберечь.

— Не понимаю… — стихийница, и впрямь, больше не хотела слушать. Сыщик сейчас словно приговор зачитывал. За преступление, которое она ещё не совершила.

— Всё просто, — Лукас горестно усмехнулся. — Девочка-бродяжка родилась Принцессой. Ты Дората, Мари. Вот твоя правда. И проклятье.

— Вы ошибаетесь, — девушка замотала головой. Эта версия опровергалась неоднократно. И ей самой. И бабушкой. И Мастером, который больше других был сведущ о тайных делах Королевского семейства.

— Увы, нет. В письме гадалки Вирту черным по белому выведено имя младшего Принца Зимы. Снежан Дората — вот кто твой настоящий отец.

Теперь Мари расхохоталась.

— А вот это точно бред! У Снежана родился другой ребенок и…

— Ты о сумасбродном мальчишке Дондрэ? — довольный собой Лукас откинулся на спинку скамьи. — Узнав о ребенке-сыне в прошлом году, я не один месяц потратил на расследование. Яна родила тайная возлюбленная Принца. Но кто сказал, что юноша не мог параллельно завести ещё один роман? Мужчины нечасто хранят верность. Даже любимым женщинам. Снежан тогда находился в настоящих тисках. Хотел быть хорошим для всех — родителей, брата, тайной подруги. Чем не повод для интрижки, способной принести облегчение. Тем более, девицы за ним ходили табунами. Такой же красавец, как и старший Принц, но мягкий по характеру.

— Эта теория притянута за уши! — Мари шлепнула дрожащей ладонью по столешнице.

— Быть может, — сыщик передернул плечами, с непробиваемым спокойствием глядя в разъяренное лицо юной собеседницы. — Но тогда её выдумала твоя приемная матушка. Я привезу письмо Вирту, чтобы сама убедилась. Но не быстро. Оно хорошо спрятано. И далеко. Но прежде чем спорить, задай себе простой вопрос. Что произошло в день, когда ты покинула мир людей и оказалась в Академии Стихий?

— Я вызвала снежную бурю в Орэне, — девушка не понимала, к чему клонит сыщик.

— Неверный ответ. Ты пробила осаду Агуста Кьятты. Короля. Полагаешь, такое по зубам любому ребенку, пусть и с первой степенью силы?

Мари примолкла, физически ощущая, как жизненная энергия уходит вместе с уверенностью в собственной правоте. Утекает сквозь пальцы. Грэм ведь тоже говорил об уникальности её способностей. До сих пор загадка, как сила сумела восстановиться после оврага.

— Мой тебе совет, дочь Зимы, — продолжил Горшуа почти небрежно. — Оставь всё, как есть. Прекрати поиски. У тебя сейчас неплохой расклад — Майя Верга в качестве бабушки. Пусть не сразу, но она найдет способ вырвать тебя из Зимнего Дворца.

— Вы уверены, что Апрелия — мне не мать? — Мари глянула на Лукаса в упор. Без страха. Без слёз. Хотя это и было странным. Последним точно пора было прийти на помощь опустошенной душе.