Книга Свет. Испытание добром? - Юлия Федотова

… – Друг мой, разве моя в том вина? – ответил на это Йорген, приняв слова друга за упрек в нерадивости. – Я бы и рад расширить свое собрание, но где ты видел, чтобы овец отливали в бронзе или ваяли в камне в натуральную величину? В комнате у меня есть гобелен с пасторальной сценой, но даже там овцы изображены лишь на заднем плане, передний же отдан совершенно не интересующему меня миловидному пастушку со свирелью. Если бы хоть пастушка на его месте была!

– Думаю, твой гобелен был предназначен для дамской комнаты, – заметил силониец, он имел возможность ознакомиться с упомянутым произведением ткаческого искусства в деталях, когда сидел подле плачущего в подушку друга.

– Вот-вот! Почему-то овцы традиционно считаются дамским сюжетом, а дамы, как известно, монументальным творениям предпочитают изящные миниатюры. И бедный я вынужден следовать их вкусам. Так что не суди меня строго, друг Тиилл.

– Но почему бы тебе самому не заказать мастерам крупную скульптуру? – нашел выход из положения силониец. – Наверняка в таком большом ландлаге, как Норвальд, отыщутся достаточно искусные ваятели и камнетесы.

Йорген с досадой махнул рукой:

– Ах, я не раз думал об этом. Мастера у нас, несомненно, имеются, да что толку? Куда я потом денусь со своей монументальной овцой? В Логове льва отец подобную скульптуру не потерпит или, хуже того, выставит во дворе в составе семейной группы всем на посмешище. В столице посередь казармы ее тоже не станешь держать. А везти в Эрцхольм… Там у меня есть свой личный замок. Я тебе уже рассказывал – от него мало что осталось после войны, и люди видят на развалинах синие огни. Думаю, туда в ближайшую сотню лет смертным соваться опасно, а с овцой особенно – еще вселится что-нибудь внутрь, греха не оберешься. Так что будем пока довольствоваться малыми формами, – печально заключил он, и Кальпурций решил воздержаться от новых советов, чтобы друга лишний раз не огорчать. Потому что ясно стало как день: за отцом ему не угнаться никогда, сколько бы ни старался.

Ведь львы «обитали» не только в коридорах замка. В залах их было не меньше, именно там ландлагенар выставил самые лучшие и драгоценные экземпляры своего собрания. Они очень внушительно смотрелись среди массивной дубовой мебели, которую многие современники, привыкшие к тонкой резьбе и позолоте, сочли бы грубоватой, но истинные ценители никаких денег не пожалели бы, чтобы стать обладателями этих вещей, чьи благородно-простые формы поистине были достойны легендарных и могучих правителей Севера, от которых вел свое начало род нынешних владельцев Норвальда, куда более древний и знатный, чем даже королевский.

Но о величии рода фон Раухов Кальпурций Тиилл узнал не со слов Йоргена (тот чрезвычайно легкомысленно относился к славе предков и имел в детстве нехорошую привычку ножом выцарапывать на старинной столешнице из парадного, в прошлом тронного, зала всяческие глупости), а из записей в книгах. Потому как очень скоро они втроем – силониец, бакалавр и хейлиг – забрели в замковую библиотеку… и больше их уже ничто не занимало в тот день.

Это был просторный сводчатый зал, заполненный книгами буквально сверху донизу. Полки, расставленные по периметру стен, громоздились на огромную высоту, и, чтобы добраться до верха, требовалась лестница. У сына судии Вертиция от зависти и восхищения дух захватило, когда он увидел, какой редкости и древности тома и пергаментные свитки хранятся там на стеллажах! (В идеальном, к слову, порядке хранятся, не чета доспехам – ни пылинки на них!) А рядом охали и ахали Легивар с Мельхиором, один – над рукописным черным гримуаром Мереда Ифертского (такой диковины и в академии не имелось!), другой – над рукописным же Меронарским молитвословом, составленным в изгнании первыми хейлигами Дев Небесных.

Да, библиотека в Логове льва была великолепна, и все трое готовы были хоть неделю, хоть месяц провести в ней безвылазно. Но долг гнал их вперед, в Нидерталь. И вот уже остались далеко позади башни старого северного замка, а впереди могучей зеленой стеной встал северный лес[21]…

– До войны в наших лесах обреталось много всякого народу, – рассказывал Йорген дорогой. – Никкельманы по ручьям и рекам, скогге, древесные ро, еще какая-то мелочь, я уж и названия не помню. Люди еще гадали, принадлежат они Тьме или нет. Но когда Тьма пришла, они все погибли в первый же год, потому что не умели воевать и знали только свое колдовство. Твари их всех пожрали, легкой оказалась добыча. Люди радуются, что лесных жителей не стало, не очень-то они с родом человеческим ладили, бывало, вредили по-всякому. А мне все равно жалко. Пусто стало в Норвальде, мертво. И знаете что? Мне кажется, скоро в мире вообще никого не останется, кроме людей, нифлунгов, светлых альвов и гномов. Даже если Свет не случится – все равно. Мы всех выживаем постепенно, даже горные тролли – и те редкостью стали.

– Скажи еще, тебе троллей жалко! – фыркнул маг.

– Мне – нет. А население Эрцхольма, к примеру, жалуется, что налоги растут. Из двадцати тамошних деревень целых восемь в этом году не смогли доказать, что им угрожают тролли, особый свой статус не подтвердили. И все, налогового послабления их лишили. Кому это понравится?

– Подожди! Разве они не тебе налоги платят или отцу твоему? – озадачился Тиилл. – Вы же здесь хозяева?

– Конечно, – с достоинством подтвердил ланцтрегер Эрцхольм. – Та часть кнехтов, что не отрабатывает на наших полях или в рудниках, платит нам натуральный оброк, ну и деньгами тоже, кто в состоянии. Да только мы взымаем со всех одинаково и послаблений никому не делаем, потому что прекрасно знаем, как обстоят дела с троллями на самом деле. В столицу же уходит десятина, зато чиновники порой ведутся на обман: не умеют отличить настоящий след от поддельного, еще помет искусственный их очень впечатляет… В общем, люди ухищряются как могут, а мы не препятствуем… Знаю, Тиилл, ты этого не одобришь, но поверь, эренмаркская казна не обеднеет, если нашим людям станет чуть легче жить. В крайнем случае молодой король Видар обойдется без очередного бала или турнира. Ничего страшного.

Но силониец в тот момент был далек от того, чтобы осуждать плутоватых норвальдских кнехтов или их господ, закрывающих глаза на явное преступление против короны. Его занимало другое.

– Скажи, а как делают искусственный помет? Из чего?

Йоргену вопрос не понравился, он поморщился:

– Друг мой, ты непременно хочешь знать подробности? Предупреждаю: это имеет отношение к содержимому выгребных ям.

От подробностей Кальпурций отказался. А Йорген продолжил развивать свою мысль:

– И вообще, разве в одних троллях дело? Еще при короле Густаве на столицу по крайней мере два раза в год налетал дракон. И у нас в Норвальде они были не редкость, так далеко на север забирались. А при Хагене перестали налетать. И не то чтобы героев-драконоборцев развелось больше обычного, наоборот, меньше их стало по причине начала упадка рыцарства. Драконы сами собой куда-то исчезли, без посторонней помощи. И все остальные тоже скоро исчезнут, мне так кажется.