Книга Жените нас, ректор! - Ксения Власова

— Ты же понимаешь, что уже не сбежать, — спокойно сказал он. — Сдавайся, не усложняй жизнь ни себе, ни полиции.

Обычно смущенное, открытое лицо Патрика исказилось яростью. Возможно, в нем говорили отголоски темного ритуала, а может быть, он рассчитывал убить нас всех и выйти сухим из воды. Я не знаю. Но интуиция говорила, что дело не закончится миром.

С громким рыком раненого животного Патрик метнул в Джонатана еще одно плетение. Моргнув, я завороженно, словно в замедленной съемке, увидела, как поток чистой, незамутненной магии летит прямо в моего мужа. Не нужно обладать семью пядями во лбу, чтобы понимать, к чему это приведет. Размеры пещеры не позволяли увернуться — не в этот раз. Я стояла позади Джонатана, поэтому могла выскочить на улицу и спастись, а вот он уже вряд ли — всего пара шагов, доли секунды иногда имели решающее значение.

Исчезли все звуки. Я видела, как безмолвно шевелятся губы Хопера, как округляются в крике рты полицейских. Никто из них не мог помешать Патрику. Взгляд метнулся к Гвен. Купол над ее головой переливался всеми оттенками алого и медленно, но верно сжимался. Кажется, ритуал все-таки следовало довести до конца. Высвобожденная, но никуда не направленная энергия стремилась уничтожить тех, кто ее потревожил.

Когда грани купола сомкнутся, мы все окажемся в эпицентре взрыва.

Не колеблясь, я шагнула к Джонатану и положила руку ему на плечо. Он вздрогнул, но не обернулся — секунда внимания могла стоить жизни. Его глаза не сходили с заклинания, ледяной иглой летевшего в нашу сторону. Я зажмурилась.

Один. Делаю глубокий вдох и нащупываю магию. Ее много, очень много. Воздух буквально искрит от ее переизбытка, но чутье подсказывает, что нельзя забирать излишки с купола, — опасно!

Два. Задерживаю дыхание и мысленно тянусь дальше, туда, где за чернеющим провалом выхода пещеры сияет солнце, переливается на свету зелень деревьев, едва слышно шумит вода в ручье…

Три. Выдох. В ладонь ударяет тугой порыв магии. Он проходит сквозь меня, чтобы вылететь из кончиков пальцев Джонатана, поспешно выводящих руну защиты.

Свод пещеры содрогнулся от столкновения мощных заклинаний. Они сцепились на полпути, как два шипастых шара на цепи, и улетели в стену, откуда срикошетили прямо… в спину Патрика.

Тот вскрикнул, побледнел, а затем рухнул как подкошенный. Мгновение, и его безжизненное худое тело вспыхнуло пламенем, оставившим после себя лишь черный зловонный пепел.

Купол над головой Гвен треснул и осыпался острыми сапфировыми осколками. Вся неиспользованная магия хлынула наружу, к солнечному свету. Гвен рухнула на колени и, дрожа, обняла себя за плечи. Ее взгляд, полный ужаса, смятения и облегчения, скользнул к моему лицу, а затем сместился в сторону Хопера.

— Рина, вы арестованы, — уверенно сказал он, подходя к ней.

Она молча кивнула.

Раскиданные заклинанием Патрика полицейские тоже принялись подниматься.

— Ариана, все хорошо? Ариана!

Я слепо смотрела на Джонатана. Перед глазами танцевали разноцветные круги, а ноги вдруг сделались ватными. Пожалуй, не стоило пропускать через себя столько магии сразу: у меня тоже есть границы, переступать которые опасно.

Плющик пробрался по подолу юбки наверх и обвил мое запястье. Его листья лихорадочно гладили кожу, а из бутона доносилось что-то, напоминающее скулеж собаки. Коленки дрогнули, и я упала прямо на руки Джонатана. Хорошо знакомый аромат туалетной воды и мыла коснулся носа и заставил слабо улыбнуться. Во рту появился железный привкус крови.

— Ариана! Лекаря!!!

Я закрыла глаза. Сознание тут же заволокла пахнущая Джонатаном, теплая и ласковая темнота.

Интересно, умирать больно?

* * *

Мне не довелось узнать ответа на этот вопрос. Не знаю, сколько времени прошло, когда я очнулась, но по ощущениям — вечность.

По стене комнаты, подозрительно напоминавшей палату (слишком много белого цвета, слишком!), ползли оранжевые лучи заходящего солнца. В приоткрытое окно теплый ветер доносил шелест ветра и редкие реплики прохожих — такие тихие, что и не разобрать.

Я отметила узкую кровать и пахшее лекарством одеяло, которым меня заботливо прикрыли, затем скользнула взглядом по безликой прикроватной тумбочке и перевела его чуть левее — на два стула, где посапывали Оуэн и Майкл.

Я попыталась встать и тут же скривилась. Пожалуй, лучше бы мне полежать тихо. Видимо, моя возня разбудила парней, потому что сначала глаза открыл Оуэн, а затем — Майкл.

— Ты пришла в себя! — произнесли они почти в унисон.

— Да, а что…

— Как ты себя чувствуешь? — Оуэн вцепился в мою руку.

— Так, смотри сюда, — потребовал Майкл, перетягивая внимание на себя. — Сколько пальцев я показываю?

Он действительно растопырил пятерню, и я усмехнулась:

— Десять?

— Неудачный эксперимент, — резюмировал Майкл. — Либо у тебя плохо с арифметикой, либо со зрением.

— Даже не знаю, что и выбрать, — хмыкнула я и, оглянувшись, похолодела. — А где Джонатан? С ним все в порядке? А с Плющиком?

За те доли секунды, что ждала ответа, в голове пронеслись сотни вариантов. Ни один меня не устраивал. В сердце скользкой змеей пробрался страх.

— Плющик в лаборатории Райли, отходит от дурмана. А Эйверли вышел за лекарем, — успокоил Оуэн. — Позвать его?

— Я…

— Конечно, — вмешался Майкл. — Ее должны осмотреть еще раз.

Оуэн сорвался с места. Я едва успела его окликнуть:

— Это ты подсказал Джонатану, где меня искать?

Парнишка притормозил уже у самого порога. Только сейчас я заметила, что его светлая грива, собранная в хвост, растрепалась, а глаза опухли и покраснели. Он плакал?

В горле появился ком.

— Тогда… на уроке мэтра Фоула…

— Ты видел пещеру, — помогла я.

Он закивал:

— Я не разобрал лиц, но хорошо запомнил место. Если бы я только знал, что во всем виноваты Патрик и Гвен!

В его голосе прорезалось столько гнева, что я лишь покачала головой. Я не ощущала в себе подобного праведного негодования, лишь досаду, что не догадалась раньше, и… усталость.

А еще отголоски жалости к Гвен. Она заслуживала лучшей участи, чем гнить за решеткой.

— Почему ты не предупредил меня?

Оуэн пожал плечами. Казалось, вопрос его удивил.

— Если озвучить пророчество тому, о ком оно, будущее может измениться.

Я поперхнулась.

— А ты очень хотел увидеть меня связанной на каменном алтаре?

Он обиженно засопел:

— Я хотел это предотвратить, поэтому и рассказал твоему мужу. Но мы знали только место: ни времени, ни лиц. Как только поняли, что ты пропала, сразу устремились туда.