Книга Ремесло Небожителей - Игорь Вереснев

Отчаявшись допытаться, старик вынул из карманчика сюртука массивные золотые часы, щелчком открыл крышку. Вздохнул, посмотрел на Эдаль:

– Он должен был проснуться полчаса назад.

Эдаль ойкнула. Она и не предполагала, что прошло столько времени.

– Что же вы его не будите?!

Госфен хмыкнул, отобрал носовой платок, который она нервно комкала, сама не замечая того. Вынул из кармана маленький пузырёк, вытащил пробку, плеснул на батист несколько капель. По комнате поплыл резкий запах нашатырного спирта. Женщина невольно поморщилась. Но Трай даже не шевельнулся, когда Госфен поднёс платок к его лицу. Эдаль схватила парня за руку, потрясла:

– Трай, проснись! Да проснись же! – Она растерянно взглянула на Госфена. – Может, вы дали ему слишком много порошка?

– Не говори глупостей!

– Но почему же…

– Не знаю! Все, кто принимал снадобье, возвращались вовремя. Ты в том числе. И он – прошлые разы. Скорее всего с ним что-то сделали там, в Небесном Городе. Что – неизвестно.

– Давайте я попробую ещё раз туда…

– Нельзя! Перерыв между приёмами снадобья должен быть не менее шести часов, если не хочешь, чтобы у тебя мозги спеклись. Да и толку тебе туда соваться? Попробовала уже…

С последним доводом спорить было глупо. А Госфен продолжал:

– Нельзя нам здесь дольше оставаться. Попытка захватить Небесный Город провалилась, это понятно. Если кто-то из наших товарищей попал в руки Небожителей живым, то и о нас они уже знают. Скоро «гости» пожалуют…

Что он говорил дальше, Эдаль не слышала. «Кто-то попал живым…» Значит, Бед-Дуар может быть и не живым?! В эту самую минуту он лежит где-то окровавленный, бездыханный… Сердце больно кольнуло. Но такого ведь не должно случиться? Ей не зря снился тот сон. Большой чёрно-золотой дирижабль – Бед-Дуар обязательно прилетит на нём!

Меж тем Госфен уже был у лестницы:

– Я отлучусь ненадолго, а ты сиди тихо как мышь. Никуда не высовывайся!

Он ушёл, захлопнув люк, опустив на крышку что-то тяжёлое для верности. Эдаль осталась одна. Нет, не одна – вдвоём с Траем, конечно. Но того всё равно, что и не было. Сначала она сидела на кушетке, стараясь представить, что происходит в Небесном Городе. Если бы она могла заглянуть хоть одним глазком, узнать, жив ли Бед-Дуар! Потом принялась тормошить Трая. Когда и это опротивело, принялась выхаживать между кушетками – семь шагов от стола до лестницы, семь – от лестницы до стола. Время тянулось чудовищно медленно. Как назло, в подземелье и часов не было…

Наверху хлопнула дверь сарая. Госфен вернулся! Эдаль, как раз заканчивающая своё короткое путешествие к столу, резко обернулась, бросилась к лестнице… и замерла.

– Господин капитан, это сарай какой-то, – послышался незнакомый голос. – Тут нет никого!

С улицы ответили. Толстая плита люка, то, что лежало поверх него, вдобавок стенки сундука глушили звуки, так что слов Эдаль не разобрала. Но тот, кто был в сарае, заговорил снова:

– Клянусь, нет тут ничего, кроме рухляди старой и паутины. Сами гляньте, ежели мне не верите!

Через минуту голосов стало больше:

– Что это за хлам?

– Говорят, тот хитрован ломбард держал. От безудачников, видать, барахлишко невыкупленное осталось. Я ж говорил вам, нет тут никого. Сбёгли.

– Никуда они не «сбёгли»! Я их нюхом чую! Здесь они где-то прячутся.

Голос показался знакомым.

– «Здесь» – это где? На чердаке нет, в подполе нет. Показывай, где они прятаться могут. Ты же здесь «гостил».

Эдаль догадалась – голос принадлежит Фальнару! Именно таким ломким баском он заговорил после мены с Ламавином. Так вот кто их предал! От мысли, что четыре года была этому мерзавцу женой, делила с ним постель, сделалось отвратно до тошноты.

Сверху раздался ещё один голос:

– Господин капитан, в доме аппарат телеграфный нашли!

– Ага, хоть что-то стоящее отыскали! – обрадовался тот, кого называли капитаном.

Наверху затопали, хлопнула дверь. Эдаль облегчённо перевела дух. Ушли… Но радость оказалась преждевременной. Сверху громыхнуло – кто-то передвигал сваленную в сарае утварь. Донеслось бормотание:

– Нет, не «сбёгли», затаились. Близко где-то…

Фальнар не ушёл вслед за солдатами. Он продолжал искать.

На несколько минут установилось молчание. Эдаль стояла, затаив дыхание. Запрокинув голову, не сводила глаз с люка.

– Есть! Унюхал! Это ж её душистая вода! – Бакалейщик радостно засмеялся. – Я говорил, что нюхом учую!

В перекрытия схрона резко ударили. Эдаль чуть не упала от этого звука. Сердце ухнуло в пятки, да так там и осталось. Сейчас люк распахнётся…

– Здесь, здесь где-то она прячется. Эдаль, ты меня слышишь?! Отзовись, девочка моя! Отзовись, золотоволосая!

Эдаль попятилась от лестницы, кляня себя последними словами – зачем было брызгать духи утром?! Лаз Фальнар пока что не нашёл, стучит по полу, прислушивается. Но ведь рано или поздно найдёт! Или кликнет солдат, те сарай вмиг разнесут. Самое страшное – дорога теперь отрезана. Госфен вернётся, увидит, что «гости» пришли, и сбежит. А может, его поймали? Нет, тогда бы они знали, где схрон…

– Эдаль! – звал, тарабаня по полу, бакалейщик. – Отзовись, всё равно найду. Хуже будет!

– Вот паскудник, накликал-таки беду…

От тихого голоса за спиной Эдаль едва не завопила. Но сухощавая ладонь мигом зажала рот.

– Тихо! Твоего визга нам как раз и не хватает. – Госфен повернул её спиной к лестнице. – Пошли.

Эдаль моргнула, пытаясь сообразить, откуда взялся старик.

– Как вы…

– Потайной ход, – ответил тот, не дожидаясь вопроса. – Вон там.

И точно, под столешницей зияла чернотой маленькая квадратная дверца. Куда вёл ход, было непонятно. Но, главное, он уводил из ловушки.

– Кого ждёшь? – поторопил старик. – Полезай!

Эдаль опустилась на четвереньки, но сразу опомнилась:

– А Трай?

– Не успеем мы его вытащить, самим бы спастись. Слышишь, как твой благоверный стучит? Того и гляди в сундук полезет.

Эдаль села на пол.

– Нет, так нельзя. Нельзя Трая бросать, мы же все за одно! Он бы нас не бросил.

Госфен нахмурился:

– А кто обещал, что слушаться будет беспрекословно?

У Эдали вспыхнули щёки. В самом деле обещала… Но лучше обещание нарушить, чем друга на погибель оставить!

– Всё равно я без Трая не уйду. – Она упрямо сжала губы.

Госфен сдался:

– Ладно, что с тобой делать. Бери за ноги, потащим. Вот попомни: из-за твоего глупого упрямства все на эшафот угодим!