Книга Обратный отсчет: Проект "Геката" - Токацин

и выливая обратно на корабль, но часть её попала на астероид, и лёд уже подёрнулся сеткой белых волокон. Уцелевшая обшивка из чёрной стала пурпурной и покрылась длинными шипами.

— Отличная работа, парни! — Кенен, впервые выбравшись из модуля, стоял в центре платформы, опираясь на ближайших ремонтников. — Эта штука переварила вашу отраву. Если завтра не выяснится, что это была агония, — мы вернёмся в Кларк!

25 апреля 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— А я понял, — сказал, ухмыльнувшись, Иджес.

В карантинном модуле было тесно — Кенен снова сэкономил, и пришлось убирать перегородки, чтобы сарматы хоть как-то разместились. Сам Маккензи, получивший три затрещины от недовольных бригадиров, отсиживался в каком-то углу, — Гедимин всегда удивлялся его способности прятаться там, где нет места и для лишней бактерии. Зет в поисках Кенена обходил модуль, переступая через отдыхающих сарматов. Иджес, наконец добравшийся до Гедимина, после объятий, шипения и выравнивания помятых частей скафандра сел на палубу и ухмыльнулся.

— Ну да, наверное, так. Тогда всё сходится.

— Что с чем? — Гедимин озадаченно посмотрел на него, вспоминая, не придавил ли сармату, кроме спины и плеч, ещё и голову.

— Почему мианийцы такие, — пояснил Иджес. — Теперь понятно. Они просто думают, что ты уже всё знаешь.

Гедимин мигнул.

— Ну да, все эти штуки, — Иджес пошевелил пальцами. — Как устроены корабли, что с чем соединять, где взять флоний… Ты всё знаешь и видишь насквозь. Поэтому не дают чертежей и так странно отвечают. Они там тоже удивляются, зачем ты спрашиваешь, — ты же сам всё это знаешь!

— Мать моя колба, — пробормотал Гедимин. — Да, похоже на то. И что теперь с ними делать?

Вспомнив живого слизня под челюстью Кенена, он непроизвольно притронулся к подбородку и сердито сощурился — вставлять в себя эту штуку не хотелось, даже ради переговоров с инопланетной расой.

Иджес пожал плечами.

— Думаю, тут уже ничего не сделаешь. Мы с ними столько работали, и всегда это подверждалось. Теперь их не разубедишь.

Гедимин сел на палубу. После ультрафиолетовой дезинфекции перед глазами до сих пор плыли круги. «Не люблю карантины,» — думал он. «Ещё и модуль тесный. Опять Маккензи сэкономил. Куда только деньги складывает…»

01 мая 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— Ага, пожалуйста, — вяло кивнул Амос в ответ на благодарности Гедимина и, оглянувшись на щит управления, брезгливо встряхнул рукой. — Обращайся, если что. Вот только одна просьба…

Гедимин вопросительно хмыкнул. Ему было неловко — особенно сейчас, когда он смотрел в записи в ежедневнике, сделанные аккуратным почерком Амоса. Филк просидел месяц наедине с реактором, — Гедимин сменил его только сегодня, выйдя из карантина.

— У меня руки слабые, — сказал Амос, недобро щурясь. — Приходится просить. Дай Маккензи хорошую плюху.

Кенен хихикнул, но, увидев, как Гедимин разворачивается к нему, резко замолчал и шарахнулся к закрытому люку. Оплеуха вышла довольно слабой, но звучной, — скафандр так и загудел. Амос довольно ухмыльнулся.

— В следующий раз думай, прежде чем повесить на меня опасную чужую штуковину, — сказал он, проходя мимо Кенена к дезактивационной камере. Маккензи, держась за шлем, хмуро посмотрел ему вслед.

— Псих-недомерок!.. Джед, а ты давно выполняешь поручения каждого филка?

— Заткнись, — отозвался Гедимин, заканчивая сверку записей. Он недовольно щурился. Амос опыты провёл, и результат был похож на ожидаемый, — но вот Гедимин их не продублировал, и половина эксперимента, считай, была сорвана.

— Я пошёл, — сказал Кенен, выждав несколько секунд. — Ансельма присылать?

Гедимин кивнул.

— Пусть приходит. Дам инструктаж, — он недовольно сощурился на часы — дело шло к полудню. — И так с подготовкой затянули…

…Ничего общего между графиками не было.

— Что там? — с любопытством спросил Ансельм, пытаясь заглянуть в записи из-под руки Гедимина. Тот сузил глаза. «Этот всюду залезет. Знал же, кого берёшь, — теперь терпи!»

— Интенсивность излучения растёт после запуска. Иногда плавно, иногда… — он, не договорив, пожал плечами. — На сегодня всё. Завтра приходи с утра, после подъёма.

Он проводил Ансельма до дезактивационной камеры, с трудом преодолевая желание подтолкнуть его в спину. Филк, впервые услышавший о существовании реактора, за пять минут успел залезть всюду, кроме активной зоны. Туда его Гедимин пускать не собирался — он хорошо помнил, чем закончился такой «опыт» с участием Дагфари.

…Выйдя на палубу, сармат остановился и вздрогнул — в наушниках раздался голос Кенена, и обращался командир явно не к нему.

— Откуда мы можем знать такие вещи, Чарли? У нас тут мирная ремонтная база. Не думаешь же ты, что по ночам тут садится атомный крейсер?

Он выдавил из себя нервный смешок.

— Я бы тоже посмеялся, Маккензи, если бы не семь тысяч трупов на его счету, — ровным голосом ответил ему шериф Фостер, и Гедимин невольно шагнул к переборке, как будто человек мог увидеть его через весь корабль. — Кто-то снабжает этого ублюдка, и я уверен, что это сарматы. Какие-то хорошо замаскированные сарматы, которых никто никогда не заподозрит.

Гедимина передёрнуло.

— Так за чем дело стало? — вежливо, но холодно отозвался Кенен. — Поставь ещё пару сотен камер к тем, что уже тут висят. Можешь выставить тут патруль. Мы не общаемся с межгалактическими террористами, Чарли, у нас своих проблем хватает!

Когда Гедимин вышел в главный коридор, Кенен стоял у закрывающегося шлюза и болезненно щурился вслед шерифу, покидающему базу.

— А, Джед, — Маккензи поморщился. — Слышал?

Гедимин кивнул.

— Кого ищут?

Он и сам знал ответ, и на языке вертелись другие вопросы, но сармат подозревал, что их разговор слушают.

— Взрывника, — ответил Кенен, откинув шлем и вытерев лицо аккуратным куском ткани с вышивкой по краям. — Опять отличился. Не знаю, чего Чарли хочет от