Книга Орден бесогонов - Андрей Белянин

Неужели Дезмо действительно хотел смерти Якутянки? Он что, не знал, что смерть чертовки такого уровня неизменно заставит противоположную сторону нанести жёсткий ответный удар, а там и до открытого конфликта рукой подать? Ну, допустим, да, знал и хотел.

Тогда почему же сам не убил её, ведь для этого было бы достаточно одного взмаха его смертоносного чёрного крыла? Может быть, ангелам запрещено убивать? Ага, убивать им запрещено, а вот провоцировать других на убийство своим же пером как холодным оружием поражающего радиуса действия – это, Декарт вам в печень, очень даже пожалуйста?! Ну-ну…

Я отдаю себе отчёт, что Якутянка зачем-то ищет человека, способного, по её мнению, стать неким мостом или переговорщиком в обоих мирах. Вот с чего и почему она вдруг решила, что это именно я, – другой вопрос, не главный и не горящий. Ей оно надо, и это пока всё, а я уж как-нибудь потом разберусь. Если время будет.

Сейчас куда более важно, почему Дезмо этого не хочет. В чём его интерес? Неужели только в том, чтобы я вдруг зарезал Якутянку его же пером в целях личной самозащиты или клановой мести? Но это гарантированно приведёт к ещё большим проблемам. Он это знает, я знаю, все знают. И что с того?

Якутянка практически прямым текстом отписалась, что хочет переговоров, что готова к ним и просит меня их обеспечить. Опять-таки почему меня? Возможно, потому что я гот, слуга Тьмы, поклонник Gothic Anthem[7], фанат Эдгара По и послушник самой Смерти. А бывших готов, как и бывших офицеров, не бывает.

Я соглашусь с этим, ладно, но неужели один из служащих Системы вдруг противопоставил себя сохранению некой уравновешенной гармонии Добра и Зла? Диоген мне в бочку, я мало что во всём этом понимаю, но чисто как философ готов принять любое развитие событий, которое, разумеется, не приведёт к моей гибели или гибели близких мне людей. Животных, кстати, тоже!

– Гесса я вам не отдам, – непонятно к кому обращаясь, сквозь зубы предупредил я.

Мой резвый доберман меж тем преспокойно обнюхал все нужные точки и на мои душевные метания не обращал внимания ни на грош. Он вообще абсолютно счастливое по жизни существо, ни о чём не парится, живёт у лучших в мире хозяев, реализует себя в охоте на бесов и, где бы ни был, всегда умудряется выклянчивать для себя вкусняшки. Сплошной праздник каждый день!

Нам, людям, такой зависимости не понять, но он всё-таки пёс, и мир в его голове устроен чуточку иначе. Не лучше, не хуже, просто по-другому, не как у нас. Говорят, учёные доказали, что собаки не различают цвета, для них всё вокруг лишь оттенки серого. Сотни оттенков.

Просьба не путать с популярным женским (бабским) чтивом! Последнее, кстати, не моё выражение, это меня отец Пафнутий научил. В полной уверенности, что именно так выражает точку зрения всей Русской православной церкви. Он не прав?

– Пошли, – встал я, хлопнув себя по коленям. – Нам пора.

– К Марте за вкусняшками? – сразу догадался мой умненький пёс. – За вкусняшками! Ты хороший, я тебя лизь!

На самом деле мы ещё на минуточку вернулись в дом, я прихватил старенький молитвенник и небольшой пузырёк из-под ротокана, наполненный святой водой. Уж её-то у нас в доме всегда хватает с избытком. Почищенный и заново заряженный револьвер, как я и говорил, был в кармане тулупа. Серебряный перстень, словно кастет, на левой руке. Иного вооружения у нас, бесогонов, не бывает. Железо, серебро, святая вода, молитва и мат! То есть напридумывать чего другого можно сколько угодно, но смысл мне врать?

На кухне резко зашевелился Анчутка, иногда мне кажется, что он вообще не спит, а только притворяется. Однако охранные молитвы и неразвязываемая Георгиевская лента держат его в узде. Относительно, но всё же. Испортить жизнь внучке отца Пафнутия он и так умудрился.

Сам батюшка тихо молился перед иконами. Будить Дарью мы, разумеется, не стали, отрывать святого отца от молитв тоже. В конце концов, всё равно вернёмся едва ли не минута в минуту.

Эх, если б вот так можно было бы переноситься на отдых в тихий черноморский Небуг или какой-нибудь экзотический Таиланд. Надо бы непременно поговорить по этому поводу в Системе, типа когда нам, бесогонам, полагается отпуск и куда можно поехать двоим на море по льготной путёвке с доберманом? Говорят, к примеру, в Болгарии, на Слънчев бряге, под Варной, сдают номера хозяевам с собакой…

Я достал из кармана тулупа проверенный революционный наган, переложив его в поясную кобуру, поманил быстренько раздевшегося Гесса и протянул ему карту джокера.

– Давай.

Но, к моему удивлению, он вдруг влепил мне тяжёлой лапой по плечу. Пляшущий оранжевый бесёнок тут же рассыпался весёлыми искорками.

– Получается, нас вызывали? – спросил я у пса, как только мы открыли глаза в белом коридоре Системы.

Двое бесогонов приветствовали нас отстранённо-вежливыми кивками, мы ответили тем же.

На этот раз мне почему-то показалось, что отношение к нам сменилось на более прохладное. Возможно, это из-за ни перед кем не скрываемых фактов моих встреч с Якутянкой. Здесь у неё дурная, хотя, увы, вполне заслуженная слава, так что моё активное общение с этой опасной чертовкой на минуточку показалось двусмысленным даже мне самому.

Но не оправдываться же до предъявления обвинений, верно? К тому же с точки зрения классики римской философской мысли оправдывающийся априори виновен!

– Следующий.

В общем, как только один из бесобоев шагнул в двери, второй, парень моих лет, в запылённой солдатской шинели времён Великой Отечественной, тут же обернулся к нам:

– Парни, вы чё, реально Якутянку видели?

– Реально, конкретно, – подтвердил я, старательно переходя на нужный сленг. – А чё?

– Да ничё. Брешут всякое. Типа там, короче, забей!

– Забил, – согласился я. И так понятно, что именно брешут. Вопрос: кто и зачем?

Он протянул мне руку, я принял. Гесс ничего не понял, но, высунув язык, старательно покивал нам обоим. Через несколько секунд сигнал вызова призвал и второго. Мы остались одни.

Время тянулось медленно, парень в форме явно задерживался, обычно задание бесогонам подбирается по компьютеру заранее, так что на всё про всё уходит от силы пара-тройка минут. Зачем кому-то оставаться в кабинете моей девушки дольше положенного? Это неправильно.

– Дать тебе лапку?

– Давай.

– А две лапки?

– Декарт мне в печень, давай уж сразу четыре!

Счастливый доберман тут же опрокинулся на спину – чеши пузо! Чем, собственно, я и занимался ещё добрых минут пять, пока нас не соизволил пригласить металлический голос:

– Следующий!

Мы пошли. За столом сидела Марта в красно-коричневом платье с длинными рукавами и небольшим приятным декольте. Лицо её было вырезано из каррарского мрамора, того самого, что Микеланджело хвалил за лёгкий оттенок охры, придающий итальянским скульптурам теплоту человеческого тела. А голос столь холоден, что даже мой пёс не рискнул к ней ластиться.