Книга Школа выживания - Марина Ефиминюк

— Давно проснулся? — пробормотала я.

— Угу.

— Меня возмущает, что ты такой бодренький.

— У меня опыт.

— Лучше бы ты промолчал, — буркнула я, открываясь от него, и заработала насмешливое фырканье.

— Я привык мало спать, — уточнил он. Его веселила моя привычка брюзжать по утрам.

— Поздно, первое слово дороже второго.

Кайден перехватил меня за руку, ловким движением подхватил меня под ягодицы и посадил на кухонный прилавок. Наши губы оказались на одном уровне. Короткий взгляд глаза в глаза, и мы потерялись в ошеломительном, лишающем воли и разума поцелуя. Горячие губы прочертили дорожку обжигающих поцелуев по моей ключице. Он осторожно прикусил мне плечо, обнажившееся в широком вырезе, с уст слетел чувственный стон, а следом раздалось тихое покашливание.

Я открыла глаза и уставила на отца, стоявшего в дверях. Думаю, что в сложившейся ситуации вырвавшееся у меня бранное слово его расстроило меньше всего. Кажется, я оттолкнула Кайдена не руками, а ногой, только что очень томно оплетавшей его пояс, и проворно соскочила на пол.

— Я, конечно, говорил, что предпочитаю застать тебя по возращении с парнем, а не в стражьем участке, но не думал, что ты примешь мои слова, как руководство к действию, — глубокомысленно изрек отец, следя за тем, как мы поспешно поправляем одежду.

— Здравствуйте, господин Уваров, — произнес Кай, отдергивая мне задравшийся подол сорочки.

— Здравствуйте, господин Вудс, — согласно кивнул тот, вешая на крючок шляпу и снимая пальто.

— Вы знакомы? — из-за жутчайшего стыда на меня напало странное отупение.

— Несколько дней назад господин Вудс пришел ко мне для официального знакомства, чем, признаться, сильно удивил. — Папа улыбнулся уголками губ, демонстрируя потрясающую способность владеть собой, а может, оказался настолько ошарашен, что не понимал, как себя вести, впрочем, я тоже не очень-то понимала. — Но, судя по тому, что я тут… к-хм… увидел на кухонном столе, вы, господин Вудс, у меня не разрешения спрашивали, а ставили в известность об отношениях с моей пока несовершеннолетней дочерью.

Стоило признать, но Кайден действительно выглядел смущенным.

— В Абрисе ваша дочь давно совершеннолетняя, — отозвался он и откашлялся, точно хотел избавиться от комка в горле.

— Но мы живем в Тевете, — одарил его многозначительным взглядом отец, и Кай кашлянул в кулак.

— Вообще-то, мне исполнится двадцать через седмицу, — вставила я, и после моего неосторожного замечания в комнате повисла оглушительная тишина, даже в ушах зазвенело. Мужчины точно намекали, чтобы юные девы не вмешивались в разговоры взрослых.

— Господин Вудс, понимаю, что никак не могу помешать этим… отношения, — произнес папа с таким лицом, как будто сжевал дольку лимона, — но уж попросить вас покинуть мой дом имею право.

— Папа! — воскликнула я и заработала уже два многозначительных взгляда, говоривших, что мне точно слово не давали.

— Мне действительно лучшей уйти, Лера, — тихо произнес Кай и тут же покачал головой, не давая разразиться потоком восклицаний, мол, не спорь. — Прошу прощения, господин Уваров, за то, в каком виде… За сегодняшнее утро.

— Вы же не думаете, что я приму извинения? — уточнил отец, изогнув брови.

И все-таки Кайден оставался Кайденом. Прежде чем уйти, несмотря на накаленную атмосферу, он мягко поцеловал меня в лоб и пробормотал:

— Береги себя. Я загляну через пару дней.

Нервно покосившись на отца, перекосившегося от слов потенциально зятя, я кивнула:

— Ладно. Хорошей дороги.

Натянув теплую парку и сунув ноги в войлочные сапоги, найденные в сундуке у деда Вудса, он стал напоминать заблудившегося в городе лесника. Тем чуднее было наблюдать за уважительным поклоном в сторону отца. Когда за Кайденом закрылась дверь, и мы остались с папа наедине и уставились друг на друга, точно враги.

— Почему ты показал ему на дверь?

— Это ведь был риторический вопрос и ответа не требовал? — уточнил он и, пройдя к очагу, принюхался к ковшику. — Кофе? Надеюсь, ты не пила эту гадость?

— Я про тот день, когда вы познакомились. Не представляю, чего ему стоило придти к тебе.

— То есть ты в курсе, кем на самом деле является господин Вудс? — уточнил папа, выливая кофе в раковину и пуская воду из медного крана.

— Да.

— Ты же понимаешь, в какие неприятности можешь попасть по его вине? — наконец, произнес родитель. — Кайден Вудс, возможно, неплохой человек и, возможно, действительно испытывает к тебе чувства, но, Валерия, как ты думаешь, что станет с тобой, когда о тебе узнают?

— Похоже, ты уже придумал ответ, — усмехнулась я.

— От тебя избавятся, дочь! Немедленно.

Правда резала, как ножом.

— Проклятье, мне только девятнадцать лет, я не собираюсь к венчальной чаше! И прекрасно понимаю, что у нас с Кайденом нет будущего, — у меня перехватило дыхание, — но еще точно знаю, что люблю его. Не хочу думать о том, что случится через пять лет! Почему мы не можем жить здесь и сейчас?

— Потому что ты совершенно не вписываешься в ту жизнь, которую наследник правящего клана в Абрисе ведет здесь и сейчас! — отрезал отец, а потому добавил чуть мягче: — Я не могу тебе помешать встречаться с тем человеком, но хорошенько запомни мои слова. Я потерял твою мать, Валерия, и не желаю потерять свою замечательную дочь из-за этого… из-за какого-то абрисца, кем бы он там, у себя, не являлся!

После он собрался уйти к себе в спальню, но, обнаружив зияющий пустотой дверной проем вместо двери, замер на полпути. До меня донесся обреченный вздох. Стараясь подлизаться, я приготовила завтрак, накрыла на стол и, прежде чем сбежать из дома, позвала:

— Поешь, а то остынет.

Папа ничего не ответил, заставляя меня чувствовать себя еще паршивее.

Как водится, у человека в дурном настроении абсолютно все валится из рук, словно невидимые грозовые тучи, сгустившиеся над головой, сыплют мелкими неприятностями, как дождем. Опоздав на омнибус, я не попала на первую лекцию, лаборатория оказалась переполнена, а привычное место снова занял выскочка из Королевской Академии, кому, видимо, хотелось отыграться за прошлый раз. Когда я остановилась в дверях, то он нахальном подмигнул мне и развел руками, мол, кто первый встал, того и домашние туфли. Плюнув, я сбежала в университетскую едальню.

Сегодня заканчивался срок домашнего ареста Крис. Заходя в привычно пахнущий капустной похлебкой (как будто ничего другого там не готовили) обеденный зал, я поискала подругу взглядом. Однако среди скользящих, как всегда сидевших в самом центре, у всех на виду, ее не оказалось. Недолго думая, я подошла к шумной компании.

— А где Крис? — прозвучало не очень-то любезно, без приветствий, но настроение у меня было не самое вежливое. — Ее не отпустили в университет?