Книга Сердце Абриса - Марина Ефиминюк

— К слову, — после продолжительного молчания, как будто мы беспрерывно вели приятную светскую беседу, вымолвил Кайден, — я знаю имя того парня. И он мне совершенно не нравится.

— Ревнуешь, господин наследник?

— Да.

Я подавилась и поскорее запила еду морсом.

— Кстати, что ты сделала с волосами? Зачем подстригла? — небрежно уточнил он.

Невольно я потрогала подравненные в салоне красоты кончики, едва достававшие до плеч. Волосы по-прежнему росли отвратительно, и никак не удавалось соорудить на голове пристойный пучок. Пряди распадались, делая меня похожей на куртизанку после жаркой ночи.

— Волосы сгорели в большом взрыве, — пояснила я.

— А что случилось с глазами?

— Тоже выжгла магия. Повезло, что зрения не лишилась… — Слова замерли на устах.

Осознание того, о чем именно он спросил, обрушилось на меня с силой яростного водопада. Если бы стояла, то точно осела на пол.

К Кайдену вернулась память!

Наши взгляды встретились.

— Давно ты вспомнил?

— Достаточно, — признался он.

— Почему пришел только сейчас? — чувствуя себя oглушенной, тихо вымолвила я. — Ты не хотел возвращаться, так ведь? Что тебя побудило?

— Прости меня. — Он знал, что вопросы были риторические, озвученные в нервном напряжении и вовсе не требовали ответов.

— Тебе не за что извиниться, Кайден, — с трудом вымолвила я, перебарывая тошноту. — Ты наследник огромного клана. Я все видела. Этих людей, которые цепенеют перед тобой. Лебезят, поклоняются, пытаются от тебя чего-то добиться, но больше всего боятся. Огромный замок, где невозможно найти безопасного места. Отвратительное чувство! Однажды ты сказал, что я не способна вписаться в твою реальную жизнь. И знаешь что? Мне не хочется в нее вписываться...

Он рассмеялся. Так наученные жизнью взрослые веселятся от непосредственности маленьких детей.

— Что из сказанного мной тебя развеселило? — возмутилась я.

— Как такая умная девушка может быть настолько смешной?

У меня мигом пропал запал, и я без сил навалилась на спинку стула, словно из тела выкачали абсолютно всю магию. Было странно, почему сердце еще не остановилось, если грудь заполняла чудовищная боль. Как я, вообще, могла дышать?

— Зачем нам вписываться в чью-то жизнь? Тебе и мне. Зачем? — вымолвил он на абрисском. — Пусть оба мира катятся к чертовой матери, если не готовы вписаться в нашу с тобой жизнь!

Он умел быть убедительным, но перед мысленным взором, словно куски из страшной сказки всплывали воспоминания о путешествии в Абрис. Сжатый голыми руками клинок фамильяра. Осклабленные лица полупьяных, накаченных непонятной дрянью парней. Кайден с пустыми глазами, убивший молоденького паладина. Изысканно, тонко грозящий Огаст на балконе Белого замка. Макалистер с фанатичной улыбкой маньяка в полумраке огромной библиотеки. Острие меча, направленного мне в шею…

Всего было слишком! Помимо тех, сладких как мед, нежных воспоминаний, появилось много других, похожих на ночные кошмары. Лиц, мест и разговоров из реальной жизни наследника темного клана.

— Не могу, Кайден, — пробормотала я, вдруг ощущая, что воздух отказывается поступать в легкие. — Я просто не могу туда вернуться!

Отбросила салфетку, поднялась из-за стола. Он не позволил мне выйти из едальной комнаты, даже добраться до двери — не дал. Схватил за локоть, резко развернул и привлек к себе. Сопротивляться не имело смысла, да я и не пыталась, его руки были, как стальные тиски.

— Все будет хорошо, — пробормотал он, с отчаяньем прижимаясь щекой к моей макушке. — Ты не обязана возвращаться. Ты никому ничего не должна. Все правильно.

Поездка в квартал Чистых прудов прошла еще мучительнее, чем в трактир. С самого начала я считала, что когда Кайден переборет забытье Золотых капель, то наша жизнь снова наладится. Тут же, без предисловий, эпилогов и плохих концов. Нас ждет «долго и счастливо»! Одного я не учла: как сильно изменюсь сама, когда начнут взрываться воздушные замки, столкнувшиеся с реальностью.

Наемный экипаж остановился напротив отцовского особняка. Перед домом росли старые густые клены, и в прихваченных осенним увяданием кронах таилась темнота. Кое-где еще светились голубоватые огоньки, неведомым образом сохранившиеся после праздника Схождения. Под крышей над крыльцом ярко горел ночник.

— Ты долго еще пробудешь в Тевете? — спросила я, прервав молчание.

— Пару дней. Вот, возьми. — Он вытащил из внутреннего кармана золотую визитницу, а оттуда прямоугольную карточку. — По этому адресу меня можно найти.

Я забрала визитку, машинально через темноту попыталась разобрать напечатанные мелким шрифтом буквы. Кайден жил всего в трех кварталах от отцовского особнячка в дорогом приезжем доме, открытом с большой помпой всего пару лет назад. Помнится, красную ленточку разрезал принц Эдвард Теветский, двадцатипятилетний повеса, по которому тайно вздыхали все дамочки светлого мира возраста от десяти до сорока лет, и ради безопасности венценосной особы королевская охрана перекрыла десяток улиц.

— Удачи, — бросила я, выбираясь из кареты, и быстрым шагом направилась к крыльцу.

Стоило зайти в холл, как ко мне со всех ног кинулся подвизгивающий белый комок. Кнопка юлила, подпрыгивала и хотела внимания. Оцепенелая, я замерла посреди холла, сминая в кулаке карточку.

Из гостиной выглянула Матильда, отложившая вязание.

— Детка, как твоя выставка?

— Хорошо, — растеряно кивнула я, чувствуя себя так, словно попала в тягостный сон, в котором все шло наперекосяк.

— Заезжал этот артефактор… Как его? Покровский! Разыскивал тебя. Сказал, что ты куда-то делась из дворца, и завтра надо обязательно присутствовать. Принцесса планирует посетить на второй день выставку…

Не дослушав теткиных наставлений, я схватилась за ручку и резко отворила входную дверь. Подозреваю, что Матильда мысленно решила, будто у меня снова случилось помутнение рассудка.

— Ты куда? — удивилась она.

— Надо идти, — пробормотала я. — Ночевать не ждите.

— Отец тебя убьет, — индифферентно заметила тетка.

— Даже не сомневаюсь, — безропотно согласилась я на любое наказание.

Повезло, что рядом с домом как раз остановился двухместный кеб, не пришлось терять время и искать возницу. Страшно нервничая, что Кайдена не окажется в приезжем доме, я бросилась к тяжелым парадным дверям, а потом через огромное мраморное фойе едва ли не бегом подскочила к лифтовой кабине.

— Вам на какой этаж? — любезно поинтересовался коридорный.