Книга Мститель. Дорога гнева - Валерий Шмаев

Прямо сейчас жёстко допрашиваете всех пилотов и штурманов транспортников и выясняете все технические детали управления самолётами. Отсеиваешь неблагонадёжных и прямо на месте их потрошишь. Это технари, а не идейные нацисты, сломаются быстро. Заставишь расстрелять ненужную нам больше охрану или их собственных стрелков. Не мне тебя учить, как их ломать. Нашим пилотам нужны надёжные грамотные консультанты, а не сомневающиеся в собственном выборе интеллигентные мямли.

Лёха! Вы с ребятами помогаете и шустренько учитесь. Времени почти нет. Малейшая ваша ошибка – это жизнь всех, кто находится на борту.

«Лис»! После посадки все мои, включая раненых, должны оказаться в США. Мне всё равно, как ты это сделаешь. Открутишь бейцы Малышеву, удавишь Смирнова или порвёшь свою задницу на английский флаг. Из документов с собой возьмёшь только то, что «Рубик» отметит как сверхважное, но не более пяти листов, лучше разнобоем, а не подряд.

Посадишь «Рубика» переписывать от руки копии, которые останутся здесь. Извини, сам всё понимаешь. Даже если вы все накроетесь, документы пропасть не должны. После чего дадим ему передать эти сведения, чтобы он накрутил хвост Смирнову, но по моему каналу и через Малышева. Малышеву я составлю донесение сам. После отправки людей и подтверждения перехода отдашь документы.

Документы и всё, что мы не распихаем по своим карманам, группа Зераха, ребята «Погранца», «Ким» и «Хаски» отвезут подальше отсюда и закопают в лесу. Они уедут отсюда на машинах сразу как стемнеет. Их задача проста: охрана и передача посылки. «Ким» – старший группы. Ты договоришься с ним о способах связи, и они будут ждать. Как забрать, решите сами, но посылка попадёт к Смирнову только после перехода моих людей. Группа Зераха и ребята «Погранца» уходят за границу через тебя. За это в ответе лично ты.

По Бремеру работай сам, по этим пленным тоже, собирай информацию, обобщай и начинай работать. Сам понимаешь, если они уже сейчас убирают за границу таких людей, через год мы никаких концов не найдём и будем судорожно ловить капитанов, майоров и подполковников гестапо, разбегающихся по всему миру как тараканы.

Контакты в США и Великобритании я отдам тебе. Как можно быстрее начинайте разрабатывать финансовые документы. У тебя есть всего несколько недель. «Ким» заберёт у меня всё, что я притащил с собой, кроме того, что я отдам «Погранцу», «Фее» и Тае. Переправите потом «Доку» и «Малышу», и не засиживайся сам. Кроме тебя и Малышева, обобщить и создать направление работы всей нашей организации просто некому.

Все остальные уходят вместе со мной на самолётах, а дальше как получится. Нужна отвлекающая кавалерийская атака, иначе немцы поймут, что мы остались здесь, и затравят всех нас уже через несколько часов.

Мы не можем просто перелететь через линию фронта. Мы все не поместимся в самолёты, а оставим людей – они все погибнут. Зачистка здесь будет жесточайшая. Травить их будут все кому не лень. К тому же нет никакой гарантии, что тогда хотя бы один самолёт вообще долетит до линии фронта. У самолётов разные максимальные скорости, все остальные лётчики не местные, они просто не найдут аэродром и побьются при посадке, а об истребителях-перехватчиках я уже говорил. Хоть какое-то количество после бомбёжек их осталось, а такому самолёту хватит и одного перехватчика.

Все нужные трупы загрузим в самолёты и переоденем трупы «кукол» в одежду пленников. Сожжём самолёты на месте, пусть упыри в костях ковыряются. Когда они поймут, что желаемое не соответствует действительности, пройдёт минимум пара-тройка дней.

Если руководитель отдела умный, он не будет никого искать и слепит отмазку, что всё сгорело в самолётах. Свою пятую точку ему необходимо будет как-то прикрывать. Сам понимаешь, золото – золото и есть, оно будет по карманам распихано и имеет привычку испаряться из самых неподходящих для этого мест. Можем килограммов двадцать в ящике оставить, его стопудово найдут и успокоятся.

Я должен лететь. Это мой отряд и моя ответственность. Я всю войну говорил, что их не брошу. Я не полетел со Смирновым, не полечу и с тобой. К тому же только мы с группой «Рубика» можем там всё организовать. Если я останусь, они останутся здесь. Приказ у них жёсткий. Если их отправить одних, погибнут все. Мозги у них иначе устроены, а я… – Тут я мерзко усмехнулся: – Там концлагерь рядом. Концлагерь – это английские моряки. Английские моряки – это люди, которые хорошо умеют водить немецкие торпедные катера. Они очень хотят домой. До Англии там рукой подать, а я ещё не забыл английский язык. – «Лис» улыбнулся мне в ответ. Он понимал меня лучше всех.

– «Командир»! Мы пойдём с тобой. – На «Фею» было страшно смотреть, такой она была только в Сарье. Тая просто сжала губы и кулаки, в таком состоянии она способна убить кого угодно. Не обращая на них внимания, я продолжил.

– «Лис»! Идите работать, вам ещё пахать и пахать. Готовь самолёты. Мне нужны четыре фугаса с радиовзрывателями, как ты понимаешь, в каждый самолёт по штуке. Пульты мне, светозвуковые и газовые гранаты обязательно. «Броники» мне и группе «Рубика», нас экипируешь по полной программе, кроме оружия. Что не жалко отдать, конечно же.

«Погранец»! На всех, кто уходит со мной, максимум боеприпасов. Оружие только наше. Идите, ребята, и удачи.

Когда «Лис» с ребятами ушли, я бесцеремонно лёг головой «Фее» на колени, повернул голову и поцеловал девочку в живот, потом повернулся обратно, положил ладонь на коленку Тае, улыбнулся, чуть прикрыв глаза, и продолжил:

– Знаешь, Майка, чем меньше мы будем с тобой спорить, тем больше у нас с вами останется времени. Я никогда не рассказывал тебе о себе. Дома я жил с двумя девчонками. Долго их выбирал, знакомил, и несколько месяцев мы жили втроём дружной весёлой семьёй. Так получилось. Врать девочке, с которой я тогда жил, я не хотел, а вторая очень понравилась, там красивых девчонок очень мало. Может, мне так не везло. Кто знает? Я их не любил, не знал тогда этого слова, нам просто было здорово вместе.

Попав сюда, я долго держался, права не имел ни на чувства, ни на человеческие отношения. Иначе я просто не смог бы удержать отряд. Вы с Таей меня изменили, я стал другим. Понимаешь, Майка, я сам не заметил, как изменился. Тогда, в июле сорок первого, я был совсем другим человеком. Меня изменили эта война и общение со всеми вами. Но в основном ты и Тая.

Вы мне нужны больше, чем я был нужен вам в самые тяжёлые для вас минуты. Я вас люблю, и всё будет хорошо, но чуть позже. Я вернусь. Побегаю и вернусь. От двух жён, да ещё таких красавиц, долго не бегают. Должен же я своих детей на руках потаскать, и потом, это моя прямая обязанность. У тебя задержка четвёртый месяц, у Тайки второй. Вы что думали, ваш «Командир» этого не знает? Это я придумал список «Дочки».

Ты забыла, Маечка, я не только «Командир», а ещё и ваш муж, и у меня много обязанностей. Там, куда мы идём, я буду вас беречь, и мы все погибнем. Один выживу. Слово даю. Ты же знаешь, я всегда выполняю свои обещания. У вас обоих есть очень важное задание, и вы обязаны его выполнить. Важнее заданий в жизни просто не бывает. Сохраните моих детей, я на вас очень надеюсь. Сейчас у меня предложение только одно: надо сделать то, что мы никогда не делали втроём. – Возмущение у обеих девчонок было такое, что слёзы, которые бежали по щекам моих красоток, моментально улетучились, а я, сделав театральную паузу, продолжил: – Предлагаю вон там, в сторонке, в тени расстелить парашют и вместе пообедать на природе, а то когда ещё мне придётся поесть с любимыми женщинами, но мне нравится ход ваших мыслей. Это мы обязательно сделаем, но не здесь. Это когда я вернусь в наш дом, который вы построите для нас.