Книга Ночь, прожитая трижды - Леонид Словин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Это будет явный перебор…»
Едва черная «волга» появилась на пандусе вокзала, майор крикнул в глубь коридора Игумнову:
— Ответственный! Рапорт…
Но Скубилин уже входил. Рапортовать пришлось самому тут же, в коридоре. Благо: глотка луженая…
— Товарищ генерал! За время несения службы…
В ту же минуту позади Скубилина хлопнула входная дверь.
Появившийся с перрона маленький милиционер, не узнавая генерала, топал прямо в дежурку. Милиционерик был не один. Молодой, но уже успевший изрядно обрюзгнуть парень — выше его на две головы держался рядом. Он был без шапки, под глазом у него красовался абсолютно свежий синяк.
Ни генералу Скубилину, ни дежурному с Игумновым, который успел присоединиться к честной компании в коридоре, не надо было объяснять, почему эти двое здесь и что произошло.
«Нераскрытый грабеж. Преступник скрылся. Потерпевший у нас…»
Дежурный прервал рапорт:
— Стой, солдат! Куда ты его такого тянешь?! Не в курсе?! Сначала — в медкомнату!
— А если ограбили?!
Крамольное слово было произнесено в присутствии генерала — «грабеж»!
Потерпевший отвернулся. Он, похоже, не проявлял обычной в таких случаях активности…
— Шапку ондатровую с него сняли, кольцо с алмазными гранями… Маленький солдат правопорядка тут же дополнил сообщение живыми подробностями. — В электричке его обшмонали…
Милиционер был из новичков. Вместо того, чтобы сплавить потерпевшего, он притащил терпилу к дежурному, который к тому же был в это время не один.
— Ну еще в глаз ему дали. Это уже как водится…
Дежурный только руками развел:
— Вот и поработай с такими мудаками…
Генерал окинул презрительным взглядом обоих:
— Разберитесь… — Вошел в дежурку.
Нераскрытое преступление ухудшало и без того безрадостную картину результатов раскрываемости по Дороге. Но рисковать своим положением Скубилин не собирался.
Грабеж, о котором заявили в его присутствии, следовало обязательно зарегистрировать.
— Ну что тут можно сказать… — дежурный так и остался с разведенными по сторонам руками. — Полная клиника! Медицинский случай!
Милиционер стоял в растерянности. Он так ничего и не понял.
Майордежурный быстро пришел в себя:
— Поступим так… — Он обернулся к потерпевшему. — Сейчас вы выйдете на перрон с нашим сотрудником… — Майор говорил громко, чтобы Скубилин в дежурке его слышал. — Потом вернетесь и напишете заявление. Я предупреждаю об ответственности за ложный донос. Ясно? За вранье там лишение свободы до двух лет… Все! — Он оглянулся на Игумнова.
Дальнейшее было за работниками розыска. Им надлежало либо найти преступника, либо спровадить заявителя…
Игумнов крикнул в коридор:
— Качан!
Генерал подошел к двери.
Качана следовало немедленно отстранить от работы.
Но Скубилин подумал:
«Сначала пусть отошьет заявителя. В случае чего на него и спишем. Все равно выгонять. А, смотришь, одним „висяком“ меньше…»
На подошедшего Качана он не смотрел. Подошел к окну.
Снаружи было глухо и стыло. Из окна был виден сквер музея «Траурный поезд Ленина». Там тоже чувствовалось запустение. За спиной Скубилина сговаривались его подчиненные…
«Ну и работничков Бг дал…»
* * *
— Пошли, показывай… — Качан кивнул потерпевшему на платформу.
Где все произошло?
— Там…
Парень неуверенно пошел впереди. От него несильно попахивало спиртным. Качан критически к нему присмотрелся: округлый, с ранним жирком, брючки облекали полный, похожий на девичий, задик…
Еще на ходу Качан начал расспрашивать:
— Выпивал с вечера?..
— Да, немного.
— С кем?
— Я их не знаю, — потерпевший чуть заметно смутился. — Вернее, знаком, но только так… Шапочно.
— Собрались, выходит, случайно.
— Да.
— Далеко?
— Тут, на Дубининской.
Парень зябко поеживался, выше подтягивал воротник. У него мерзла голова. Синяк под глазом стремительно наливался синелиловым смородиновым цветом.
— Дом сможешь показать?
— Вряд ли… — бедолага до красна растер уши.
— Женат?
— Женат…
Качан полюбобытствовал:
— Жена не будет тебя искать? Все-таки всю ночь отсутствовал…
— Она думает — я на свадьбе…
Качан всмотрелся пристальнее: обычно бывало наоборот.
— Не сказал, что ты у знакомых?
— Не, она не любит, когда мы встречаемся.
— Аа…Сколько вас было?
— Четверо.
— Все мужики?
— Да. Вон тот сцеп… — Потерпевший показал на крайнюю электричку впереди. — Последний вагон…
— Сколько их было в вагоне?
— Один… — Он незаметно напрягся. — Думаете, он там еще?
— Посмотрим.
— Я здесь подожду.
Двери тамбура были открыты с обеих сторон — на две смежные платформы. Внутри было темно. Качан прошел по пустому составу.
Электричка стояла давно, вагоны успели основательно промерзнуть.
«Чего тут было ему стоять? И кого ждать? Если только с девкой, если негде больше. Тогда другое дело…»
Искать удачи в пустой электричке не имело смысла. Старший опер отсутствовал недолго. Потерпевший ожидал его на перроне. На обратном пути Качан возобновил расспросы:
— Ты собирался ехать?
— Нет… — Время от времени тот осторожно дотрагивался до заплывавшего подглазья.
— А чего же подошел?
Потерпевший путанно объяснил. Он шел пешком с Дубининской улицы, у углового дома свернул — решил пройти к остановке кратчайшим путем — через перрон.
— Думал, быстрее. А вышло вон как… — Оставив подглазье, он снова принялся тереть уши.
— На чем тебе ехать?
— На автобусе.
— С Дубининской там прямой путь! Ладно. И вот ты оказался на перроне…
— Мужчина этот… Стоял в тамбуре. Я спросил, как пройти к автобусу?
— Так.
— Он схватил меня за руку — втащил в тамбур…
Качан взглянул с сомнением:
— Ты же здоровый! Килограмм под девяносто?
— Восемьдесят два. Тут он сразу нанес удар… — потерпевший ткнул себя пальцем в синяк. — Снял кольцо с пальца, шапку…