Книга Фантом - Александра Лисина

– Гаденыш! – прошипел Лин, страшновато оскалившись и едва не ринувшись вылавливать юркого врага.

Однако хорек, как ни странно, даже не сделал попытки убежать. Просто с горестным видом сидел на груди умирающего хозяина и смотрел на меня печальными, резко повлажневшими глазами.

– Зараза! Я тебя…

– Не надо, Лин, – со вздохом остановила я шейри. – Не трогай его. Пусть живет. И хозяина его тоже трогать не надо.

– Почему?! Они пытались тебя убить!

Я слабо улыбнулась.

– Бывает, – а потом протянула руку и осторожно коснулась присмиревшего хорька левой ладонью. – Ты посмотри: он боится, но никуда не бежит. Охраняет хозяина. От самой дороги мчался сюда по запаху его крови. Только он маленький, не такой, как ты, вот и опоздал. Но он очень смелый. Когда-то тебя не побоялся, потом – Твари… Смотри – его тоже успело зацепить. Но он все равно бежал сюда со всех лапок, чтобы попытаться его защитить. Это ли не настоящая преданность? Разве можно его за это осуждать?

Лин сердито фыркнул.

– Если бы не он, тебя бы не узнали!

– Так ведь все обошлось. Давай помоги мне придумать, как парня отсюда вытащить. Самой мне не справиться.

Шейри недовольно отвернулся.

– Не буду!

– Лин…

– Он хотел сделать тебе больно!

– Думаю, он уже раскаялся. – Я с улыбкой посадила на ладонь тихонько заурчавшего зверька и подошла к оскорблено надувшемуся другу. – Посмотри, какой он маленький. Совсем как ты полгода назад. Уставший. Грязный, голодный. Лин, он пришел сюда за хозяином, как и ты пришел бы за мной. Неужели ты не понимаешь? И неужели не видишь, как он плачет, боясь потерять единственного дорогого человека?

Лин неохотно скосил глаза.

– Все равно он гадкий!

– Зато смелый.

– И мерзкий!

– Но любящий.

– Он подлый!

– Просто верный, Лин. – Я так же ласково погладила негодующего демона по холке. – А за верность нельзя наказывать. Особенно такое маленькое, упрямое, но очень преданное существо. Да и человека без помощи не оставишь, что бы он ни натворил в прошлом. Ты ведь сам как-то говорил, что каждый из нас хотя бы раз в жизни ошибался. И утверждал, что только так можно чему-то по-настоящему научиться. Ведь раскаяние порой значит гораздо больше, чем праведность. А желание исправить ошибку ценится не меньше, чем абсолютная безгрешность. Поэтому хватит дуться. Дай ему шанс. А теперь посмотри на меня и, пожалуйста… я очень тебя прошу… помоги.

Глава 18

С раненым мы провозились до самого утра. Сперва его пришлось избавлять от остатков доспеха, потом срезать присохшую к телу одежду. Осторожно обмывать, жертвуя на это богоугодное дело остатки воды из собственных скудных запасов. Наконец, перевязывать жуткие раны, лишив себя сразу двух запасных рубах, и укладывать на волокушу.

То, что воин всего лишь раненый, а не умирающий, я поняла, как только закончила его неумело раздевать. Опыта по изыманию одежды у безынициативно лежащего мужчины у меня пока не было, но ничего – пришлось, вот и научилась. Хотя удовольствия это, конечно, никакого не доставило. Зато наглядно убедилась, что его раны начали понемногу срастаться, а белое как снег лицо… отмыв с него кровь, я его, конечно, узнала… даже порозовело, перестав напоминать восковую маску.

Насчет ран Лин, со знанием дела оглядев пациента, заявил, что все в порядке. Дескать, через полдюжины дней даже следов не останется: «синьки»-то я на него извела чуть ли не с четверть наших сокровенных запасов. Но, в отличие от неглубоких порезов, с которыми я имела дело раньше, эти раны были серьезнее. Поэтому и выздоравливал «больной» не мгновенно, как я сперва понадеялась, а медленно и очень постепенно. Хотя, конечно, и в разы быстрее, чем без крови эара.

Однако потом встал вопрос о доставке. И, собственно, о том, надо ли вообще этим заниматься? Шейри считал, что мы сделали достаточно. Но, как ни ворчал Лин, я считала, что бросать беспомощного человека в лесу неприлично. Бросить серьезно раненого человека – вообще свинство. Но посадить его верхом было невозможно (я при всем желании такого кабана не удержу, да и покой ему нужен), а тащить следом, привязав веревкой за ногу, как предложил с мстительной ухмылкой демон, бесчеловечно. Проще самим добить, чтобы не мучился. Поэтому пришлось снова изобретать. Причем опять мне и опять в одиночку.

Но я придумала. Немного поднатужилась, посоветовалась с Тенями и все-таки придумала, как нам осуществить перевозку тяжелобольного. А потом и поделилась с демоном этой идеей. Которую он тоже обдумал со всех сторон и, смилостивившись, признал, что должна сработать.

По моей просьбе для нужд страждущего Хаса он даже хотел собственноручно отломить у ближайшей сосны ветку, чтобы сотворить из нее приличную лежанку, но я строго посмотрела, и шейри покорно отступил в сторону. Дав мне место прильнуть к голубой сосне и тихонько напеть ей несколько слов на певучем наречии эаров, которые умели находить язык с любым растением и с любой травинкой. Не больно-то я была в себе уверена, не слишком большой у меня имелся опыт в этом деле, не совсем мне понравилось, как эта трель прозвучала, прося у сосны об одолжении. Однако дерево, что удивительно, откликнулось. Сперва закачалось, зашелестело иголками. А потом наклонило самую пушистую ветку и буквально положило к моим ногам, легко отделив от основного ствола.

Лин на это только головой покачал, но без возражений ухватил толстую ветвь и потащил ее вместе с уложенным туда, как в колыбель, воином в сторону дороги. Кажется, тоже впечатлился моими способностями и всерьез задумался над тем, а куда же это в итоге меня приведет. Собственно, только по этой, вероятно, причине он больше не пытался язвить, склочничать и вредничать, как поначалу. И лишь молча тянул за собой импровизированную волокушу, стараясь поменьше трясти.

Больше возни раненый нам не доставил: лежал себе и лежал, неслышно посапывая и никак не реагируя на столь неординарный способ передвижения. Я, как правило, или шла рядом, поглядывая, чтобы он не свалился, или ехала верхом, но при этом постоянно оглядывалась, если чужак издавал тихий стон или пытался пошевелиться.

Зверек от него не отходил ни на шаг. Так, чирикнет что-то непонятное, стрелой кинется к кустам, пару секунд повозится там, а потом опять мчится обратно, торопясь вспрыгнуть Хасу на грудь, как будто от этого зависело его здоровье.

Я не возражала – пускай сидит. И мне мороки меньше, и человек под присмотром. Мне почему-то казалось, что хорек неплохо понимает происходящее, и если хозяину станет хуже, обязательно предупредит.

Так и поехали.

Надо сказать, дорога в ближайшую деревню отняла у нас целый день, хотя, казалось бы, ехали мы от нее всего ничего, и еще полдня сверху, потому что теперь Лин не мог быстро бежать – неудобная ноша мешала, и Хас не выдержал бы сильной тряски. Да, раны его с каждым часом становились все меньше, а дыхание выравнивалось буквально на глазах, но мне упорно казалось, что процесс еще можно ускорить.