Книга В шаге от дома - Константин Калбазов

— Верно. Мы тут просто подумали и решили, что оператор на хуторе может опознать приближающегося по метке. Отчасти отдает паранойей, но мало ли как оно все. Глупо не подстраховаться там, где это возможно.

— Согласен, глупо. А еще глупо изобретать сложный механизм там, где ларчик просто открывается.

— Ты сейчас о чем? — искренне полюбопытствовал безопасник.

— Да все о том же. Сам ведь говоришь, что твои егеря там уже бывали, и не раз. Очередное посещение вряд ли вызовет подозрение.

— Не все так просто, — возразил Андрей. — На ночь парни никогда не оставались. Хуторяне вежливо, но неизменно выпроваживали гостей восвояси. Затевать захват днем опасно. А нам трупы не нужны.

— То есть подозреваешь, что риск велик?

— А ты считаешь иначе? — вопросом на вопрос ответил лейтенант.

— Ну а какой толк от этого твоего троянского коня?

— Внезапность. Плюс ночная атака, что увеличивает шансы на бескровный исход. И, наконец, те оставшиеся среди трофеев четыре баллона с сонным газом.

— Детали штурма, я так понимаю, еще не проработаны.

— В общих чертах на основании имеющихся данных план уже готов. Для конкретики не хватает сведений. Но мы работаем в этом направлении.

— То есть ждете момента, когда можно будет по-тихому захватить языка.

— Именно.

— Ладно. Значит, пока ждем. Кстати, насчет Даши, — решил перевести разговор в другое русло Игорь. — Этот кобель, который Черный, положил на нее глаз. И она вроде как проявила к нему интерес. Ее сегодня определили на жительство в общагу, но так им даже проще. А он у нас, получается, носитель секретной информации. Она же и вовсе темная лошадка.

— Я с Дмитрием провел вдумчивую беседу, — успокоил Андрей.

— Уверен, что до него дошло? Признаться, мне показалось, что он думает совершенно не тем местом.

— Хм. Ну не приставлять же к нему наружку.

— А может, просто грохнуть? Не реально, само собой, а обыграть.

— Думаешь, настолько запущенный случай?

— Думаю, что это ненужный риск. На бабах горели даже опытные разведчики, что уж говорить о парне, у которого кровь бурлит от изобилия тестостерона.

— Ладно. Пока возьми этого кадра под свой контроль. Где он сейчас?

— Распушил хвост и обалдевает от переизбытка женского общества. Ну и те к нему, ясное дело, присматриваются. Они же сюда приехали с определенной целью.

— Вот и ладно. Сегодня ему есть чем заняться, а завтра что-нибудь придумаем.

— Добро. Что по нам?

— Отдыхайте, приходите в себя, набирайтесь сил. Полагаю, минимум пара дней у вас есть. А мы пока присмотримся к нашим поводырям.

— По госпиталю и радиомастерской что-нибудь решили?

— Вообще не лезем. Установили личности подручных контролеров, и на этом все. На наши дела они никак не влияют. А вот если возле них начнется подозрительная возня, у нас появятся трудности. А то и вовсе проблемы полной мерой.

— Ну, значит, отдыхаем два дня.

— Пока так, но все может измениться. Следи за условным сигналом экстренного выхода на связь, — уточнил Ерохин.

— Понял. — Бородин поднялся со стула.

Хм. А неприятно находиться в неотапливаемом зимнем доме. На нем сейчас надеты штаны «горки» с зимним бельем. Вроде как и немало, ведь не в полевой выход собрался. Но вот сидеть, оказывается, холодно.

Дом Туманова покидал со смешанным чувством. С одной стороны, обнаружилась база контролеров, что само по себе уже радостное событие, если не сказать знаковое. С другой… С другой — присутствовала уверенность, что случись — и для достижения цели Ерохин, не задумавшись, разменяет как самого Бородина, так и всю его команду.

Наверное, совсем уж без жертв не обойтись, и то, что ради победы приходится порой чем-то или кем-то жертвовать, тоже понятно. Но ровно до того момента, пока не собираются пожертвовать тобой любимым.

Выйдя на пустырь и подхватив велосипед, Игорь остановился в задумчивости. А вот интересно, если доведется такое, сможет ли он пожертвовать собой ради общего дела? Ради того, чтобы добраться до кукловодов и получить доступ к этому порталу, который никто из них в глаза не видел?

Непростой вопрос. И ответа на него он не знал. Ему уже доводилось рисковать жизнью не раз и не два. И на волосок от смерти бывал неоднократно. Но там был именно что риск. А вот если встанет вопрос о том, чтобы погибнуть? Если понадобится прикрыть товарищей или отдать жизнь ради их спасения, то тут он, пожалуй, сомневаться не станет. Но чтобы получить возможность добраться до портала…

Сомнительно все же. Потому как ему уже будет все равно, какой там результат. Или все же сможет? Бог весть. Но пока что-то такой уверенности нет. Как говорится, не та мотивация.

Вышел на дорогу, сел на велосипед и покатил домой. Дом. Йолки, сегодня он будет ночевать в настоящей постели и в протопленной спальне! Тот, кто не пробовал на зуб тяготы и лишения бивачной жизни, понятия не имеет, каково это — спать голым под теплым одеялом и на мягком матраце.

Когда поворачивал на Озерную, где и находился дом Алины, велосипед вдруг увело в неуправляемый занос. Чтобы не упасть, пришлось тормозить и выставлять ногу. Легкий транспорт пронесло дальше, и так как Игорь и не подумал отпускать руль, велосипед описал дугу, заставив ездока практически развернуться вокруг своей оси.

Все же шины его велосипеда не приспособлены для катания по заснеженным дорогам. И со вторым земным образцом, купленным им ради алюминиевой рамы, дела ничуть не лучше. Про местный эрзац из свернутой в тугой рулон кожи и говорить нечего. Хотя-а…

Как раз на эти-то и можно приделать шипы. По-настоящему суровых морозов тут не бывает, это верно. Но зато и оттепели за все годы наблюдения зафиксированы не были. Получается, что шипованные покрышки — на всю зиму. Правда, тротуары регулярно чистятся от снежного покрова. К гадалке не ходить, власти запретят кататься таким велосипедам по тротуарной плитке. Во избежание порчи, так сказать. Да и правильно сделают. Но ведь ездить можно и по дороге.

Так, думая ни о чем, он и докатил до Алининого подворья. Перед двором стоит столб с газовым фонарем. Два висят по углам большого дома и еще пара — перед входом. На фоне снега, пусть местами и подчерненного копотью, смотрится как сказочная картинка. Только если на Земле это экзотика, то здесь — суровая правда жизни.

Еще не так чтобы и поздно. Начало одиннадцатого. И в окнах горит свет. Правда, не во всех. Многие бодрствуют, но кое-кто уже отправился на боковую. У Михайловой сейчас самый трудный период. Новеньким нужно все показать, обсказать и научить пользоваться всем тем, о чем они слыхом не слыхивали. Ну, к примеру, тем же унитазом. Между прочим, ничего смешного, у аборигенов даже отхожих мест нет. Крестьяне ходят в хлев, городские жители гадят по огородам или задам домов, кто посостоятельней — пользуются ночными вазами. Понятно, что Москва не сразу строилась. Но начинать ведь с чего-то нужно. А там уж по отработанной схеме.