Книга Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Ночь Грядущая - Денис Деев

– Нет. Я же сказал, что у меня перед ними долг. – Наемник достал из кармана белую жемчужину, полюбовался на ею в последний раз и протянул ее священнику. – Вот, отдашь сам. Не люблю соплей и буханья на колени в порывах благодарности.

– А почему долг-то? – произнес потрясенный отец Алексий, беря жемчужину.

– Если бы не они, черт его знает, кем бы я в Улье стал. Тварью вроде Шкипера, а может, чем и похуже. И ребенку этому я обязан тем, что хоть чуть-чуть еще на человека похож.

– Чужому пацану… белый жемчуг… – Сердце трейсера понимало, зачем Фил отдал свою последнюю жемчужину, но мозг отказывался верить в происходящее.

– Знаешь, Буран, я в жизни многое видел. У меня профессия не такая, чтобы розами, к примеру, любоваться или классической музыкой себя по утрам баловать. Да и от Улья впечатлений выше крыши. Но там, у исходников, я ребенка видел, которого собственные родители от безысходности чуть голодом не заморили. Щеки впалые, глаза на пол-лица. Мне эти глазенки до сих пор в кошмарах являются.

– Вот поэтому завтра я пойду с тобой. Чтобы таких картин в твоем мире не случилось. – Буран осознал все перемены, которые произошли в душе наемника.

– Нет, оставайся в Порту. Если Шкипер про тебя и вспомнит, то рукой махнет. Не ты ему нужен, а я.

Буран почесал рукой затылок.

– Хорошо, останусь. Но только на ночь. Хоть высплюсь с удобствами, но завтра поутру – жди.

Утром в лагерь Исхода Буран пришел не один. Когда он с выряженным в камуфляж священником вломился в палатку Фила, у того появилось два вопроса. Первый: где они смогли отыскать форму подходящего для Алексия размера? И второй: какого черта здесь вообще делает священник?

На второй вопрос священник ответил охотно:

– Ты думаешь, ты один остался чуть-чуть человеком? С вами пойду, помогу, чем смогу.

– Но как же стаб!? Там же люди, которым ты нужен!

– Ай, ерунда, справятся! Да и под присмотром они – я Лиса за главного оставил. Помнишь, мужик шустрый такой из Колизея?

– Но в лагерь-то как вас пустили?

За священника ответил Буран:

– Шкиперу вообще без разницы, вдвоем мы пойдем или втроем. А вот Маринка, когда Алексия увидела, глазищи свои вытаращила, но Шкиперу не сказала, что к ним в гости сам начальник Порта пожаловал. Крепко, видать, вы ее вчера пристыдили!

– Алексий, возвращайся в Порт. Ты ведь даже стрелять не умеешь! – Фил знал, что новички гибнут в первой же перестрелке, а впереди этих перестрелок намечалось немеряно.

– Так научился же! – раздулся от гордости священник.

– Не мели ерунды! Я уже не первый десяток лет этим занимаюсь, и стрелок из меня средний, – принизил свои таланты Фил. – А ты сколько тренировался? Пару дней? Ночь, перед тем как прийти сюда? Если ты с пяти метров научился попадать в консервную банку, поверь, в бою тебе это вряд ли поможет.

– Смотря из чего, – хитро улыбнулся Алексий.

– О да, это стоит увидеть! Пошли наружу, мы тебе покажем, – подогрел интерес наемника Буран.

Когда они вышли из палатки, священник взвалил себе на плечо трубу с утолщением в задней части и приделанными к ней пистолетной рукояткой и прицелом.

– Гранатомет? – Фил с сомнением осматривал конструкцию Фил. – Хотя нет, это же безоткатка! Где вы ее взяли? Это же почти музейный экспонат!

– Может, в музее и стояла. Но стреляет, да еще как! – Отец Алексий почти любовно погладил трубу. – В деревянный щит пальнули – в щепу разнесло!

– И снаряды к ней есть? – спросил Фил.

– А как же! Почти десяток! – продолжил похваляться отец Алексий.

– И Алексий без проблем с этой безоткатной дуры с плеча садит! Фил, у нас, считай, в команде целый танк появился! – восторгался Буран.

Наемник был настроен более скептически:

– Нам бы на этот танк еще броню навесить.

– Да он и без всякой брони та еще боевая машина! – Буран легко пихнул локтем отца Алексия. – Покажи ему, а?

– Я что, клоун из цирка? – для вида пробурчал Алексий.

– Ну, давай, не ломайся, – уговаривал его трейсер.

Отец Алексий вздохнул, покопался в своем рюкзаке и достал из него железный ломик в два пальца толщиной. Хитро глянул на Фила, он взялся двумя руками за концы ломика, поднатужился и согнул его в почти идеальную букву «о».

– Что я говорил – силен! – восторгался Буран.

– Я и так силушкой не обижен был. А в Улье чую, что здоровье прет, как дрожжевое тесто.

– И это ведь без жемчуга! Представляешь, Фил? – не унимался Буран.

– Там, куда мы отправляемся, фокусы сильно не помогут. Разве что мы с вами быстренько сейчас научимся пули зубами ловить и силой мысли снаряды на расстоянии взрывать. Что? Не получится? Тогда удачи тебе, Алексий! И здоровья! Встретимся, когда я твой стаб решу навестить. И шел бы ты, Буран, вместе с ним, а?

Трясясь в кузове грузовика и глядя на сидевших перед ним Бурана и отца Алексия, наемник клял себя за то, что не смог их отговорить и заставить вернуться в Порт. Они едут на войну, но это война Фила, его бой. Однако в любом бою первыми как раз и гибнут сильные, добрые и благородные люди, очень похожие на балагуривших, как ни в чем не бывало, трейсера и священника. Лишь одно успокаивало Фила: первым в придуманную им махинацию должен сунуть голову именно он.

Доставка Кадета внешникам не подразумевала каких-либо сложностей, наемник просто пришел на условленную полянку вместе с преобразившейся Ящеркой, включил навигатор и подал сигнал. Фил бросил курить еще лет десять назад, так как от табака у него начали слегка подрагивать руки, а в профессии наемника такой тремор мог запросто привести или к «производственной» травме, или к преждевременной смерти. Прыгнул чуть прицел – и не ты попал, а в тебя. Но сейчас курить Филу хотелось невыносимо. Внешники эвакуировать его не торопились, минуты тянулись, как часы, а Ящерка, на его взгляд, все меньше и меньше напоминала адмиральского сына. Хотя над ее внешним видом исходники поработали просто отлично, закутав в бесформенный камуфляж, который полностью скрыл все детали ее фигуры. Сверху «кадета-обманку» накрыли армейским кепи с длинным козырьком, а на шею намотали зеленую бандану. Когда Фил впервые увидел ее в таком наряде, то был уверен, что их обман не раскроют. Но после часа ожидания наемнику казалось, что внешники приедут, увидят этот маскарад, да и забросают их гранатами, но перед этим от души посмеются над клоунадой с переодеванием. Однако все пошло совсем не так, как представлял себе наёмник.

На полянку выехало сразу три бронемашины. Они окружили Фила с девушкой-квазом, взяв их в кольцо. Никто не подбегал к наемнику, не пытался сличить его лицо с фотографией и не задавал ненужных вопросов. Наоборот, все внимание приехавших было сосредоточено на внешнем периметре. В башенках машин появились стрелки, но свои пулеметы они направили не на Фила, а на окружающее лужайку пространство. У одной из машин открылась дверь, оттуда высунулся человек в костюме химзащиты и прозрачной маске противогаза на все лицо и помахал им рукой.