Книга Человек огня - Эмилио Сальгари

— Ты ее разглядел?

— Нет! Но индеец никогда не ошибается.

Они взобрались на искривленные ветви дерева, склонившегося над водой, и спустились вниз, как вдруг какая-то темная масса промелькнула в нескольких шагах от них и скрылась между листьями водных растений.

— Берегись! — крикнул Курурупебо.

— Черт возьми! — воскликнул Диас. — Если бы я сделал еще хоть один шаг вперед, то он бы прыгнул мне на спину!

Диас прислонился к ветвям и обернулся, держа граватану у рта.

Ягуар, сделавший этот прыжок, по-видимому, не ожидал, что попадет в тростник, где почва не могла служить ему опорой. Было слышно, как он барахтался в тине и ворчал. Он то приподнимался, то опять погружался в ил, недовольный, должно быть, что мочит себе лапы и хвост.

Диас подождал, когда его голова покажется на уровне листьев, и тотчас же пустил в него стрелу из граватаны, которая вонзилась ему между глаз.

Зверь, однако, не обратил внимания на рану. Ему удалось с большими усилиями взобраться на крепкую ветку, откуда он намерен был броситься на добычу, давно уже выслеживаемую им.

Но страшный яд сделал свое дело. Едва зверь приподнялся, чтобы прыгнуть, как тотчас Же свалился вниз. Послышалось заглушенное мяуканье, потом всплеск. Вода поглотила его!

— Готов! — крикнул Диас, вложивший новую стрелу в граватану.

— А другие? — спросил Курурупебо, перебиравшийся с ветки на ветку.

— Я их больше не вижу.

— Я уже возле лодки.

— Следую за тобой!..

Вдруг индеец издал проклятие.

— Вот чего я боялся! — воскликнул он.

— Что такое?

— Они идут!

— Кто?

— Не знаю. Тупи или канела! Негодяи! Они не теряли времени. Смотри, белый человек!

XXXII. Нападение тупинамба

Диас быстро повернулся и посмотрел в сторону затопленной саванны. Если индеец, вообще отличавшийся хладнокровием, так сильно взволнован, значит, дело было серьезно! И действительно, на поверхности воды виднелись четыре блестящие точки. Но что было всего хуже, эти светлые точки, должно быть факелы, медленно двигались в сторону островка, где Диас и Курурупебо искали временного убежища.

Можно было уже различить носы четырех лодок, превосходивших, по-видимому, величиной ту, которой располагали беглецы, и находившихся в них людей, совершенно голых.

— Хороша ноченька, нечего сказать! — проговорил Диас. — Сначала ягуары, потом тупи или канела! Чем все это кончится для нас?

— Ты видишь их? — спросил Курурупебо.

— Я ведь не слепой!

— Они плывут сюда!

— Вижу.

— Они следили за нами от самого устья речки. Очевидно, ты не ошибся, когда слышал свист стрелы.

— Желал бы я знать, кто это?

— Уж, конечно, не тупинамба, — отвечал индеец. — Мои соплеменники на берега этой саванны не заходят.

— Значит, это тупи?

— Или другие, не менее опасные для нас…

— Что же мы будем делать теперь?

— Спрячемся пока в лодке, — сказал индеец.

— Но разве ты хочешь в случае опасности искать спасения на земле? Ведь наше положение может стать еще хуже!

— Правда, тогда нам придется иметь дело еще и с ягуарами!

— Придумай что-нибудь другое!

— Предоставим им возможность высадиться, и тогда сядем в лодку и будем грести изо всех сил по направлению к югу. Солнце взойдет не раньше чем через два часа и, быть может, нам удастся под покровом темноты улизнуть от наших врагов. Ложись возле меня, и будем ждать.

Они растянулись на дне лодки, прислонив граватаны к борту, готовые тотчас, как только понадобится, пустить в ход свои страшные стрелы.

Четыре лодки дикарей осторожно приближались к берегу, вытянувшись в линию одна за другой и сохраняя между собой расстояние в тридцать-сорок шагов. В каждой из них было по двенадцать человек. На скамьях лежали граватаны и военные дубинки.

— Кто это? — спросил шепотом Диас.

— Тупи, — отвечал Курурупебо.

— Как могли эти собаки очутиться здесь?

— Они следовали за нами вдоль реки, а мы и не заметили этого.

— Ну и плуты же эти разбойники!

— Мы еще посмотрим, сумеют ли они захватить нас! — сказал индеец.

— Я не дам себя съесть, пока не израсходую все свои стрелы, а у меня их осталось еще штук пятнадцать.

— И я также! — поддержал индеец.

Лодки подошли к тростникам и соединились вместе шагах в пятидесяти от того места, где скрывались беглецы.

— Высадимся здесь? — спросил один из индейцев, находившихся в первой лодке.

— Да, — отвечал другой — по-видимому, предводитель экспедиции, так как голова его была украшена диадемой из перьев попугая. — Они, наверное, вышли на этот берег. Разделимся на два отряда и оставим часового сторожить лодку.

Привязав свои суда к стволу одного из деревьев, повисших над водой, они вскарабкались на него и, перебираясь с одной ветви на другую, вышли на берег.

— Я устрою им шутку, — шепнул Курурупебо Диасу.

— Что ты хочешь сделать?

— Хочу помешать им преследовать нас.

— Каким образом?

— Увидишь.

Курурупебо поднялся и выбрался со всевозможными предосторожностями из-под ветвей и листьев, покрывающих лодку.

Два отряда, предводительствуемые двумя дикарями, которые несли зажженные просмоленные ветви, служащие факелами, вошли в чащу и скрылись в ней.

— Они удалились, — прошептал Курурупебо. Взяв весло, он попробовал дно.

— Тут достаточно глубоко, — сказал он. — Я не чувствую здесь песчаного дна.

— Скажи мне, что же ты хочешь сделать? — спросил Диас с оттенком нетерпения в голосе.

— Я иду убить человека, оставленного сторожить лодки, — сказал индеец. — Стоит дунуть в граватану, и в один миг его не станет.

— Для какой цели? Ведь если он крикнет, то его товарищи сбегутся сюда и обрушатся на нас!

— Они не могут ходить по воде.

— Я не понимаю.

— Убью человека и затоплю лодки. Каким образом они станут нас преследовать тогда?

— Ты еще хитрее их!

— Подожди меня здесь, белый человек!

— А жакари? Ты думаешь, они тут не водятся?

— Курурупебо их не боится, — сказал индеец, доставая из-за пояса палочку длиной в фут, заостренную с обеих сторон.