Книга Мифы и легенды народов мира. Древний Египет. Месопотамия - Людмила Ильинская

Перенесли друзья Лугальбанду в защищенное от ветра место, ложе из кожаных мехов устроили, положили рядом во множестве и сыров, и фиников, и смокв, и сладких хлебцев, и жир нежнейший ему оставили, и яйца, в масле запеченные, и вино, и пива сортов различных — и темное, и из эммера приготовленное, и сладкое, с сиропом из фиников смешанное. В изголовье положили железный топор его боевой, промаха не дающий, а железный кинжал, филигранью украшенный, привязали к бедру.

И приказал Энмеркар воинству путь продолжать.

Воины пошли, не оглядываясь на мрачное ущелье горное, где героя оставили. Лугальбанда смотрел им вслед, пока последний не скрылся за скалой. После этого юноша с невероятным усилием перевернулся на спину, чтобы встретиться взглядом с движущимся по небу верхним предком Уту.

— Должен же Уту увидеть меня, взятого в полон злыми богами этих гор?! — думал Лугальбанда. — Должен же он своими лучами-стрелами рассеять их невидимое воинство!

Но на спине Уту, кажется, не было глаз. Он продолжал свой путь в царство ночи, чтобы принести и Нижнему миру свет и тепло.

С трудом дотянувшись до оставленной ему пищи, Лугальбанда поел и забылся сном. В сновидении к нему явился Уту и объяснил, что он видел и слышал, но не мог отклониться от своего пути, а теперь пришел, чтобы принести исцеление.

И вернул внуку жизненную силу великий бог. Травы жизни, которым он вырасти повелел, Лугальбанда жует. Воды жизни, которым он с гор течь повелел, Лугальбанда, черпая, пьет. И вот он уже совершенно здоров.

Ассирийский царь Ассурнасирпал III и бог Ассур (каменный рельеф, хранится в Государственном Эрмитаже)

Возблагодарил благочестивый Лугальбанда Уту, вместе с ним других богов и почтил их обильным жертвенным пиром. Теперь он мог двинуться в путь. Но за три дня воинство должно было уйти далеко, и страх охватил Лутальбанду, что он не сможет догнать отца и выполнить данное ему обещание.

Внезапно послышался крик, и задрожала от этого крика земля, в страхе понеслись, ища спасения в горах, горные козлы и дикие быки. Подняв глаза, Лугальбанда увидел прямо над собою огромную львиноголовую птицу, затмевающую сияние Уту. Еще у себя в Уруке слышал Лугальбанда об этой птице и знал, что ее имя Анзуд. Рассказывали о ее необычайной дерзости. Анзуд осмелилась похитить знаки власти и таблицы наставлений у самого Энлиля, чтобы стать могущественнее всех богов. Когда Энлиль заснул, положив голову на таблицы, Анзуд ловко вытащила эти таблицы, вместе с ними скипетр Энлиля и улетела с ними в горы. Пробудившись, Энлиль обнаружил пропажу и сразу понял, кто похититель. Только сын Энлиля крылатый Нинурта мог справиться с Анзуд. По просьбе Энлиля Нинурта настиг птицу в горах и пустил в нее стрелу, не дающую промаха. Стрела настигла воровку, но, обладая таблицами наставлений, Анзуд отыскала место, где давались советы пораженным стрелою, и излечилась. Лишь с третьего раза Нинурта поймал Анзуд и отобрал у нее все, принадлежащее Энлилю.

Не замечая Лугальбанду, птица поднималась в небо, удаляясь от гигантского дерева, высившегося среди голых скал, подобно покрытому шерстью великану. Его могучая тень, словно покрывалом, окутывала далекие горы. И понял Лугальбанда, что в ветвях его гнездо Анзуд.

И, словно молния, осенила его мысль, что может помочь ему только Анзуд. И двинулся он к дереву, откуда вылетела птица, чтобы посмотреть, нет ли в гнезде птенца, забота о котором — путь к сердцу Анзуд.

По дороге к дереву Лугальбанде попалась можжевеловая роща. Зная, что можжевельник угоден богам, юноша сорвал несколько веток и сунул их себе в заплечный мешок.

Достигнув гигантского дерева, Лугальбанда остановился в нерешительности. Впервые в жизни юноша испытывал страх. Ведь ни один из смертных не бывал во владениях Анзуд, не видел ее гнезда, в котором она вскармливает божественного птенца. Кто знает, как отнесется Анзуд к непрошеному гостю?

По мере того как Лугальбанда поднимался вверх, цепляясь за ветви, писк детеныша Анзуд становился громче и громче. Лугальбанда достал из мешка несколько кусков жира и заглянул через край гнезда. Птенец, еще слепой, разевал клюв и пищал что было сил.

Обрадовавшись, что может оказать услугу, Лугальбанда начал кормить голодного птенца. Кусок за куском вкладывал он в его клюв овечий жир, вливал душистый мед и прочие яства. Насытив орленка, перед ним разложил Лугальбанда все, что осталось, а затем глаза ему сурьмою подкрасил[194], голову ароматным можжевельником украсил и, сделав из веток венец Шугур[195], положил его на голову орленку.

В это время послышался шум крыльев, и Лугальбанда поспешил покинуть гнездо и спрятался в ветвях.

Приблизились к дереву могучие птицы, но писка птенца, которому несли двух огромных быков, не услышали. Стали звать его, но не отозвался он.

— Кто птенца нашего похитил?! — застонал орел-отец.

И пронзил небо крик матери-орлицы, в ужас повергнув в горах ануннаков. В страхе опустились в гнездо птицы, самого худшего ожидая. А оно — словно жилище богов, сияет, в нем сидит птенец, довольный и сытый.

И воскликнула радостно мать-орлица:

— Появись, кто б ты ни был, бог или смертный, чтобы мне наградить тебя достойно.

Лугальбанда вышел из своего укрытия и низко поклонился Анзуд.

Птица предложила юноше богатство.

— Не надо мне богатства, — отвечал Лугальбанда. — Много серебра в Аратте, и я его добуду мечом.

— Возьми тогда славу! — сказала птица

— Славу я сам добуду, — Лугальбанда ответил с поклоном.

И предложила Анзуд:

— От врагов тебя защищу я. Словно Нанна, твой лук засияет, заблестят твои стрелы лучами Уту. Словно змеи, на врага устремившись, поразят его грозные стрелы, в них вложу я свои заклинанья, что тебе подарю, если хочешь. И еще тебе сеть подарю я, что врагов на поле всех вместе накроет, словно Уту лучи и словно вихрь могучий.

— Благодарю тебя, Анзуд, — почтительно ответил Лугальбанда. — Но я великих твоих даров недостоин. А победу своим мечом я добуду.