Книга "Белые пятна" Русско-японской войны - Илья Деревянко

2. Сырой

Донесения:

а) Дальней и ближней агентуры штаба Главнокомандующего.

б) штаба тыла.

в) Войсковых штабов: отрядов ген. Ренненкампфа и Мищенко.

Опросы пленных (копии). Выборки из газет.

Копии с донесений непосредственно от штабов отрядов генералов Ренненкампфа и Мищенко имели значение, так как отряды эти носили характер отдельных фланговых[77].

Опросы пленных, показания которых уже входили в сводки армий, препровождались в копиях в штаб Главнокомандующего ввиду того, что показания эти давали богатый материал по вопросам организации японских армий.

Пользование японской печатью было крайне затруднено тем, что в нее не проникала военная тайна, кроме того, офицеры Генерального штаба разведывательного отделения были в руках малочисленных и сравнительно мало знающих переводчиков.

Б. Группировка сведений

Сведения о противнике при разборе было принято делить по степени вероятия на так называемые документальные, т. е. несомненные, и вероятные, приводившие к предположительным заключениям.

Документальные сведения получались посредством: захвата пленных, различных знаков отличий войск, записных книжек, писем и т. п.

Сведения эти служили основой при сведении в одно всех разнообразных данных. В канву документальных сведений вплетались, с тем или другим показателем достоверности, предположительные.

Эти последние получались из опросов пленных и донесений тайных агентов и, хотя весьма мало, из печати. Показаниям пленных, на основании опыта, давалась большая вера, так как показания их часто документально подтверждались. Сведения же тайной разведки, зависящие от надежности лазутчиков, по степени вероятия ставились на последнее место[78].

После боя под Мукденом к лазутчикам, разведывающим расположение армий Ойямы, были предъявлены требования доставки документов. Донесения, сопровождаемые таким подтверждением, были оцениваемы выше.

Отдельную, сравнительно незначительную, группу сведений составляли выборки из прессы. Более ценные были почерпнуты из японских и английских газет.

Такие вопросы разведки, как устройство тыла противника, расположение глубоких резервов, подход подкреплений, новые формирования, мобилизация частей в Японии, освещались главным образом донесениями тайных агентов;

организация — главным образом показаниями пленных и документами;

группировка сил, укрепления на фронте — преимущественно непосредственно войсковой разведкой, доставлявшей пленных и другие документальные данные.

Естественно, что самые точные сведения имелись в разведывательном отделении относительно группировки войск в ближайшей полосе и об организации (на основании результатов войсковой разведки) и менее достоверные — о глубоких резервах и о том, что делалось в далеком тылу до Японии включительно.

Как известно, после Мукдена связь с противником была совершенно потеряна; поэтому не лишен интереса характерный порядок, в котором картина положения японцев восстановилась[79].

В первых числах марта вошла в соприкосновение конница сторон и вырисовалась только линия передовых конных частей.

В середине марта вполне определилась линия пехотного охранения и места авангардов на важнейших операционных направлениях, а на крайнем востоке обнаружены части армии Кавамуры (в долине Хуньхе).

25 марта уже документально были установлены японские войсковые части в трех точках фронта, а именно: авангард армий Ойямы (Нодзу в районе Кайюань-Телин) и конные авангарды: бригада Тамуры (по дороге на Цзинцзятунь) и бригада Акиямы на (Цулюшу).

2 апреля (сводка № 36) в общих чертах намечались районы двух фланговых армий — Ноги и Кавамуры. Об армиях Оку и Куроки делалось предположение (на основании сведений лазутчиков и метода сопоставления), что обе они в резерве за серединой. Другими словами, рисовалось, что армии Ойямы были расположены в крестообразном порядке.

16 апреля (сводка № 47) первое документальное сведение об армии Куроки подтвердило существовавшее о ней предположение.

К 28 апреля расположение армий, кроме Оку и Куроки, остававшихся в резерве, было определено уже по дивизиям (сводки № 53).

2 мая выяснился выход из резерва армии Куроки и расположение двух ее дивизий (сводка № 56).

Наконец к 11 мая (сводка № 63) установлено появление головы армии Оку.

Таким образом, к этому времени порядок развертывания японских армий не возбуждал никаких сомнений. В резерве считались: 3, 4, 8 гвардейские полевые дивизии и все резервные части, не считая 1-й резервной дивизии Ялучжанской армии.

К середине мая, т. е. через 2,5 месяца после потери связи с противником, группировка была более или менее подробно восстановлена.

В общих чертах (по армиям) она была восстановлена 2-го апреля, т. е. через месяц.

В области организации и новых формирований группировка сведений, большинство которых было от тайных агентов, позволила сделать к августу месяцу несколько выводов, подтвердившихся затем документально (сводки №№ 70, 74, 85, 99, 100). Так, была подмечена реорганизация резервных войск и установлено сформирование весной и в течение лета пяти новых полевых дивизий №№ 13–17.

Труднее всего было следить за подходом подкреплений к армиям Ойямы.

Благодаря тому, что в японскую печать никогда не проскальзывали подобные указания[80], в документах также их почти не встречалось, а пленные, видимо, искренно не знали об этом, приходилось сопоставлять между собою исключительно сведения лазутчиков. Работа же этих последних была крайне затруднена отсутствием наружных отличий в японских войсках (сводка № 96).

Факт прибытия на Маньчжурский театр трех новых полевых дивизий (14-й, 15-й и 16-й) и их места были окончательно удостоверены лишь документами, захваченными в конце августа на фронте 1-й армии (сводка № 100).

До этого же времени прибытие подкреплений в виде новых дивизий, хотя и было признано (вследствие значительного числа показаний лазутчиков) весьма вероятным и притом именно в числе 3-х (сводка № 79 и др.), но не поддавалось определению: точное время их прибытия, пути подхода и районы сосредоточения.