Книга Юрий Трифонов - Семен Экштут

Внимательные читатели «Старика» без дополнительных комментариев прекрасно понимали, что синяя «Волга», на которой разъезжает Кандауров, куплена им в «Берёзке», а двухкомнатная квартира его приятеля Игоря, в которой происходят интимные свидания Кандаурова и его любовницы Светланы, оснащена импортными вещами, двумя японскими вентиляторами и немецкой сантехникой, приобрести которые мог только человек, постоянно работающий за границей. «У Игоря была царская ванная, всё замечательно оборудовано, со всякими новейшими приспособлениями, которые он вывез из ФРГ. Был даже телефон в особой маленькой нише, вделанной в стену: если станет дурно, успеете дотянуться до телефона и вызвать „03“»[332]. О подобном великолепии в своей кооперативной квартире вполне успешный и состоявшийся Глебов из «Дома на набережной» не мог даже мечтать. А не очень успешный интеллигентный читатель и почитатель Трифонова из числа инженеров, мэнээсов или эсэнэсов воспринимал этот абзац как повествование о Зазеркалье или обратной стороне Луны — для него всё это было какой-то фантастикой. Но этот интеллигентный читатель был прекрасно осведомлён о том, что продолжительная заграничная командировка, вне зависимости от занимаемой должности и страны пребывания, выводит человека на качественно иной уровень материального потребления, принципиально недостижимый для тех, кто профессионально состоялся и хорошо зарабатывал, но никогда не бывал за границей. Не лётчик, не полярник, не офицер, не остепенённый научный сотрудник, не вузовский профессор и даже не член творческого союза, нет, не они были в 1970-е годы олицетворением безусловного жизненного успеха. Воплощением успеха стал загранработник. Не только примитивными обывателями и озабоченными лишь повышением своего материального благосостояния мещанами, но и образованной частью общества продолжительные заграничные командировки воспринимались как необходимое и достаточное условие жизненного успеха. Это было аксиомой, которую никто не рискнул бы подвергнуть сомнению, справедливо опасаясь, что его обвинят либо в лицемерии, либо в зависти.

Именно так считал Олег Васильевич Кандауров. Трифонов не говорит о том, где работает этот персонаж романа. Очевидно, что его работа непосредственно связана с заграницей. Среди его ежедневных планов, которые он заносит в записную книжку, значится и Внешпосылторг[333]. В момент выхода в свет романа «Старик» скрытый смысл этой многозначительной записи, состоящей из одного слова, был доступен лишь тем современникам Трифонова, кто работал за границей или издавался за рубежом. В наши дни эта запись требует обстоятельного комментария. Сертификаты (позднее — чеки) Внешпосылторга были своеобразной «параллельной валютой», которой платили зарплату советским гражданам, работавшим за границей. Государство фактически побуждало эту категорию граждан беречь иностранную валюту во время их пребывания в продолжительной заграничной командировке и не тратить её на приобретение импортных товаров. Загранработники имели право до 60 процентов получаемой зарплаты зачислять на свой счёт во Внешторгбанке, а после возвращения из командировки получить всю накопленную сумму или её часть в виде сертификатов Внешпосылторга. Сертификаты были трёх типов. Советские граждане, работавшие в социалистических странах, получали наименее ценные «сертификаты с синей полосой»; работавшие в странах третьего мира — более ценные «сертификаты с жёлтой полосой»; те, кому довелось трудиться в странах со свободно конвертируемой валютой, получали самые ценные и наиболее престижные «бесполосные сертификаты». Лишь две последние категории сертификатов, «жёлтополосые» и «бесполосные», фактически замещали собой инвалютный «золотой» рубль, существовавший не как физическая, а как условносчётная единица. Формально зарплата загранработников не сильно отличалась от той, что получали их коллеги в Советском Союзе, занимавшие аналогичные должности. Однако фактически у этих зарплат была не только разная покупательная способность, но качественное различие в наполнении товарной корзины. Сертификаты Внешпосылторга можно было на легальном основании отоварить в магазинах «Берёзка», приобретая на них дефицитные товары или продукты питания, которых не было в обычных советских магазинах, или же внести в качестве взноса при вступлении в жилищно-строительный или гаражный кооператив. При этом некоторые товары, например импортную западную технику, можно было приобрести лишь за «бесполосные» сертификаты. Различные сертификаты обладали различной покупательной способностью: «Волга» ГАЗ-21 стоила 5,5 тысячи рублей в «сертификатах с синей полосой» и только 1,2 тысячи в «бесполосных» или «жёлтополосых». Иными словами, зарплата загранработника в «бесполосных» сертификатах фактически была почти в пять раз выше аналогичной зарплаты его коллеги в Советском Союзе, выплачиваемой в «деревянных» советских рублях.

В сентябре 1974 года в журнале «Крокодил» № 27 было опубликовано сатирическое стихотворение Евгения Евтушенко «Дитя-злодей», содержащее окарикатуренный портрет студента-международника, мечтающего о будущих заграничных поездках и «бесполосных» сертификатах. В момент появления это стихотворение вызвало значительный скандал, на который автор, должно быть, и рассчитывал. На страницах «Комсомольской правды» появился анонимный стихотворный ответ «Лирику-сатирику», написанный от лица студентов-международников. Но вскоре все забыли и о стихотворении, и о скандале. И не стоило бы ворошить эту давнюю историю, если бы не одно существенное обстоятельство. Персонаж этой злой сатиры фактически стал литературным предтечей трифоновского Кандаурова.

В глазах виденья, но не бога: Стриптиз и бар, Нью-Йорк, Париж И даже Того и Занзибар. Его зовёт сильней, чем лозунг И чем плакат, Вперёд и выше — бесполосный Сертификат. В свой электронный узкий лобик Дитя-злодей Укладывает, будто в гробик, Живых людей. И он идёт к своей свободе, Сей сукин сын, Сквозь всё и всех, Сквозь «everybody», сквозь «everything». Он переступит современно В свой звёздный час Лихой походкой супермена И через нас. На нём техасы из Техаса, Кольцо из Брно. Есть у него в Ильинке хаза, А в ней вино; И там, в постели милой шлюшки, Дитя-злодей Пока играет в погремушки Её грудей…[334]

Итак, Олег Васильевич Кандауров уже достиг много из того, о чём пока лишь мечтает персонаж сатиры «Дитя-злодей». Он руководит отделом, встречает иностранные делегации в международном аэропорту Шереметьево (Домодедово, Внуково и Быково принимали в те годы самолёты внутренних авиалиний), его вызывает министр. Олегу Васильевичу предстоит трёхлетняя командировка в Мексику, после которой он рассчитывает занять какое-то ответственное кресло в Москве. Вся его жизнь распланирована до упора. Перед ним всегда стоит какая-то конкретная цель, к достижению которой он неудержимо стремится. «Но одно Олег Васильевич знал твёрдо, это было давнишним, с юности, принципом: хочешь чего добиться — напрягай все силы, все средства, все возможности, все, все, все… до упора! Вот так когда-то, приехав в Москву мальчишкой, протаранил себе путь в институт. Так добился когда-то Зинаиды. Так победил в сложнейшей и запутаннейшей борьбе за Мексику хитроумного Осипяна. Так добьёт дом Аграфены. До упора — в этом суть. И в большом, и в малом, везде, всегда, каждый день, каждую минуту…»[335]