Книга Ягуар и рыжая сеньорита - Яна Тройнич

Я подумал, что вряд ли его успокоил. Мне даже стало жалко капитана Рэйли. Видимо, он понял, что потерял. Но слишком поздно. И как только удается маленькой худенькой девочке покорять таких сильных мужчин? Я вспомнил миф о древнем герое Самсоне у которого вся сила была в волосах. Может, и у этой тоже все обаяние и привлекательность заключено в ее рыжей гриве, и стоит ее остричь? Хотя меня лично гораздо больше привлекают ее зеленые глаза... Я вздрогнул: о чем это я? Мысли об этой сеньорите нужно гнать как можно дальше.

На другой день были воинские состязания, обед и танцы. К своему великому удовольствию я встретил леди Селлию и весь день провел в ее обществе. Изредка замечал сеньора Марко, который больше времени уделял бокалу с вином, чем своей молодой жене.

Селлия заметила мои взгляды:

- Кто бы мог подумать, что Марко так быстро охладеет к ней после свадьбы. Они любили друг друга чуть ли не с детства.

Я усмехнулся: наверное, перелюбили. А скорее всего 'шерше ля фам' - ищите женщину. И имя этой женщины я хорошо знал.

Прощаясь с Селлией, я пообещал в самое ближайшее время навестить ее. И весь обратный путь думал об этой девушке. Пожалуй, если мне предстоит остаться в этом мире, она будет для меня самой подходящей парой.

Графа я нашел стоящим на веранде с бокалом в руке. Опираясь на высокую каменную ограду он разглядывал заросли сада. Я окликнул друга. Тот резко обернулся. С ограды посыпались камни. Я машинально отметил, что кладку следовало бы поправить. Не забыть сказать об этом управляющему.

Мэтт увидел меня и обрадовался. Я коротко рассказал о посещении герцога и добавил:

- Барон всем растрепал о сеньорите Элине. Герцог тоже заинтересовался. Я сказал, что девушка тяжело больна.

Побратим облегченно вздохнул.

- Не радуйся, Мэтт. Он не поверил в твою болезнь. И велел, как только сеньорита выздоровеет, представить ее ко двору.

- Мой кузен порой любопытен, как баба.

- А как наша гостья?

Друг помрачнел:

- Предпочитает бродить в одиночестве.

- Она перестала тебя бояться?

- И да, и нет. Разговаривает, смеется, но от любого прикосновения съеживается.

Я хотел рассказать о разговоре с капитаном Рэйли, но решил не бредить раны.

Через некоторое время из-под деревьев появилась сеньорита Ли. Заметив меня, подошла с радостным видом:

- Сеньор Ягуар, я счастлива, что вы вернулись. - Она лукаво улыбнулась: - Граф уже заскучал в моем обществе. Ходит хмурый и не разговаривает.

В руке Мэтта хрустнул стеклянный фужер. Я с удивлением отметил, что на губах девчонки мелькнула победная усмешка. Видимо, она на свой манер встала на тропу войны. Вот только чем это вызвано?

Позже я спросил друга:

- Тебе не кажется, что сеньорита что-то замышляет? Она ведет себя немного странно.

Он улыбнулся:

- Она всегда такая. Это-то мне в ней и нравится.

Вечером мы втроем сидели в гостиной. Сеньорита Ли как бы в шутку спросила:

- Ваша светлость, здесь такая охрана... Наверное, убежать отсюда невозможно?

Граф серьезно посмотрел на нее:

- Никто и не пробовал.

В глазах девушки мелькнула тоска:

- Когда вы отвезете меня к дяде?

За Мэтта ответил я:

- Сеньорита Элина, там опасно. Когда переловят всех разбойниц, мы отправим вас домой.

Сеньорита подняла глаза на графа:

- Вы тоже так считаете?

Я удивился, когда граф покраснел. Но он твердо произнес:

- Да.

Утром граф встретил меня до завтрака:

- Приезжал сеньор Марко. Умолял позволить увидеться с сеньоритой Элиной.

- А ты?

- Она только начала успокаиваться. Да и что он может ей предложить? Я же готов жениться. Еще ни разу при встречах с женщинами у меня не возникало такого желания. Даже не посмотрю на ее происхождение и мнение общества. Она истерзала мое сердце и слишком дорого мне обошлась. Хочет она этого или нет, но будет только моей.

В этот миг в комнату вошла Элина. Выглядела она очень бледной. Не слышала ли наш разговор?

Граф сразу же пододвинул ей кресло. Весь завтрак сеньорита просидела в каком-то напряжении, странно спокойная и от всего отрешенная. Разговор не клеился. Поев, я поспешил оставить их вдвоем. Извинился и ушел. Услышал, как Мэтт пригласил сеньориту на прогулку.

Прошло довольно много времени, я закончил дела с управляющим и решил присоединиться к гостям. Ждал, когда Мэтт и Элина вернутся с прогулки, но их все не было. Кажется, мой друг с этой девчонкой согласен быть вместе и день, и ночь. Но могу заложить свою голову: сеньорита его боится и что-то замышляет. Придется графу с ней помучиться: дался же ей этот сеньор Марко.

Сейчас я уже начал понимать увлечение Мэтта. Что-то в этой девчонке есть. Одни глазищи чего стоят.

Я вышел на веранду. И замер, ошарашенный увиденным: на полу лежал Мэтт, голова его была залита кровью. Я бросился к другу и нащупал пульс. Жив. Крикнул прислугу. Мы отнесли Мэтта в комнату. Над графом суетились знахарки, пытаясь привести в чувство. Промыли рану, что-то вливали в рот. Удар был нанесен в область виска. Пара сантиметров в сторону - и все могло закончиться гораздо печальней. Главное, не поймешь: кто на него напал и что случилось? Где девчонка? Надо бы преследовать врага по свежим следам. Но хотелось быть рядом, если друг придет в себя. Может, что и объяснит.

Граф открыл глаза и произнес:

- Где она? Не отпускай ее, Ягр.

Юлька

Я очнулась и поняла, что меня куда-то несут. Страшно болела голова. Ныло все тело.

Последнее, что я помнила - ко мне бежал какой-то мужчина. Я еще подумала 'Марко'. Чувствовала, что меня держат крепкие мужские руки, такие нежные и сильные. Любимый все-таки спас меня!

Я распахнула глаза. Меня куда-то нес... граф Кодуэлл.

Предводительница разбойниц говорила, что меня 'заказал' и купил какой-то граф. Неужели?!! Мне стало плохо. А я-то считала его честным и благородным. Пленница у шайки разбойниц - это унизительно. Но быть проданной кому-то оскорбительно вдвойне.

Несколько дней я провела между жизнью и смертью. Приходя в сознание, думала, что лучше бы мне умереть. Но в душе жила надежда, которая, как известно, умирает последней. Может, Марко все-таки не женился и спасет меня?

Пришла в себя я в какой-то незнакомой комнате и сразу же увидела рядом графа. Он не отходил от меня ни днем, ни ночью. Сам вливал в рот лекарство, раздевал и чем-то натирал мое тело.