Книга Поцелуй василиска - Полина Флер

– Три! – выдохнула толпа.

Протяжный крик все-таки прорвался из моего горла, и я обмякла на сдерживающих меня веревках. Спина горела, по коже растекалось жидкое пламя, и я знала, что это струится кровь.

– Дитер, – прохрипела я, по щекам потекли горячие слезы.

– Не надо, моя маленькая пичужка, – негромко, но отчетливо ответил он. – Не плачь. Не доставляй им такой радости…

– Я сделаю это ради тебя, – прошептала я и снова зажмурилась, но нового удара не последовало, вместо этого я услышала гневный окрик королевы:

– Герр палач! Вы еще не проснулись или умышленно работаете не в полную силу? Такие удары не повредят и котенку!

– Ваше величество! – пробасил палач, шумно прочищая горло. – Да ведь по закону разве можно господ плетьми стегать? Не простолюдины ведь!

– Не тебе решать, мерзавец! – вспыхнула королева. – Тут я закон! И у меня королевский приказ! Извольте выполнять!

– Помилуйте! Так совсем тростиночка же! В чем душа держится…

– Тогда вместо нее сам подставишь спину под плети! – закричала королева. – Ты отстранен!

Палач отшвырнул хлыст, плюнул под ноги и с достоинством сошел с постамента.

– Теперь, – холодно сказала королева, – кто хочет тоже получить плетей, пусть выходит.

Она выдержала паузу, и я почти почувствовала, как по коже холодом стегнул ненавидящий взгляд. Толпа молчала, лишь дышала в унисон, став на время единым живым организмом, завороженным зрелищем чужих страданий.

– Нет таких, – удовлетворенно сказала Анна Луиза. – Что ж, лжесвидетельница свое получила. Мы продолжим, но позже. А теперь приступим к казни убийцы и государственного преступника. Стража!

Должно быть, она подала какой-то знак. Подъемник заскрипел несмазанными шестеренками, словно в дурном сне я увидела, как доска с прикованным Дитером начала медленно опускаться в горизонтальное положение.

– Нет, – прошептала я и задергалась, как насаженная на булавку бабочка. – Не надо, нет!

Я еще не понимала, что должно произойти, но дурное предчувствие вымораживало изнутри.

– Все будет хорошо, – услышала я ровный голос Дитера. Теперь он лежал навзничь, как жертва на алтаре. Лицо, поднятое к небу, было напряженным и строгим, в очках золотился свет зачинающейся зари. – Еще никто не смог убить василиска. Ни человек, ни сталь, ни яд… Нет такого оружия, птичка.

Его слова прервал издевательский хохот королевы.

– Есть, – услышала я ненавистный голос. – Если отразить взгляд василиска зеркалом, тот умрет, увидев себя самого…

Крик заклокотал в горле, но так и не вырвался наружу. Застыв ледяной статуей, я только могла следить, как первые лучи солнца играют на гранях круглого, как блюдце, опускающегося на тросах зеркала.

– Не бойтесь, мои подданные! – тем временем продолжила королева. – Конструкция создана таким образом, что смертоносный взгляд василиска сейчас направлен в небо, и в данном случае опасен не для вас, а только для одного себя.

Зацокали каблучки, прошуршало по булыжнику платье. Видимо, королева подошла совсем близко, и я услышала, как она произнесла тихо-тихо:

– Давно хотела проверить, правду ли пишут древние гримуары?

Издав злобный смешок, королева велела:

– А теперь снимите с генерала очки!

Я с трудом повернула голову, сквозь пелену слез видя, как высоко вздымается грудь моего супруга. Вены на его лбу вздувались, скулы ходили ходуном. И тут же стоящий рядом стражник одним резким движением перерезал ремешок, на котором крепились очки Дитера. Они глухо стукнулись о деревянные мостки, и вслед за ними оборвалось и покатилось во тьму мое сердце.

– Не… смотри! – простонала я.

– Не буду, – шепнул Дитер.

Потом между его лицом и зеркалом протянулась тонкая золотая нить, и меня ослепило вспышкой. Я вскрикнула и зажмурилась, ударившись лбом о деревянный столб. Вторя моему крику, по толпе прокатился многоголосый вздох. Показалось, что небо заволокло тучами, меня накрыла исполинская тень, волосы взметнуло налетевшим ветром, и с вышины зазвучал грозный окрик:

– Сто-ойте! Остановитесь немедленно! Приказ короля!

– Виверны! Господи, виверны! – заверещали в толпе.

Послышался топот ног по брусчатке, тень наклонилась вбок, хлопнуло крыло, точно натянутый ветром парус. Я услышала знакомый скрипучий рев и заплаканными глазами проследила, как, сделав над нами круг, Крошка Цахес полоснул когтями по зеркалу. Оно лопнуло и обдало нас фонтаном колючих брызг. Я вскрикнула, выворачиваясь на путах:

– Дитер! Ди…

Мой крик потонул в новом реве чудовища и надменном вопле королевы:

– Что за самоуправство? Стража! Палач! Немедленно вернуться! Это приказ!

– Замолчи! – Краем глаза я увидела, как из седла приземлившегося Цахеса выпрыгивает сам Максимилиан Сарториус Четвертый.

Однако же в каком виде! Грива волос встрепанна, как солома, лицо мертвенно-бледное, губы синюшные, под глазами тени, а плохо заправленная в брюки рубаха треплется на ветру, будто лохмотья бедняка.

Следом за королем на постамент спрыгнул Ю Шэн-Ли, и мое сердце заныло от волнения и радости.

– Пришел! – выдохнула я и обмякла на веревках.

Альтарец подхватил меня за талию, заглянул в лицо:

– Вы живы, госпожа?

– Почему… так долго? – прохрипела я.

Мир отчего-то размазался, посерел. Такие важные, такие необходимые слова: «Дитер! Спаси Дитера!» – рвались из горла, но выходили только хрипы. Я только услышала, как лезвие клинка лязгнуло о ножны, почувствовала, как веревки натянулись и лопнули, и ответ Ю Шэн-Ли прозвучал издалека:

– Браслет сработал, госпожа. Но в королевском дворце случился невероятный всплеск магической силы… в браслете произошел сбой, и я потерял ваш след. Пришлось срочно вылетать во дворец…

Я приоткрыла глаза, пытаясь сфокусировать взгляд. Одежда Шэна расплывалась красным пятном, виверна сопела, порыкивая на зевак, рядом продолжала грозно кричать королева:

– Ты сам подписал приказ, Максимилиан! Своей собственной рукой! Ты…

– Я был невменяем! – в ярости заорал король. – Ты травила меня, ведьма!

Опираясь на плечо Ю Шэн-Ли, я поднялась, покачиваясь на слабых ногах и придерживая разорванное платье. Руки дрожали, по щекам текли слезы, в голове колотилась только одна мысль: «Дитер!»

– Что с Дитером? – наконец проговорила я вслух, едва ворочая тяжелым языком.

Оттолкнув альтарца, я ухватилась рукой за столб, с которого все еще свисали обрывки веревки. Сделала шаг, другой. Ю Шэн-Ли оказался быстрее меня. Бросившись к генералу, он снова взмахнул своим отточенным ножом и взрезал веревки – раз, два! Дитер кулем скатился со своего импровизированного эшафота и остался лежать, неподвижный и молчаливый.