Книга Апостол Павел - Ален Деко

Мы столько раз обращались к Луке, чтобы узнать о судьбе Павла, что и эти, последние строки о нем примем с благодарностью: «И жил Павел целых два года на своем иждивении и принимал всех, приходивших к нему, проповедуя Царствие Божие и уча о Господе Иисусе Христе со всяким дерзновением невозбранно» (Деян 28:30–31).

И ни слова более.

Огромный знак вопроса — вот что оставляет нам Лука. Объяснения, приводимые для того, чтобы оправдать молчание хрониста о дальнейшей судьбе апостола, отличаются редкой наивностью: Лука не стал продолжать, потому что книга оказалась слишком длинной, у него кончился пергамент. Некоторые утверждают, что конец Деяний апостолов потерян, но и это лишено смысла, поскольку мы знаем, как бережно сохраняли христиане того времени писания первых лет апостольской эры. Полагают, что Лука вернулся на Восток, а потому ничего не знал об обстоятельствах смерти Павла. Можно ли в это поверить? Известие о кончине Павла, то есть о событии, которое в глазах Луки было значительнее всего остального в мире, должно было долететь до него через бесчисленных путников, сновавших по Средиземноморью, а также благодаря обмену письмами, связывавшему Восток и Запад.

Остается лишь одно объяснение, которое мы не вправе исключить. Выдвигающие его напоминают, что план Деяний апостолов, заранее намеченный, как было принято в то время, читается в первой главе. Лука пишет о том, как апостолы обратились к воскресшему Христу: «…не в сие ли время, Господи, восстановляешь Ты царство Израилю?» И он отвечает: «Не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти, но вы примете силу, когда сойдет на вас Дух Святый; и будете Мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли» (Деян 1:6–8).

Составители экуменического перевода Библии сочли нужным растолковать эти строки: «От Иерусалима и от иудеев всего мира и до язычников — таким должно было быть пространство апостольского свидетельства и таков замысел Деяний». Действительно, Лука проводит своего героя от Иерусалима до Антиохии, из Малой Азии в Грецию и, наконец, до самого Рима. Как только Павел достигает Рима, конец пути, начертанного Лукой, достигнут.

С точки зрения Луки, его труд завершен.

В течение 62 года до Рима доходит весть, способная вселить уныние и ужас в души христианского населения: Иаков, брат Христа, умер в Иерусалиме, его побили камнями по приказу первосвященника Анана.

Я представляю, как скорбь Павла подпитывалась сильными, но противоречивыми чувствами: почтением к исключительному человеку, в жилах которого текла та же кровь, что и у Иисуса, и горькой досадой, которую мы не имеем права ставить ему в упрек. Если принять во внимание те тесные связи, которые поддерживал Иаков с первосвященниками и синедрионом, как такое могло случиться? Иосиф Флавий дает ясное и убедительное разъяснение: в основе всего лежала смерть в Иерусалиме прокуратора Феста. Как только об этом сообщили Нерону, он назначил на эту должность Альбина. Поскольку путешествовали тогда медленно, прошло несколько месяцев с кончины Феста и до прибытия в Иудею Альбина. Ав это время Агриппа II, царь Иудеи и Переи, оказался перед необходимостью назначить нового первосвященника. Он выбрал Анана, которого Иосиф Флавий характеризует как человека «крутого и весьма неспокойного характера», а также и как сторонника учения саддукеев, которые «отличались в судах особой жестокостью». Анан счел необходимым положить конец заблуждениям первосвященников-фарисеев, поддерживавших теплые отношения с Иаковом. Для Анана брат Иисуса был предателем иудейской веры. А предатели должны получить то, что заслуживают: смерть.

Известно, что римские прокураторы никогда не позволяли отступать от давно объявленного запрета: иудеи не имеют права приводить в исполнение смертные приговоры. Но на этот раз сложилось роковое стечение обстоятельств: в Иудее не было прокуратора, чтобы напомнить об этом. Снова обратимся к Иосифу Флавию: «Анан полагал, что вследствие смерти Феста и неприбытия пока еще Альбина наступил удобный момент (для удовлетворения его суровости). Поэтому он собрал синедрион и представил ему Иакова, брата Иисуса, именуемого Христом, равно как и нескольких других лиц, обвинил их в нарушении законов и приговорил к побитию камнями».

Чего не мог предвидеть первосвященник, так это всеобщих волнений, которые вызвала смерть Иакова, не только среди иудеев, обратившихся в христианство, но также и среди тех, кто придерживался закона Моисеева. «…Все усерднейшие и лучшие законоведы, бывшие [тогда] в городе, отнеслись к этому постановлению неприязненно. Они тайно послали к царю с просьбой запретить Анану подобное в будущем и указали на то, что и теперь он поступил неправильно. Некоторые из них даже выехали навстречу Альбину, ехавшему из Александрии, и объяснили ему, что Анан не имел права без его разрешения созывать синедрион. Альбин разделил их мнение на этот счет и написал Анану гневное письмо с угрозой наказать его. Ввиду этого царь Агриппа лишил Анана первосвященства уже три месяца спустя после его назначения и поставил на его место Иисуса, сына Дамнея».

Получается, что апостольское служение Павла разворачивалось между двумя казнями: от побивания камнями Стефана до побивания камнями Иакова.

Чтобы восстановить отрезок жизненного пути Павла, не описанный Лукой, обратимся к тексту, возникновение которого относят к 80-м годам. Он принадлежит Клименту Римскому, преемнику Петра, которого считают римским папой, и носит название «Письмо римской церкви коринфской церкви»: «Преследуемый завистью и враждой, Павел показал, какова цена терпения: семь раз его заковывали в кандалы, его изгоняли и побивали камнями, он же возвещал Господа на востоке и западе и за веру свою удостоился блистательной славы. Он проповедовал по всему миру вплоть до границ запада и свидетельствовал перед властями (другой перевод: «и был подвергнут пыткам перед правителями»), и так он покинул мир, чтобы достичь святого места, и стал для нас прославленным примером терпения».

Когда читаешь Климента, не сомневаешься в том, что Павел умер в Риме. Во всяком случае, во всех раннехристианских памятниках нет свидетельства, которое бы этому противоречило. Но подтверждения пришлось ждать еще более ста лет. Между 200 и 213 годами Тертуллиан Карфагенский, основатель теологии на латинском языке, описал мученичество Петра и Павла в Риме в эпоху Нерона, когда Петр был, вслед за Иисусом, распят, а Павел, как и Иоанн Креститель, обезглавлен. В 313 году Евсевий Кесарийский подтвердит: «Рассказывают, что в царствование Нерона Павлу отрубили голову прямо в Риме и что там же был распят Петр, и рассказ этот подтверждается тем, что до наших времен кладбище этого города называют именем Петра и Павла» (Церковная история II, XXV, 5).

И ничего больше о его кончине неизвестно? Вернемся к «Деяниям Павла». Комментаторы считают, что автор соединил бытовавшие местные предания о Павле и его соратниках. В «Деяниях Павла» подробно рассказывается о кончине апостола.

Автор уточняет, что Павел встречался с верующими и с любопытствующими в амбаре. Место автор указал не случайно: в императорском Риме амбаров не было, но в предместьях их было предостаточно. Там слонялись всякого рода бродяги, достояние которых заключалось «в охапке сена». Ювенал видел в этих бродягах лишь «шарлатанов и уличных гадальщиков». Это позволяет нам задаться вопросом: может, римские власти видели в Павле некоего маргинала? А последователей, приходивших к нему, сочли подозрительными. Светоний подчеркивает, что при Нероне вызывали неприязнь люди, которые собирались вместе для обсуждения философских или религиозных проблем. Некоторые политики, замечает Тацит, были обвинены властями на том основании, что они увлекались философией. Даже стоиков подозревали в общении с демонами.